южное солнце тихо снимает кожу между лопаток.
узко чернит глаза.
так же у юных змей на песчаных ложах из-под трухи виднеется бирюза.

город шумит, спускается на макушку, бьет прямо в темечко, как тепловой удар.
если когда-то станет до рвоты скушно, - кажется, я сорвусь и вернусь туда.

все потому, что бронзовые ладони много теплее некоторых живых.
все потому, что в пьяной ночной погоне вольное тело лишается головы.

маки краснеют, пенный ковыль белеет.
всадник в черкесской шапке вздымает пыль.
праздные люди в летнем галдят в аллеях, так же, как я, хмелея среди толпы.

а из скалы, - что кровь из открытой раны,- бьются о камень струи воды живой.
я на трамвае еду.
в грудине - рваный след, как при неожиданном ножевом.