«Последний приют»

Алексей Нодарович

Харьков, 23 Апреля 2006.

Порой на меня находит грусть. В такие дни я бросаю все дела и иду на старинное кладбище, чудом не ставшее парком культуры и отдыха. Оно находиться недалеко от центра города, но даже в выходные там никогда не встретишь людей. Им наплевать на почивших сотню лет назад родственников. И вот, когда грусть одолевает меня, я отправляюсь гулять в это богом забытое место. Оно навевает странные мысли. Не знаю, что тому виной – вид старинных, поросших мхом памятников и склепов или выцветшие фотографии, за которыми скрывается нечто большее, чем просто изображение? Ведь каждый памятник – это логичное окончание любой человеческой жизни.

Я иду по старинному кладбищу. И вот, в тени гигантского высохшего дуба я замечаю интересную могилу. Трава уже давно проросла сквозь кованное решетчатое заграждение, давно не открывался ржавый замочек с непонятными инициалами. У этого памятника два хозяина – Решетников Михаил Ростиславович (1846-1907) и Решетникова Екатерина Александровна (1851-1907). По пышности памятника легко определить общественное положение этой супружеской пары. Уже никто не знает, что оборвало жизни этих людей: болезнь, время или длинный кривой нож. Я перелажу через ограждение и смахиваю пыль с подписи. Теперь понятно – супруги погибли в железнодорожной катастрофе. Я начинаю вспоминать – и правда, когда-то в начале века на отрезке «Первомайский - Харьков» сошел с рельс поезд со всей царской семьей. Вишневейшие особы выжили, а вот эта супружеская чета не смогла…

Я иду дальше, рассматривая то одну, то другую могилу. В одной лежит плотник, в другой шофер, в третьей какая-то знатная особа. Вроде бы такие разные судьбы – и такой одинаковый конец. Теперь, спустя век, все они равны. Равны не перед богом, а перед этой таинственной тишиной, перед тенью старинных деревьев, перед ржавыми железными оградами и тяжелыми мраморными плитами. Они равны. Богача не спасли деньги, военного – награды, священника – лживые проповеди. Они равны – все-таки сбылась мечта Ильича.

И я продолжаю путь, вглядываясь в чудом сохранившиеся черно-белые фотографии. На них изображены разные люди и за каждой такой фотографией тянется шлейф эмоций, кричащий через века «Я жил!». Да, жила и Степанида Никитична, почившая в 1893м, и Андрей Митрофанович, приказавший долго жить в 1905м. У них была своя жизнь, полная радости и печали, полная добра и зла. Все они жили. И мне грустно, когда я вижу эти заржавевшие замки на калитках. Очень грустно, что мы забываем своих предков. Забываем хоть раз в год прийти к ним и сказать «Мы вас помним». Живые должны навещать мертвых.

Я продолжаю свой странный путь и вижу нечто из ряда вон выходящее. Под одним из мраморных надгробий лежат свежие цветы. Красные тюльпаны, такие же, как и в моей руке. Я с удивлением смотрю на дату смерти – 1863. Этот человек погиб полтора века назад, а его не забывают. Оглядевшись, я замечаю одинокую фигуру в черном пальто, шагающую прочь от могилы. Он помнит.

Мой путь близиться к концу - я подхожу к ухоженному надгробью. Тут покоиться мой далекий родственник, здесь он нашел свой последний приют. Я подношу ключ к маленькому черному замочку. Пока я жив, он не заржавеет.

Отдельно спасибо: моему хомяку Владимиру Ильичу за моральную поддержку.