Идти пришлось совсем недолго, хотя я и ощупывал почти каждое дерево, все еще не в состоянии поверить в фальшивость окружающей природы. Наступая на мягкую пластиковую траву я не мог отделаться от ощущения, что иду по воздуху. Я сразу узнал мудрый дуб, про который мне говорил Роб. Пропустить его было почти невозможно – во-первых он рос особняком от остальных деревьев, которые будто боялись к нему приближаться; во-вторых, мудрый дуб был самым широким деревом, которое мне приходилось видеть в своей жизни; ну, а в-третьих, рядом с ним в пластиковой траве стояла табличка с надписью большими, понятными буквами «Мудрый Дуб» и стрелкой, указывающей на него. Я не знал, как к нему обращаться, поэтому выбрал самое очевидное:

- Добрый день, Мудрый Дуб! – я старался произнести его имя действительно с большой буквы. Дуб молчал, только полиэтиленовые оранжевые листья шелестели на ветру. Я повторил свое приветствие, подойдя поближе и стараясь кричать громче. Он продолжал молчать, притворяясь, что не умеет говорить. Я подошел вплотную и начал стучать по могучему стволу. Толстый пластик отдавал глухим звуком. Наконец сквозь шелест листвы раздался басовитый голос:

- Ну, чего тебе? Не видишь, я тут сплю! И тебе советую отдохнуть, шел сюда небось пару километров. И стучать перестань, мне неприятно, у меня в том месте то, что люди называют задницей, - я неловко одернул руку. Обошел дуб, чтобы говорить ему в лицо. С этой стороны на дереве было глубокое дупло, напоминающее рот, а небольшая ветка, точащая из ствола, напоминала крючковатый нос.

- Меня к тебе послал карлик-создатель радуг, - мне самому не верилось, что я это произнес. Хотя в то, что я всерьез разговариваю с пластиковым деревом, мне тоже не верилось.

- Роб чтоль? Небось опять за лепреконами весь день бегает? Вот нет чтобы честно радуги рисовать, раньше ведь по три в день над лесом висело, всем деревьям и гостям на радость, а сейчас? Одну сотворит и поехал лепреконов гонять, как дите малое, право дело, - мне показалось, что дуб вздохнул. – Так чего тебе надобно, старче?

- Я не старый еще, - поправил я его.

- А, для меня все люди на один возраст, - он усмехнулся, потрясая ветками.

- Роб сказал, что вы можете помочь мне выбраться отсюда, - я решил не спорить с ним, лишь бы поскорее кончить этот кошмар.

- Так и сказал, да? Соврал тебе Роб, не хотел с тобой видно возиться, да оно и понятно, руки у него чешутся, а так сам мог и до города тебя проводить, и на радуге покатать, быстрее бы было… - Мудрый Дуб все причитал и причитал, обвиняя времена, нравы, все новое поколение лесных жителей и конкретно карлика-создателя радуг в лени, отсутствии дисциплины, неспособности к работе и всем прочем, в чем обычно старики обвиняют молодежь. Монолог его немного затянулся, и я решил прервать его:

- А зачем мне в город? – Я старался говорить громче и отчетливее, чтобы Дуб услышал меня за своими мыслями и причитаниями.

- Так волшебник там. Он тебя и может вытащить с нашей Волшебной страны снов. Если есть куда, конечно, - я хотел спросить его, что он имеет ввиду, но Дуб не давал мне и слова вставить. – Сам то ты явно не дойдешь, но тебе повезло, младше, у меня для тебя есть попутчик.

- Идти мы будем по дороге из желтого кирпича? – как только он упомянул волшебника, я сразу подумал, что все это плохая пародия на Изумрудный город, и сейчас откуда-нибудь выскочат Страшила, Железный Дровосек и Трусливый лев. Хотя где в лесу взяться пугалу или льву я не знал, да и дровосек в таком лесу явно не нужен.

- Будет тебе! Ну скажи-ка на милость, откуда в лесу дорога, да еще из желтого кирпича? Такое даже психу в голову не придет! Чем задавать глупые вопросы, лучше вон, залезь на сосну, что справа от меня, там и найдешь своего попутчика. А я дальше спать буду, и тебе советую, все равно скоро закат.

С трудом карабкаясь по пластиковой сосне, я все сильнее опасался, что моим попутчиком будет какая-нибудь рыжая говорящая белка. Из тех, которые попеременно бросают в людей орехи, кусаются, и лазают по телу, больно хватаясь за волосы и кожу. Сосна даром, что была пластиковой, кора и иголки нещадно раздирали кожу, и пока я добрался до того места, где должен был сидеть попутчик, руки мои покрылись царапинами и ссадинами. Широкая ветка дерева была практически пуста, лишь пластиковый горшок с непонятного вида цветком примостился у ствола. Я огляделся еще раз, в поисках кого-нибудь живого.

- Молодой человек, а не за мной ли вас послали? – голос доносился с той самой ветки.

- Где вы? – я пристальнее всмотрелся в ветку, ведь могло и такое статься, что в этом месте и гусеницы говорят.

- Молодой человек, поимейте совесть, вот же я, у самого ствола, в горшке! – Я прислушался, голос, с несколько этническим акцентом, действительно доносился из горшка. – Не бойтесь, я не кусаюсь, возьмите меня!

Я аккуратно, ухватившись за ствол одной рукой и обеими ногами, взял горшок и прижал его в груди. Решив, что говорить лучше будет внизу, я стал как можно быстрее ползти по стволу, что с занятой рукой было не так уж и удобно. Растение тем временем продолжало свой монолог:

- Молодой человек, не прижимайте меня к себе так сильно, я уже старая, и не привыкла к таким проявлением чувств от молодежи. Мне, конечно, приятно, но так же и задохнуться недолго…

Я не обращал внимания на эти замечания, стараясь не выронить горшок. Последние несколько метров вниз я пролетел, из-за отслоившейся от ветки под моей рукой коры. Цветок пару секунд падения кричал как будто его вдруг решили поджечь и расплавить, а потом вновь начал причитать, мне послышались выражения «Руки у него растут из…», «Смотрел бы лучше куда лезет…» и «Не мала баба хлопоту, купила порося». Все это произносилось все с тем же великолепным акцентом. Я оглянулся на чертово дерево – с этой стороны на его стволе красовалась табличка с надписью «Не падать». Очень ценное указание, скажу я вам. С таким же успехом можно повесить табличку над входом в кладбище с пометкой «Не умирать». Быстро ощупав себя на предмет всевозможных повреждений, я кинулся спасать цветок. Спасение заключалось в переворачивании его с бока горшка на дно.

- Могли бы и поторопиться! На боку лежать, знаете ли, не слишком уж удобно. Когда мы летели, я думала у меня вся земля из горшка высыплется, – голос у нее уже был менее раздраженный, но все еще отдавал нотками обиды.

- Если мы будем попутчиками, мне нужно как-то вас называть…

- Ой, да шо вы говорите. Молодой человек, отбросьте весь свой лоск и манерность, я простой старый цветок, не нужно никаких «вы», называйте меня просто Старушка-петунья, - мне кажется, или она специально усиливает акцент в подобных случаях?

- Дуб говорил, что до города долго идти, и что лучше переночевать здесь…

- Этот старый хрыч? Да что он понимает в путешествиях, он же никогда не покидал лес, только и знает себе, что спать и над путниками вроде тебя издеваться! Слышал его шутку про задницу? Он ее каждому говорит, кто пытается его разбудить, вот уже сотню лет. Нет, мой мальчик, мы пойдем сейчас, чтобы до заката успеть дойти до поляны, где и заночуем. Ну, чего стоишь столбом, бери меня нежно и пошли.

Я обхватил ее за обод горшка, аккуратно прижал к себе, и спросил:

- А в какую сторону идти?

- Исключительно на юг, - без сомнений ответила Старушка петунья.

- А где тут юг? – я огляделся по сторонам, для пущей показательности.

- Мой мальчик, тебя что, в школе не учили? Ориентируйся по мху, - она сказала это как само собой разумеющийся факт.

- Мох? В пластиковом лесу? – саркастически спросил я.

- А что здесь такого? Пластиковый мох в пластиковом лесу, вполне обыденное явление, - еще более саркастически чем я, намекая на мою полную глупость, заметила она. – Ну а если ты такой…ммм… недалекий, то просто иди направо.

- Чертова страна снов… - с этими словами я повернулся на сорок пять градусов и отправился на юг с моей новой попутчицей.