кресло чувствует кожей отсутствие спин и бедер,
слившееся с пейзажем плотью,
оно топчет еще не вытертую тень
и с хрипотцой ругается на пропажу.

так исчезает важное,
так растворяются контуры на гранитной плите
день ото дня,
так безжалостно пропадает тепло с сидения.

квадратная комната, безвоздушная западня
внутристенная.

молекулы тела расплываются по граниту,
тени, останки запахов - дом хранит их
разводами взглядов на стенах,
складками кресла.

так в дверном проеме дрожит плетеная занавеска,
задушенная поцелуем ушедшего тела.