Алексею в тесной камере скуки дверной звонок показался невероятным чудом. Он встал с кресла и двинулся через комнату в коридор.

- Кто это может быть? – спросила жена, не отрывая взгляда от экрана ноутбука.

Алексей быстро посмотрел патроны в обойме обидных шуток и выбрал наиболее скучный и банальный:

- Сквозь стены я смотреть не умею.

На его ровный и бесцветный голос, жена ответила плотно сжатыми губами и едва заметным поворотом головы. Завтра утром она отомстит.

- Мудрый Алекс, всегда знает, что сказать, - быстро произнёс Михаил своим любимым тоном «а ну-ка в стороночку, позвольте-ка мне проявить деликатность».

Алексей не стал ему отвечать, закрыл за собой дверь, не включая свет в прихожей, посмотрел в глазок. На площадке стояла девушка в длинном, светло-сером, застегнутом на все пуговицы плаще.

- Кто там?

Девушка вздрогнула.

- Простите, - после паузы и нескольких поворотов головы, ответила гостья. – Здесь проживает Вера Глоткина?

Алексей ненавидел фамилию жены. Сколько шуток ему пришлось выслушать в прошлом, когда друзья узнали, что Вера не собирается брать, после свадьбы, его фамилию. Голос девушки показался знакомым, но Алексей быстро оставил безуспешные попытки вспомнить. Он открыл дверь. Девушка, увидев его, вздрогнула ещё раз.

- Совершенно верно, - сказал Алексей, делая приглашающий жест. – Входите.

- Спасибо, - девушка не сдвинулась с места. – А она дома?

Вместо ответа Алексей повернул голову в сторону комнаты и громко позвал:

- Милая! Это к тебе.

Не дожидаясь ни появления супруги, ни каких-нибудь слов от незнакомки, Алексей двинулся обратно, к Михаилу и бутылке коньяка. Он хотел выпить. Срочно. Много, желательно без закуски. Девушка на пороге, очередная находка Веры, разумеется, очень удачная и ценная. Мужчина опустился в кресло, ожидая, когда дыхание сравняется с остальными звуками в комнате. Только после этого Алексей позволил себе подняться, налить полный бокал и выпить. Коньяк занял положенное место приятным теплым осадком. Теперь захотелось курить. Жадно, максимум пять затяжек на сигарету. Одновременно с щелчком зажигалки Алексей услышал шёпот жены:

- Глупая, ты даже не представляешь какие комбинации можешь сегодня получить. Одна с одним. Одна с двумя. Одна с трёмя. Одна с одной. Две и один. Ты подумай. Подумай.

- Как это, одна с трёмя? – спросила гостья.

- Для тебя, ласковая моя, я могу стать и мужчиной, есть кое какие приспособления.

- Я даже не знаю…

Алексей зажал уши ладонями, бесполезное движение. К голосам женщин добавились мысли Михаила. Приятель жены начинал радоваться, что вечер начинает принимать приятное и долгожданное продолжение. Алексей пошел на кухню, через туннель закрытых глаз. Открыл форточку, кинул сосиску пепла на улицу и раздавил окурок в раковине. Он хотел ещё выпить, но возвращаться за коньяком не стал. Видеть довольную морду Миши, и слушать ублюдское щебетание супруги, ему было невыносимо. Открыв холодильник, Алексей вытащил початую бутылку водки, свинтил крышку и плесканул в обычную кофейную чашку жены. Прикинув дозу, мужчина, достал из шкафа свою кружку, перелил водку и добавил до половины. Пока алкоголь находился в пути до пункта назначения, никаких голосов Алексей не слышал. Кружка, с грохотом, отправилась вслед окурку.

- Как вы мне надоели, все. Как вы мне…

Алексей посмотрел в окно, июньская градина солнца, двигаясь вниз, становилась медной. Люди спешили домой, после трудового дня. Кто-то нёс цветы, кто-то зарплату. Кто-то наоборот спешил из дома. Алексей чувствовал себя никчемным и ненужным. Это состояние накрывало его всё чаще и чаще. Всего два года прошло как жена предложила поэкспериментировать и как она выразилась – оживить семейные отношения, а Алексей уже серьезно размышлял о горячей ванне и лезвии бритвы. Вся новая жизнь измерялась количеством новых партнёров и разнообразием сексуальных позиций. Больше ничего. Он вернул кружку на стол, долил водку, выпил, только после этого вернулся к людям в комнате. Михаил уже прицепил самую милую улыбку из богатого арсенала. Жена стояла четко под люстрой с бокалом в руке и с удовольствием хищницы рассматривала гостью. Девушка сидела на диване. Под плащом, оказывается, скрывалась очень привлекательные формы. Алексей обратил внимание на блузку незнакомки, застёгнутый ворот и огромный вырез на груди. Такое впечатление, что если девица наклонится на пять сантиметров, то её соски тут же окажутся на свободе.

- А вот и наш бука явился, - промурлыкала жена. Алексей одарил её улыбкой, за которую тоже последуют не очень приятные фразы утром. – Давайте познакомимся наконец.

- Давайте, - кивнул Алексей, с радостью понимая, что спиртное начинает подавлять волю. – Алексей.

- Тамара, - девушка встала и протянула руку.

Терпеть не могу девиц, которые протягивают при знакомстве руку, подумал Алексей. Что они ожидают? Рукопожатие? Или поцелуй? А может мне надо прямо сейчас, встать наколени и отлизать у неё между ног? Она же за этим притащила свою пухлую и аппетитную задницу. Сука. Стерва. Шлюха дранная во все дыры. Нет, не могу. Надоело. Как всё обрыдло, в конце-то концов. Как же я хочу просто, пускай и самого тривиального…

Алексей слегка сжал руку Тамары, отошел в сторонку и внимательно посмотрел, по очереди на каждого из присутствующих персонажей. Он смотрел на них так, словно ожидая, что его ненависть прессом превратит людей в плоские куски мяса вперемешку с костями. Алексей налил себе коньяк на два больших глотка, выпил и поял, что бетонная плита с потолка не упадет. Видимо он уже не ненависть испытывал, а нечто более холодное и тоскливое. Бесконечный секс, давно ставший пресной еблей, безвкусной и тошнотворной. Сделав извиняющийся жест, он снова выскочил на кухню. Больше всего сейчас он хотел…

Алексей, оттолкнулся от пола, впечатывая голову в стену.

- Лёшка! Лёшка! Скотина, ты где?

Маша стояла на пороге палатки. Алексей обожал смотреть на свою женщину, когда она пренебрегала одеждой. В Маше было, что-то такое природное, естественное, красивое, что она никогда не смотрелась вульгарной или неуклюже-стыдливой.

- Какая же ты всё-таки очаровательная в костюме Евы, - улыбаясь, сказал Алексей, выходя из-за ствола сосны.

- А вот тебе, не мешало бы, немного, жировую прослойку уменьшить, - беззлобно ответила Маша. – Ты мне конечно очень нравишься, но я люблю когда у мужчины крепкий живот, а не висячее пузо.

- Обещаю, что с сегодняшнего дня я займусь этой проблемой.

- Вот и прекрасно. А теперь, дорогой, одевай штаны, майку и отправляйся за водой, ибо я хочу кофе.

- Слушаюсь моя королева. Уже бегу, уже даже мчусь.

- Только, Лёш, я тебя умоляю, не наполняй бутылку из первой колонки, будь добр дойди до второй. Там вода вкусней.

- да какая разница?

- Поверь мне, огромная.

Алексей, шагал по многолетнему ковру из сосновых иголок, вдыхая самый чистый, неиспорченный цивилизацией воздух. Их палатка находилась на берегу озера вдали от всех на свете. До ближайшего человеческого поселения, деревни Людищево, было три с пловиной тысячи шагов. Они не случайно выбрали это место. Им хотелось побыть только вдвоём, без друзей и знакомых, и без единого признака цивилизации. Они больше шести месяцев готовились к этой поездке, изучали местность, учились ставить палатку, разводить костёр, ловить рыбу и птицу. Маша овладела искусством готовить еду на костре. Прошла неделя, как они разбили свой лагерь, а ещё ни разу они не пожалели об этом.

Алексей вышел на просеку, остановился, достал сигареты. По негласному правилу, он курил только здесь, когда шел за водой и по возвращению. Зажигалки в карманах шорт он не нашел.

- Твою мать! – повторно проверяя карманы, выдохнул Алексей. – Ну надо же. Нет, ну ептель, блин. Придется опять покупать в магазине. Тогда уж и пиво надо захватить. Значит, фигурой займемся завтра. А ещё лучше с понедельника. Нет. С первого числа следующего месяца. Точно. Надо подготовиться, составить программу упражнений, придумать систему питания и начинать. Всё решено, кроме воды, зажигалки, беру ещё парочку баклажанчиков с янтарным напитком.

Алексею бы в этот момент повернуться, оглядется, тогда… Тогда он бы заметил, двух местных парней в спортивных штанах на голое тело. Может тогда он бы вспомнил, что они с Машей ответили местным, когда выходили из автобуса на площади перед магазином в Людищево, в первый день приезда. Тогда всё было…

- Алекс, ты даёшь, - Михаил включил, не самый свой любимый тон, зато наиболее часто используемый «так дорогие мои, я тут самый снисходительный к человеческим слабостям». – Как умудрился то? Это надо так попасть.

Алексей очнулся от ржаво-красной боли в правом виске. По щеке бежал ручеек из крови и йода. Жена перепугалась всерьёз, как и Тамара. Одна бесконечно прикладывала к ране вату, пропитанную антисептиком, вторая пыталась уменьшить жжение дыханием.

- Вер, проговорил Алексей, отталкивая руку жены от лица. – Ты мне так сейчас все мозги зальёшь, своим йодом.

- Но у тебя кровь…

- Я знаю, но нельзя же так много. Ты мне сейчас не поможешь, а навредишь.

- Вот видишь, Том, какой он у меня.

Тамара кивнула.

- Вредина, ворчун и иногда откровенно превращается в неблагодарное животное.

- А мне, кажется, именно это в нём и нравится.

Вера не обратив внимания на слова гостьи, продолжала:

- Мы переживаем за него, ждём его четверть часа, потом находим его в лужи крови, с разбитым лбом, оказываем ему первую помощь, а он говорит, что мы ему только вредим.

Алексей хотел ответить, но перед глазами замаячили красно-желтые круги с зелено-синими квадратами, голова закружилась, сердце стало выбивать двести ударов в минуту и он начал проваливаться в темную кроличью нору, в ту самую, что уже испортила жизнь английской девочке. Он погружался в черноту, с сожалением понимая, что ничего не изменилось сейчас и ничего он не смог изменить тогда. Алексей скользил по воздушному потоку, переваливался с одного облака на другое и желал одного – не выныривать обратно.

Алексей вышел на просеку, остановился, достал сигареты. По негласному правилу, он курил только здесь, когда шел за водой и по возвращению. Зажигалки в карманах шорт он не нашел.

- Вот блин!- выругался Алексей.

Можно было, конечно потерпеть до магазина, а заодно и пивом разжиться, но тогда он нарушил бы слово, данное лучшей женщине на земле. Алексей себя знал. Стоит ему присосаться к горлышку, хоть на секунду, как его уже не оторвешь. Он будет целый день пить, пока не доведет себя до вполне недекватного состояния. Состояние алкогольного опьянения, абсолютно не сочетается с обещанием заняться, с сегодняшнего дня, здоровым образом жизни. Курение тоже не попадало в данный раздел, но так сразу отказаться от двух вредных, но таких любимых привычек, Алексей себе позволить не мог. Он снял рюкзак с канистрой, пристроил его в кустах дикой малины, вернулся на тропинку и быстро зашагал обратно к палатке.

Когда до их с Машей лагеря оставалось метров двести, Алексей, почувствовал, что-то неладное. Он бы никогда не смог бы объяснить, что именно он почувствовал, но он понял, что Маше угрожает опасность, и ему тоже. Даже не так. Алексей, вдруг понял, что если он сейчас не поторопится, то угроза нависнет над всей его и Машиной жизнью. Как только он это понял, до него долетел Машин крик.

Двое местных юношей, решили не забыли слов, услышанных в свой адрес, когда молодая парочка из Москвы, с рюкзаками и сумками вышла из автобуса на площади перед магазином в Людищево, неделю назад. То что они сами были виноваты, то что хамить начали первыми, семнадцатилетние лоботрясы уже основательно забыли. Водка и безделье помогли найти палатку столичного урода с его шлюхой. Самого урода на месте не оказалось, зато девка была на месте и судя по внешнему виду, была совсем не против принять двух крепких и красивых молодцов. Но Маша начала сопротивляться.

Когда Алексей появился на поляне, один из парней прижимал своей тушей Машу, ЕГО МАШУ, к земле, а второй вытаскивал из штанов член.

- Хватит орать, - советовал Маше один. – Заткнись, сука, всё равно никто не услышит. А ебырь твой сейчас пиво покупает в магазе. Ну ничего страшного. Мы тебе его заменим. Не елозь, тварь, хуже будет. Тебе самой понравится. Ты ведь такая вкусная, сочная, свежая. Мы таких вкусненьких очень уважаем. Ну что сука. У тебя есть три секунды. Выбирай. Или ты перестаешь извиватсья как блядина последняя, и тогда мы всё делаем очень аккуратно. Тебе даже понравится. Либо мы всё равно тебя выебем, но сделаем это так как ты заслуживаешь. Что? Думаешь мы не знаем как вы там у себя в Москве трахаетесь. Но мы тебе устроим ещё круче. Мы тебя в два ствола оприходуем. От пизды ошметки полетят. Уяснила, сука? Итак. Три секунды. Раз…

По члену Алексей и ударил. Он схватил первого насильника за волосы и за подбородок, опрокинул юнца на спину и ногой врезал в готовое к употреблению хозяйство. Парень взвыл, зажал руками пах и уткнулся лицом в корни сосны. Второй местный не стал ждать пока ему тоже врежут промеж ног. Вскочив с Маши, он, непонятно откуда выхватил нож и размахивая лезвием, двинулся на Алексея.

- Брось нож, дурак, - посоветовал Алексей. – Не то я тебе все пальцы переломаю.

- Смелый, что ли? Смелый. Вы у себя в Москве все такие смелые, что ли? Зарежу, сука. Зарежу и здесь же закопаю. И сучку твою, я потом выебу и на куски порежу. Понял что ли? Да вас в жизни никто не найдёт.

Алексей, отступал, за палатку, уводя врага подальше от Маши. Но его женщина не пожелала остаться в стороне. Она поднялась с земли, и взяла в руки толстую палку, перекладину для котелка. На щеке у Маши желтел новорожденный синяк. Правое плечо украшала царапина. Волосы всклочены, всё тело покрывали куски земли, сосновой коры и целые заросли сорванной травы. Зелени было так много, что казалось, что стебли растут из Маши. Но Алексей, никогда в жизни не видел Машу, ЕГО МАШУ, настолько красивой и сильной одновременно. Женщина опустила палку на голову местного жителя. Парень пошатнулся, потерял, на секунду, из поля зрения Алексея и рефлекторно начал разворачиваться к Маше. Алексей шанс не упустил. Ударом ноги, он выбил нож, потом локтём ударил в основание носа и добавил кулаком в нижнюю челюсть. Мальчишка упал рядом с товарищем, крича от боли. Алексей по два-три раза врезал ногой каждому по почкам и задницам. Маша, схватила свою дубинку и приложила обоих поперек спин. Местные герои орали, скулили, умоляли их больше не бить, употребляя при этом слова – дяденька и тетечка, чем вызвали приступ хохота у победителей.

- Всё хорошо, конечно, но нам пора убираться, - отсмеявшись, сказал Алексей.

- Согласна, - одевая джинсы и майку, ответила Маша.

Парней Алексей связал и привязал к сосне, затем сделал топором глубокую насечку в стволе дерева, точно над головами ребяток.

- Смола, говорят, плохо отмывается, - улыбнулся Алексей, - Вот вам на память от нас. Когда будете волосенки свои ножом скоблить, будете думать, как в следующий раз нарушать отдых двух нормальных, позитивных людей, которые никому не мешали и которые хотели чтобы и им никто не мешал. А ещё будете думать, о том, что женщин, надо уважать. Понятно козлы малолетнии.

- Я тебя сука найду, - хрипло пообещал тот, кому Алексей врезал по яйцам. – Далеко не уйдете. Найду и тогда ни тебе, ни твоей сучке…

Алексей заткнул парня кулаком по челюсти.

Маша подбежала к пленным и врезала говорившему пощечину. Смачно, от души, мальчишка затылком едва сосну не проткнул.

- Заткнись мразь, когда с тобой мой мужчина разговаривает. Уяснил? А теперь вот вам и от меня подарок на память. Всё равно, таким выродкам ничего больше не светит.

Маша использовала, в виде кляпа порванные части купальника, верх одному, низ второму.

Через полтора часа, упакованные, довольные и веселые они садились в рейсовый автобус, отправляющийся в город Осташков. Там купив билеты до Москвы, за пять минут до отправления, Алексей позвонил в магазин деревни Людищево и рассказал, где примерно надо искать двух малолетних неудачников.

Отпуск оказался не просто замечательным, отпуск оказался насыщенным на события и был обречен на молчаливое горделивое, самодовольное воспоминание.

Алексей, вышел из магазина, шумно втянул, носом, полную грудь воздуха, выдохнул и полез за сигаретами.

- Простите, вы не меня ждёте? - перед Алексеем стояла девушка в длинном, светло-сером, застегнутом на все пуговицы плаще. – Вы Михаил? А я Тамара. Я подруга Веры Глоткиной.

- Очень приятно, - Алексею показалось, что где-то, когда-то он эти имена слышал, но точно вспомнил, да и не желал тратить на это время. – Только вы ошиблись. Я не Михаил. Извините.

- Так-так-так, - услышал Алексей за спиной голос жены. – Не успела тебя одного оставить, как ты уже флиртуешь на право и налево.

- Извините, её, - улыбнулся Алексей. – Она у меня очень строгая и ревнивая.

- Я не ревнивая, но скажи даме, что ты занят.

- Я занят, девушка. Ещё раз, извините.

- Да это вы меня извините, произнесла Тамара и быстро удалилась на безопасное расстояние.

- Машка, ты чего так набросилась? – зашептал Алексей. – Ошиблась она. А ты сразу, отойди женщина, это моя добыча.

- Настроение у меня хорошая, - сказала Маша и поцеловала мужа в нос.

Нора оказалась не такой глубокой, как надеялся Алексей.