Три миллиона – комете под хвост! Гарика разрывали ярость и отчаяние. Столько сил и средств растрачено, чтобы добраться до Лота, и только по прибытию на планету ему раскрыли глаза на ужасающие последствия долгого и усердного пути.

Охлаждая кипящую ярость, Гарик глушил колу пинтами и в мысленных беседах с самим собой искал выход из тупика. Готов ли он отомстить такой ценой? Нет напитка слаще мести, но при условии, что этот напиток не яд.

Редкий человек обращает внимание на первое слово в выражении «условно бессмертный», все оттого что жизнь на безопасных территориях практически заменяет выражение на безусловное. А в иные миры отправляются лишь сумасшедшие. Гарик сумасшедшим себя не считал, напротив, умный, рассудительный, в ком здравый смысл побеждал безрассудство душевных порывов. Каждую эмоцию предстояло трезво обдумать, лишь обдумав поступать согласно логике. Нырять в омут изменчивых чувств – удел слабых.

Идеальный план мести Гарик вынашивал три года, тщательно выбирая и бережно взвешивая все возможные варианты. Классическая история - лучший друг увел любимую девушку - не умаляла своего трагизма от того, что случалась регулярно которую тысячу лет, ведь до этого она не касалась Гарика. Отомстить хотелось и бывшему другу и бывшей возлюбленной, и еще сильнее оттого, что парочка третий год купалась в незаслуженном блаженстве, до сих пор не пресытившись друг другом. Гарику казалось, что влюбленные транжирят украденное когда-то у него счастье.

Всерьез о Лоте Гарик не задумывался, потому что не верил в чудо - исполнение любых желаний всегда казалось ему сказкой, красивой легендой о некогда цветущей и излучавшей счастье планете. Сегодня Лот выглядел собственной противоположностью: грязно-серые, унылые, отчаянно депрессивные пейзажи, при виде которых только волком выть или пить прогоркший пепси. Потому все истории о «сбыче мечт» казались неумелой «заманухой» для туристов-мечтателей. Но любая вера теряет прочность перед лицом смерти.

Свое давно забытое людьми лицо смерть приоткрыла на редкопосещаемой курортной планетке - Зимеида. Мертвое ссохшееся тело незнакомого мужчины робот-уборщик обнаружил в номере по соседству с апартаментами Гарика. Это казалось невозможным, но человек все еще мог умереть. Объявившаяся дочь покойного с переполненными слезами и ужасом глазами, обронила единственную фразу: «Его убил этот проклятый Лот…»

Гарик жаждал мщения, но не желал врагам смерти. Смерть – не наказание для человека, но пытка для тех, кому он дорог, в том числе и для Гарика, как ни странно и как ни страшно было себе признаться, оба предавших его человека оставались по-прежнему дороги ему. Наказание должно быть другим.

Именно месть привела Гарика на Лот. Но планета оказалась коварной. Распростертые ее объятия обернулись мышеловкой, и понатыканного на каждом шагу сыра сразу же перехотелось.

Нехитрые правила позволяли сложить верную молитву, любой из многочисленных храмов Лота был рад принять беспокойного путника для совершения обряда. Редкая молитва оставалась без ответа. Вот только цена за услышанную молитву была высока. Человек, совершивший обряд, становился смертным: начинал медленно стареть и через полсотни - сотню лет умирал от старости. Умерший на Зимеиде вряд ли умер по чьему-то желанию, скорее всего собственная молитва привела его к смерти.

А Гарик не хотел умирать. Ни сейчас, ни через сотню лет. Но месть жгла его изнутри и требовала выхода. Оставались, правда, и менее изысканные способы мести. Может быть, вернуться и воспользоваться одним из них? Глупо. Ужасно глупо все вышло. И то, что Гарик вообще забрался так далеко, и то, что он проболтался «сладкой парочке», куда и зачем отправился. Как теперь вернуться? Даже самая изощренная месть вряд ли способна искупить унижение, которое непременно ждет его по возвращении.

Гарик сам загнал себя в тупик. Если где-то и был выход, то запрятан слишком умело, чтобы Гарик сумел его разглядеть. Хотя…

*

Голубой снег мягкими хлопьями сыпал на серебристую листву деревьев. По едва заснеженной дорожке парка прогуливалась очаровательная троица: мужчина, женщина и маленький карапуз. То и дело кто-то из них хватал пригоршню снега, мял и лепил снежок, и запускал мякиш высоко в небо.

Проводив взглядом очередной снежок, отец семейства воскликнул:

- А какой у нас восхитительный малыш!

- Да, - выдохнула мама облачко пара.

А маленький Гарик, словно догадавшись, что родители говорят о нем, расплылся в обворожительной улыбке. Его счастливые глазенки явственно сообщали всему миру: есть напиток слаще мести, и этот напиток – любовь!