в моей синей комнате в солнечный полдень темно.

когда я смыкаю два века, попадаю на зябкий берег,
где белесое море бьется о камни, волна за волной.

там где-то под толщей косяки лососей идут на нерест,
там где-то в слоях небесных стайки проворных птиц.

а между – мертвая точка стен, отдающих глубокой синью.

и мелкая галька слов все неслышней шуршит в горсти –
я отказываюсь от них во веки веков: и присно, и ныне.

в моей синей комнате, на этих стенах, живет Ван Гог,
а на полках соседствуют все знакомые нам эпохи:
когда мы верили, что все сущее в мире – Бог,
и когда мы узнали, что уже не нуждаемся в боге.

когда в окна стучит людское зверье с глазами бродяг,
купленными за бесценок у мастера дел стекольных,
я чувствую, как за телом скорбным их души смердят.

когда-нибудь настает этот миг, и нужно сказать «довольно».

и раздать все должности, и повесить на место ключи,
сжечь бумаги, где, как ни крути, полжизни подписано кровью;
в этой синей комнате, меж высью высей и пучиной пучин,
забыться и от хулы, и от торжественных славословий.

посиневшие от чернил, руки пачкают небеса,
разливая по полотну отдающий соленым кобальт.

тихо-тихо… соленой известью разъедает мои глаза,
и синеющий светом круг разгорается на межбровье.