Жёлтые бабочки.

посвящается Мастеру ЭМ.

...Я хочу ему это сказать, но он занят делами. И вечно над ним - эти желтые бабочки, желтые бабочки...@ "Белая Гвардия"
- Прошу, не будь со мной так суров, Мастер Ступенчатого Роста.
Девочка ЭЛ.

Квартира хранит в себе запах долгих отсутствий…
Медленно перемещается воздух в пустых пространствах между мебелью и устало ложится пылью на гладкие поверхности…
В твоей берлоге почти всегда тихо, если подойти к окну, то там, за стеклянной преградой, можно увидеть стремящийся к небу серый город и разноцветные машины, текущие по трассе к чему-то, к кому-то, куда – то.
Ты стоишь у плиты и колдуешь над ужином - всегда вроде бы простым, но с необычным подходом к его сотворению. За тобой так интересно наблюдать: следить за движениями, слушать басовитые и сопроводительные к готовке комментарии.
Весь твой облик - это гармоничное спокойствие и уверенность, все отточено, нет ни единой лазейки для возможности застать врасплох или удивить. Или это так кажется - умело созданный тобой самообман - все знающего, непоколебимого, гладкого и непробиваемого человека?
Сижу на стуле в твоей рубашке, розовой и застегнутой на все пуговицы, поджав под себя ноги и поставив локти на стол, ладонями обхватив свое лицо в полукруглую рамочку. Так удобнее тебя созерцать.
Думаю, если я сейчас удалюсь, то ты этого не заметишь, быть увлеченным собой – для тебя так естественно, как дышать.
Тихонечко встаю и исчезаю в спальне. Здесь всё так же умиротворительно спокойно как и в других частях квартиры - даже наполовину сбежавшее на пол одеяло, даже простыни, по которым прочерчены волны, даже подушки, лежащие не на своих местах - не придают хоть толики легкого ощущения движения… А еще тут много желтых бабочек, которых ты совсем не замечаешь. Вот одна на полу, прямо передомной, не может взлететь, кто - то из нас двоих неуклюже наступил ей на правое крылышко. Сажусь на корточки, беру ее аккуратно двумя пальчиками и кладу на ладошку. Рассматриваю.
Большие черные глазища, хоботочек, лапки, цвет крыльев - желтый, но это не тот лимонный цвет луговых ветрениц, этот - насыщенный, как шкурка грейпфрута, переходящий где-то в красноту. Похоже на оттенок заката. Да - именно так - бабочка уходящего дня, засыпающего солнца. Красивая и хрупкая.
Не зная как ей помочь, отношу на подоконник, открываю окно и выпускаю остальных бабочек из комнаты наружу - они взмывают вверх, но, чуть приподнявшись, осенним дождем сыплются вниз. Надеюсь, они знают, что делают - и не разобьются.
Но бабочка, поднятая мною с пола, все еще сидит на подоконнике, подрагивает целехоньким крылом и пытается (мне так кажется) понять - где она и что ей делать.
«Не делай ничего», – шепнула и задумалась, - «нет никакого смысла, он не поймет». Вот если бы ты могла не только летать, занимаясь любимым делом, а стала бы королевой бабочек – гордой, холодной, неприступной. Может быть тогда он осознает, что ты для него что-то дорогое. Остановит, найдя те самые - заветные слова о нужности и необходимости тебя, хотя бы как привычное кофе по утрам. Хотя… он не пьет кофе.
Сколько желтых бабочек было в этой квартире? Сколько из них обнимали его крыльями и бились в стекло?
Снова беру ее в руки, прижимаю к себе с тоской и печалью, и маленькая, прозрачная слезинка оставляет легкую дорожку на щеке, растворяется в коже, даже не успев добежать до края лица. Опускаю руки… бабочки больше нет.
Ты зовешь меня из кухни ужинать, послушно, но не спеша, иду к тебе. Вижу опять твою спину, обнимаю, ощущаю, что ты - теплый, а сама я немного замерзла. Потом огибаю стол и сажусь на свое привычное место.
«Что это на рубашке?» - вопрошаешь ты. Опускаю глаза и робко пытаюсь прикрыть пятнышко рукою. «Это пыльца» - тихонечко. «Понятно, надо в стиральную машину бросить» - не удивляешься ты.
Еще минуты две или три – продолжаю смотреть на тебя, а потом медленно и неторопливо наполняю желудок. Еще один вечер скоро пройдет.
Ищу свою одежду,расчесываю волосы, перед выходом на улицу заглядываю в твою спальню – она снова полна желтых бабочек. То ли других, то ли вернувшихся. Сама не знаю почему – улыбаюсь и затворяю дверь.
За дверью остается тихая квартира, в которой неторопливо ползет время, в который не слышно хода часов, в которой пахнет разными странами, но не хозяином.
Квартира, в спальне которой стоит кровать, на кровати - лежит рубашка, а на рубашке пыльцой - желтое пятнышко, по контуру – бабочка.