Облетают, кружась в спелом свете стоваттовой лампы, на полосы пола
Листья обыкновенной тетради в привычную клеточку с синими знаками.
Уронить их нечаянно, следом - стеклянную вазу, чтоб мир был расколот,
Чтобы капли воды, не впитавшись, казались дыханием ртутным и плакали

Рядом с горестной пляской униженных плеч от рыданья сдержанно-рваного.
Только пластика тела. Ливень волос, глаз засоленный влагою, гонится вниз.
Хаос мысли. Исступленность боли заломленных рук в гладкой тени дивана.
Режет вязкая ватность безмолвия - ни звука из рваной груди. В проводах из

Капилляров и вен под теряющей всякую жизненность белою кожей
Растекается ток электрических, будто не связанных нитками, импульсов;
По поверхности блеклого тела крошится некрупной заметною дрожью
В ожидании крика. Он в клетке безумною птицею бьется - не вырваться.

Страшно не закричать в пустоту. Не рассыпаться горстью на ртутные капли.
Переждать в одиночестве ядерный взрыв, вязь разрушивший линий сознания.
С пола встать и, смотря на стеклянное месиво, вдруг подумать "не жалко ли?"
До конца никогда не понять, не почувствовать сломанным духом, что я - не я.