6. 09. «Люблю осень, золотую осень. Столько красок! Стояла у берёзы и любовалась расцветкой: через лист желтизна, как седина в волосах. Умудрённая жизненным опытом берёза!

Сентябрь. Осенняя осада. Дождем и опадающей листвой. Вот и сейчас идёт дождь. Но какой! Кажется, он не касается земли, тает в воздухе, растопляясь в солнечных лучах. А спустя время полил длинными струями, пересекаясь друг с другом в пространстве. Природа берёт своё: не было летом – нате вам осенью. Ты мне шепчешь: «Ну и ладно, мне и так под солнцем мило». Дождь соединил наши мысли. Я ждала этого часа, чтобы рассказать тебе об увиденном.

Удивительно, что со мной происходит. Пишу строчки, совершенно отвлечённые от тебя, а внутри какой-то огонь сжигает, бросает в жар от мысли о тебе! И так всегда, даже во время урока. Что это? Слышишь? Сердце гулко катится по переулку. Как бездомное. Я не хочу осенней тишины, осеннего одиночества, хочу то утро на скамье, хочу встречи.

Спасибо за то, что выслушал».

07.09. «Изумительный по красоте и прожитому день. Тёплый ветер срывает лист и долго кружит в воздухе. Покорённый силой, лист безропотно подчиняется воле. Я иду и наблюдаю за игрой ветра с листьями. Хочется самой поиграть с ветром. Настроение прекрасное!

За неделю на рабочем столе скопилось много бумаг, книг – некуда тетрадь приткнуть. Разобрала и села поговорить с тобой, далёкий мой друг!

Чем сейчас занят? Посмотри, какое бирюзовое небо! Край его очерчен яркой полосой. Берёзы уткнули вершины в пух облаков и дремлют, плотнее закутываясь в чёрное покрывало ночи. Пять минут, как я пишу, а тьма всё плотнее укутывает мир: спите, люди, спи, земля! Пусть добрыми будут ваш вечер и ночь!

Так привычны стали беседы с тобой, мой друг! Суета дня умчалась, тишина ближе располагает друг к другу. Такая тишина, что она, кажется, уже на грани какого-то иного бытия, иного, неизвестного мне смысла. А вдруг сегодня в дверь ты постучишься? Знаешь, как много лет я живу рядом с этим «вдруг»?

Ещё минута, кажется, и вот откроется мне что-то, и внезапно иным предстанет круг моих забот, и смысл иной в моё проникнет «завтра». Я стала любить тишину. Раньше я её не замечала, не ценила, принимала за горькое одиночество. И бежала от неё. А сейчас я понимаю, что это не пустота, а освобождение. Освобождение от суеты. Когда свободны ум и сердце, приходит новое ощущение себя. Плюс, тишина соединяет с теми, кто могли бы понять друг друга, но встретиться которым, видимо, не судьба...

За окном уже не видно ни зги. Ощущение того, что ты где-то в замкнутом пространстве. Одна. Нет, не одна. А мысли о тебе? А книги, ждущие меня так же нетерпеливо, как я вечера».

09.09. «Во сне я творила картину «Эней и Энея». Ложе. На нём двое. В изголовье медведь. (О, обещание новой дружбы или жениха). В ногах – кувшин, форма продолговатая, цветы, трава. Внизу слова: «Берегите любовь, это дар, посланный свыше». И эту картину я должна была слепить из гипса. С первого раза не получилось, а потом вдруг как-то и вышло: кровать, люди, кувшин. Всё происходило будто бы весной, снег, лёд, но весна чувствовалась. А потом меня попросили описать картину словами, на что я быстро согласилась. Заметка должна была попасть в газету. Я шла и писала в уме, повторяла, чтобы не забыть, и проснулась вот с этими словами: «Любовь – это дар, посланный нам свыше».

Долго лежала, думала, скосила глаза в окно: топинамбур своим жёлтым цветом соревнуется с солнцем: кто ярче? Побеждает солнце: золотятся берёзы, голубизна неба, прозрачность воздуха – день вступает в свои права. Здравствуй!

Программа работ на день большая. Пока! Нет, ещё строчку: Артюша так удобно устроилась на левой руке, дремлет. Жаль нарушать её блаженства, но жизнь сильнее самой жизни, всех дел, как сказал бы А. Платонов, языком произведений которого я упиваюсь. Хочешь цитату из «Чевенгура»? Слушай: «Ты ведь, Саш, уже взрослый мальчик. Главное, не надо этим заниматься нарочно – это самая обманчивая вещь: нет ничего, а что-то тебя как будто тянет куда-то, чего-то хочется... У всякого человека в нижнем месте целый империализм сидит...»

Сильно сказано, правда?

Нарезала букет цветов. Красивое в моей жизни – любовь. Дарить красивое – счастье! Дарю тебе.

Изумительно работоспособный день. Наверное, под впечатлением сна. Красивый сон! И природа отдыхает, натрудившись вместе со мной: покой, тишина, листок не колыхнётся.

До завтра, мой друг! До завтра, заветная тетрадь! Мой мостик дружбы, давший мне импульс к жизни. Сейчас у меня не возникает мысль, зачем я пишу тебе, далёкому. Это я возношусь поднебесно, а потом медленно от страха падаю вниз. Веселюсь неуместно. Ожидает меня неизвестно что».

10.09. «Сегодня я припоздала говорить с тобой. Добрый вечер, глубокий, тёплый, спокойный, как и ты! Нельзя с помощью слов, невозможно передать свои чувства, внутреннее состояние. Оно богаче слов. Может, глазам это под силу, но передо мной нет твоих глаз, о чём я очень сожалею.

Ничего не видно, слышно только, как шумят авто. Не спится кому-то».

14.09. «Что эти дни делала осмысленно, так только ныряла в сон, когда лёгкий, красивый, когда никакой, когда сумбурный. Утром любуюсь встающим солнцем, поднимающимися клубами тумана. Красиво нырять в его белое молоко. Днём из окна класса любуюсь падающими листьями. А вечером уже ничем не любуюсь. Как тянется время в ожидании, сомнениях, борениях с самой собой.

Не прощаюсь, но тетрадь закрываю. Я знаю руки, которые могут держать тополиные строчки летящего ветра, неотправленных писем тяжёлую кладь и движение слова в молчанье ответа.

Пока! До встречи! Опять и опять».

15.09. «Не приехал! Огорчению нет предела. И утро серое в тон моему состоянию.

Разве я скажу своим парням, что мне плохо одной? Очень плохо. Что когда уезжает Антон, я два дня места себе не нахожу. Остаётся дневник. Дневник на двоих: «Я пишу, ты читаешь, говоришь мне что-то несущественное, я соглашаюсь. Пусть так! Но я хочу твоей улыбки, хочу с помощью её взаимного поглаживания души. Даже этот односторонний разговор с тобой – тоже своего рода поглаживание души. Я живу в полосе постоянства, в этом что-то прекрасное есть. В этом что-то высокое есть.

У меня есть любимое стихотворение. Хочешь, я его тебе прочту?

Не торопитесь уходить!

Постойте у открытой двери!

Нельзя же с лёгкостью забыть тех,

кто вас любит, кто вам верит.

Не торопитесь отвергать,

когда вам душу открывают.

Достаньте мудрости печать,

сумейте просто промолчать,

вы ведь умеете, я знаю.

Не торопитесь разлюбить,

все чувства сразу отвергая, -

тепла вам может не хватить,

чтоб отчужденья лёд растаял.

Не торопитесь успевать,

найдите миг остановиться!

А вдруг получится узнать

и там, где ждали, появиться.

Не торопитесь всё забыть,

от вздорной мысли отмахнуться.

Как нелегко всё возвратить,

как нелегко назад вернуться.

Мне тебя не хватает, но, тем не менее, до свидания!»

16.09. «Какое тихое утро! Я проснулась от тишины. А ночью я приняла решение: если хочется писать – надо писать. А чем это обернётся – дело времени. Права ли я? В ответ – тяжёлое молчание белого листа...

Убегаю!

Дайте мне сил! Я устала. Устала общаться только с бумагой».

- Мама, - прервала чтение девочка, - вы никогда не встречались? Как же так?

Женщина не ответила на вопрос, она его как будто не услышала и продолжала:

«Какой удивительный вечер! Посмотри, мой друг! Голубое, голубое небо, радужный тополь и жёлтый цвет музыки – всё говорит: «Жизнь прекрасна! Посмотри на нас и улыбнись!» Им нравится жизнь. Посмотри, в окно заглядывают головки цветов, притягивают взор. Я улыбаюсь им: «Простите за минутную слабость!»

19.09. «Каждое утро, душа моя, у порога своего дома ты встречаешь, и тебя встречает мир!

Дневные будни, надоевшие до тошноты. Нужна подзарядка. Где её взять? Читаю в газете: «Нам никогда не избавиться от будней. Они будут всегда. Они составляют материю нашей жизни. И если праздник служит лишь тому, чтобы, подобно молнии, осветить серость будней и обличить повседневность, то он нам вреден и недостоин, и мы недостойны его. Только тот заслужил радость праздника, кто полюбил свои будни». Иван Ильин сказал. Хорошо сказал. А ты заметил, что я не описываю своих? Это и есть моя пресыщенность буднями. Но я не хочу только в землю смотреть, я хочу творить и преображаться, иначе будни одолеют меня. А я не хочу быть побеждённой серой пассивностью существования. Будни должны быть многоцветными, как солнечная осень за окном. Берёзы «лысеют», все реже зелёные пятна, всё больше просветов: небо смотрится сквозь лист. Почему я не художник? Не владею кистью?..»