Жалко людей, уходящих в сырую ночь,
Без вести пропадающих на вокзалах –
Им не помочь, ничем уже не помочь.

Тех, кто по собственной воле уходит прочь,
Не испугать ни убийцей, ни снегом талым,
Ни темнотой чернильной, ни тем, что в ней.

Дома у них собаки скребут под дверью,
Падают книги, тени дрожат на стене.
Их не находят ни утром, ни по весне,
Их забывают, в них толком никто не верит.

«Зайцем», проездом, отчаянно налегке…
Ходят составы, рельсы заносит снегом,
Лишь бы не повязаться в пути ни с кем!

Кто-то выходит в заснеженном городке,
Себе самому неведомым человеком.

Люди уходят, не в силах терпеть и ждать
Собственной смерти, смерти своей собаки,
Чьей-то любви, что обязана побеждать,
А на поверку – мучительней, чем вражда;
Важных людей, что всех посылают на хер.

Люди уходят, не чувствуя под собой
Почвы, их носит ветер февральский, жуткий.
Думают: всё же лучше в забой, в запой,
Лучше всю жизнь бессмысленно, на попутке –
Только бы не очухаться в промежутке
Между знакомой первою и второй.

Только бы видеть любимых живыми в ней,
Маму здоровой,а папу – большим и сильным,
Собственный дом – на солнечной стороне…

Вечер приходит холодным, сырым и синим,
Снежные тучи сгустились над чьим-то сыном –
Господи, пусть отыщется по весне…