Она читает дочкам на ночь сказку
про Золушку. Но знает: сказки врут.
- Приятных снов…Закроют дочки глазки…
Вздохнет: отдать бы принцев всех под суд,
чтоб неповадно подбирать по туфлям
застенчивых невест… Окончен бал.
А жизни фильм смонтирован из дублей
семейных сцен и близится финал
не сказочный. Где нет стихов, все – проза
и вроде бы никто не виноват,
и столько знаний: как извлечь занозу
из сердца…Он давно не помнит дат.
Да и она забыла незаметно,
какой был день, когда он в зал вошел,
и туфельки хрустальные приметил
на стройных ножках… Хмыкнул: хорошо…
Эстет и франт. (И ко всему – повеса.
Попалась рыбка ловко на крючок –
вниманье рыбака казалось лестным…)
И говорили, будто ни о чем,
но верилось: о главном, сокровенном
(все Золушки доверчивы, хоть плачь!)
Любой из принцев врун и преотменный
и каждый чуточку в душе палач…
Обычная история. Про сказки
в которых есть и ложь, и есть намек.
- Приятных снов…Закрыли дочки глазки.
Во снах их море плещется у ног…

Она разбила туфельки нарочно,
когда он зачастил вдруг по балам.
И слаженно слова ложись в строчки,
пока она еще его ждала…
Но все кончается. Оставшись милосердной,
решит: да был бы только жив.
Палач и принц…обычный, не наследный,
лишенный Богом главного: души.