Пускай есть множество различных поэтесс,
И на руках мне никогда не хватит пальцев,
Чтоб перечесть их важный вклад, особый вес
И прочее в истории стихов… Однако только сев
На пол, в углу уснувшей вдруг квартиры,
С окном, распахнутым как будто невзначай,
Лишь можно осознать: есть век – и есть кумиры,
И хоть ты тут их порицай не порицай:
Они уже останутся на избранных листах
И в бесконечных списках признанных поэтов,
Их имена звучать привычно будут на устах,
А строфы признаваться сборником советов...
Однако, не о том. Допустим, человек,
Умеет видеть суть, писать, притом неплохо,
Ему лишь нужен стартовый разбег,
Немного имени и узнаваний, может, слухов,
Чтоб утвердиться в звании поэта или стать
Не просто морем для стихов и ритмов...
А между тем он даже не стремится получать
Признания от масс, быть сводом алгоритмов
Из долгих заключений об «умении сказать».
Всё это быстро осознав, конечно, захотелось
Задать вопрос, мол, отчего же так, понять,
В чем дело. Ну а потом жизнь как-то завертелась,
Представ скупой картиной: будни, серость, слякоть.
Хотя, вы знаете, вчера был очень странный день:
Такой, в который можно и мечтать, и плакать,
И уходить без боязной оглядки в чью-то тень,
И не искать ответа. Потому что тот не в том,
Чтоб значить целый мир для суетного света,
Но, лишь привычки старые оставив на потом,
Творить для слышащих до раннего рассвета.