...Луло сидела на перилах и качала ногой. Под мостом текла мутная грязная река. Черные воды казались живым стеклом, холодным, неумолимо гладким. Было в этом что-то этакое, сидеть и смотреть на воду, когда весь остальной город пульсировал, двигался, плясал в вихре маскарада. Что еще остается делать в такое время? Сидеть на перилах или гулять по карнизам. Это неплохие варианты, если ты ничего не боишься. Ну или почти ничего. Луло не думала о том, что ее могут столкнуть, толкнуть или о том, что молоденькой девушке совсем не место одной в городе во время маскарада. Луло сидела на периллах и качала ногой.

Мимо проезжали кареты. В них смеялись девушки легкого поведения. Хотя кто знает, кем они обернутся завтра. Может чинными дамами. Может торговками. Карнавал многое упрощает! Даже с платьем меньше проблем: надел узкие штаны, юбку подоткнул к поясу и вперед - гуляй не хочу! Луло почесала острый подбородок и подумала, что надо бы перекусить. Не то чтобы девушке захотелось чего-нибудь эдакого, но от рогалика с шоколадной начинкой она не отказалась бы. Луло спрыгнула с парапета и вклинилась в хохочущую толпу.

"Как же приятно осознавать, что никому нет до тебя дела! Как же хорошо побыть одной!" - она ловко уворачивалась от чьих-то пьяных объятий, вяло огрызалась на хлесткие фразочки и медленно, но уверенно пробиралась к главной площади.

Торговки вовсю расхваливали свой товар. Булочки, каленые орешки, шоколады-мармелады и прочие сласти, хмельной мед, пиво, вина. Рядышком лежали дивные фарфоровые, кожаные и бумажные маски - их сложно было отличить друг от друга - и там и там работа была виртуозна. В холщовых мешочках на развес лежали бусины и бисер. Луло иногда мечтала опрокинуть одну из таких лавок и посмотреть чем же все закончится.

"Наверное, это забавно, волны, яркие волны мелкого бисера. Звон бусин. Красиво.." - Луло наконец-то выбрала булочку, кинула монетку торговке и только задумала вернуться к мосту, как увидела проскользнувшего в подворотню паренька. На нем была традиционная длинноносая маска из папье-маше, короткий фиолетовый плащ и высокие сапоги до колена. Девушке он не понравился. Что-то в нем было неправильное. То ли длинные рыжие волосы, забранные в хвост, то ли чересчур гибкая фигура. А может то, что он все время оглядывался и каре-зеленые глаза выглядели испуганно.

Луло обогнула двух шутов, которые яростно-показушно дрались на мечах и свернула в темное и затхлое. Как ни странно, паренек еще был там. Он сидел на деревянных ящиках и пытался отдышаться. Маска лежала рядом и Луло уставилась на незнакомца во все глаза.

"Э! Да это ж девушка!"

И действительно. Корсет утягивал грудь, но миловидность лица могла скрыть только маска. Незнакомка нервно поправила выбившиеся прядки и испуганно глянула на Лулу. Но, увидев длинную юбку, заткнутую за пояс, и две длинных косы, тут же успокоилась. И даже помахала рукой, мол, заходи!

- Привет! - Луло осторожно присела на ящик. - Ты как здесь очутилась?

- Халло! - незнакомка говорила с легким акцентом. - Случайно, честное слово. Я даже не знаю, что это за город. Я никогда в таком не была!

- А никто раньше не был! - Луло улыбнулась. - Да только это город Карнавала. И если в него попадаешь, то потом не выбраться. Меня зовут Луло.

- А я Жени..

Но не успела девушка сказать своё имя, как Луло шикнула на нее и прислушалась. Казалось, ничего особенного не происходило: за углом плескалась жизнь, кто-то хохотал, кто-то плакал, а на площади началось выступление Дивы. Ее тоненький голос растекался по улицам подобно тому, как тонкий аромат восточных сладостей течет по дому в праздники. Луло не любила восточные сладости и потому напряглась еще больше. И наконец-то услышала!

"Вот черт! Масочники!" - девушка подхватила Жени под руку и бросилась к лестнице в конце подворотни.

- Что ты делаешь? - рыжая подхватила маску и, еле поспевая, побежала.

Но Луло только снова шикнула и перепрыгнула через дверку, которой заканчивалась лестница. Жени, конечно же, не заметила и чуть было не полетела обратно вниз. Впрочем, так бы и случилось, если бы новая знакомая не перетащила ее на холодные мраморные плитки балкона.

- А теперь тихо!

Лишь тогда Жени не услышала, а скорее почувствовала тоненький звон, легкий, нежный, печальный. Тем более было ее удивление, когда в подворотню заглянули два господина. Первый очень сильно прихрамывал, его тонкое сухое тело постоянно раскачивалось из стороны в сторону, а с розовых паклеобразных волос сыпалась пыль. На лице Хромого была маленькая овальная маска, очень похожая на ту, что носила Луло. Поэтому Жени сразу переключилась на второго - маленького, круглого, с длинной засаленной косицей и странной маской. Нижняя часть этой самой маски расширялась и выступала над лицом так, что Толстячок мог есть и пить, не открывая лица. Жени это показалось столь забавным, что она рискнула даже высунуть нос с балкона, но Луло ее одернула. Господа оглядели внимательно подворотню, причем Толстячок долго копался около ящика, на котором до этого сидела Луло, и довольно резво ушли. Дива продолжала петь, но в ее голосе больше не было той тошнотворной сладости, и Луло выдохнула.

- Кто это? - Жени терзало любопытство.

- Это Масочники. Самые мерзкие создания Города. Видела у них на руках браслеты с ключами? Звякают и звякают! Хорошо, что Масочники не догадываются, откуда все знают об их приближении.

- Не видела. А откуда у них ключи?

- Ну как же, Жени! Ах да.. Ты же новенькая. Все люди здесь на три касты поделены: Масочники, горожане и беглые. Каждый, кто сюда попадает, имеет ключ.

- Этот? - Жени вытащила из корсета длинный ключ с тяжелой бороздкой.

- У каждого свой. Масочники ключи забирают и новичок становится горожанином. Платит дань, веселится на карнавале, работает и снова на карнавал. Беглые дани не платят, но и ключа не отдают.

- А зачем им ключи?

- Мы не знаем, - Луло пожала плечами и показала крохотный серебристый ключик, спрятанный за ухом. - Может потому и не отдаем, что нам интересно!

- А уж нам-то как интересно..., - на головами девушек раздался голос..

Но для Жени было бы слишком просто поднять голову и посмотреть, кто же это сказал. Она испуганно вздрогнула и побежала по балкону. На ходу нацепила снова свою маску и почти растворилась среди завешанных бельем балконов. Луло снова померещилось, что это и не девушка вовсе, а паренек. Ее беспокоила эта неопределенность, поэтому она побежала следом.

"То, что беспокоит, должно быть рядом. Тогда к нему привыкнешь и не страшно, если внезапно встретишь!" - Луло бегала не первый раз.

Бегала уже и от Масочников. И от торгашей. И от нищих. Но чаще всего от Карнавала. Карнавал раз в три дня. Часто. Слишком часто. Можно было бы сказать, почти как сердцебиение, но сердце бьется чаще. Хотя когда человек счастлив, кровь бежит медленнее, в ней нет необходимости, организму не нужен кислород, он вполне обходится счастьем. Луло не помнила, когда последний раз испытывала такое. Наверное, когда нашила на мягкие башмаки плотную подошву. Теперь можно было бегать, бегать много, бегать по каменным мостовым, по перилам, по карнизам. Можно было бегать. Не зря же усатый торговец запросил за подошвы тринадцать монеток и поцелуй. Луло не хотела делить поцелуи с кем попало, их не так много и было. Поэтому подошвы просто выхватила из рук, перепрыгнула через канал и затерялась среди масок. Благо Карнавал упрощал все. И дело касалось не только платьев. Но и золотых монет. И всего прочего. Торговец тоже не останется в накладе. Он уже наверняка снял у какого-нибудь простака кошелек с монетами. А тот стащил с полки в магазине длинный шелковый платок.

"В этом городе все воруют. Кроме власти. Ее здесь просто нет!" - Луло видела мелькающий впереди рыжий хвост и мерно бежала. Балконы не кончались. В этом городе на каждую маску приходится балкон. Или даже два. И на каждом сушилось белье. Впрочем, белье - это всегда интересно. Вот только больно много золотых кружев. Золото, золото, золото. Оно здесь слишком дешево. Луло почти нагнала Жени, протянула руку, но конец плаща выскользнул из пальцев. Рыжая скатилась со ступенек и растянулась у входа на рыночную площадь.

- Ну и чего ты побежала, а? - Луло спустилась по ступенькам с балкона и помогла подняться.

- К-кто это был?

- Да кто ж теперь знает-то? Надо было там остаться и тогда бы мы...

Но Жени уже не обращала ни на что внимания. Она прошлась вдоль торговых рядов. На прилавках лежали груды товаров. И никого при них не было. В мясных рядах - портилось мясо. В мутных аквариумах рыбных рядов кверху брюхом спала снулая рыба. Шелка рулонами, полотнами, потоками струились в тканевых рядах. На площади в загонах стояли животные на продажу: коровы, лошади, курицы в клетках, еще какая-то птица. В углу застыл бык. Именно застыл. Ворота загона были распахнуты. Голова упрямо наклонена. На кончиках рогов застыли капельки крови. Застыли. Застыл. Жени подошла поближе и помахала рукой перед носом животного.

- Что с ним?

Луло пожала плечами и, зевнув, ответила:

- Не во время он выскочил - Карнавал начался.

- И что? Никто все это не тронет? - Жени недоверчево повела руками.

- Неа. А кому это надо? Город вечного праздника. Здесь все живут только один день из трех. Остальные существуют.

- Но почему никто не ворует?

- На площади воруют, а сюда никто не заходит. Вернее когда заходят все уже на местах.

Рыжая прошла в меховые ряды. Ее руки постоянно двигались. Она все время что-то трогала, гладила. Ноготки, покрытые синей краской, так и мелькали. Луло это тоже раздражало. Она решила отвлечься и выбрать себе что-нибудь. Когда она еще окажется на базаре без продавцов.

"Базар без продавцов? В этом что-то есть!"

Луло взяла в руки широкий воротник из серой норки, мохнатый, но не тяжелый, не давящий на грудь. На груди он скреплялся золотой крохотной бабочкой и двумя серыми лентами. Луло прикинула и нашла, что он очень подходит к платью. Надо будет только опустить юбку и никто и не догадается, что обладательница двух кос и примерного (примерного, то есть приличного, то есть такого в какой одеваются примерные, то есть приличные девушки) одеяния банально стащила мех с базара.

"С базара без продавцов! Это небанально!" - Луло накинула воротник на себя и поискала глазами Жени.

- Она в масочных рядах..

Луло обернулась. Перед ней стоял парень в длинной блузе художника, с лицом, выпачканным краской, и тонкой беличьей кисточкой за ухом.

И этот парень ей активно не нравился. Хотя бы уже потому, что возникал вопрос: что он делает на базаре, когда все танцуют на главной площади?

Жени и правда явно собралась поменять свою маску Доктора на что-то более приятное. Например, на Коломбину. Или еще что-то в этом роде. Она бродила между столов с масками и никак не могла определиться. Масок было слишком много. Нет, материал совпадал – фарфор, кожа или папье-маше, но вот эмоции.. Черные страшные маски болезней, красные похоти, фиолетовые нездоровой эйфории, зеленые зависти, синие холодного гнева. Маски. Слишком много масок. Наконец она нашла кое-что подходящее, кое-что, что казалось могло бы помочь понять, пожить, побыть собой - нежную, фарфоровую, бежевую, тонкую, похожую на кожу, похожую на живое лицо.

- Сколько можно?.. Даже здесь маска.., - рыжая, бормоча под нос, протянула руку за маской, подняла ее и с криком отбросила.

Фарфор разлетелся в мелкую пыль. Под маской лежал череп. Такой же нежный и бежевый как маска. Девушка коснулась следующей - золотой, с красными кленовыми лисьями и пером надо лбом. Касание было холодным. Почти ледяным. И уже зная, что найдет внизу, Жени скинула маску на пол. Еще один череп оскалил зубы.

- Надо же, все сохранились! - Жени удивленно вскинула брови и стала хватать маски и бросать их куда попало.

Черепа скалились. Почему-то если череп, то всегда улыбается. Если нижняя челюсть сохранилась. Видимо на том свете на самом деле что-то очень-очень смешное.

- Не ищи, они все мертвецам принадлежат.

Жени обернулась. Вокруг никого не было. Только черепа по-прежнему улыбались.

- Интересно...

Девушка, пританцовывая, прошла по ряду. Каждую секунду ей слышался шорох.

- Да и черт с тобой! - и продолжила скидывать маски.

И до того увлеклась, что почти прошла мимо, когда обнаружила под одной из масок живое лицо. Вернее, она все-таки прошла дальше, а парень продолжил лежать на лавке и есть желе. И лишь на звяканье ложечки Жени снова обернулась.

- Ты кто?

- Ах ты ж Боже ж мой! А то по мне не видно? - незнакомец отложил в сторону креманку, сунул ложечку за ухо и сел на лавке.

Жени смотрела на него как зачарованная. Очень худой, почти изможденный, с подвижным лицом и длинными белыми до желтизны волосами, парень был чудовищно, невозможно-картинно хорош. Что ее еще поразило - он был в карнавальном костюме. Остальные, кого она видела, предпочитали маски.. А этот сидел перед ней в облегающем костюме из черно-белых ромбов, ботинках с острыми носами и каблуками и в кожаных перчатках. Маска, кстати, была самой простой, на вроде той, которую Жени разбила первой.

- Не видно, - упрямо ответила девушка.

- Оооооорли! - пронесся по базару чей-то крик.

- О! Ям ищет меня. Не выдавай! - и он подтянулся на руках и спрятался на крыше одного из павильонов, потом, видимо вспомнив, протянул руку, забрал желе и затих.

Луло под руку с Ямом, который оказался местным художником, шла по базару.

- Куда она подевалась? Ну вот куда? - вопрошала она, почему-то чувствуя ответственность за Жени.

- Да никуда она не девалась. Скорее всего бол.., - здесь Ям замолчал.

- Что "бол.."? Признавайся!

- Вообще-то где-то по рынку гуляет мой друг Орли.

- Боже мой.. И что он с ней сделает?

- Скорее всего напугает, - Ям рассеянно запнулся на совершенно ровном месте.

Луло помогла ему подняться. Впрочем, сделала она это тоже рассеянно. Они приближались к масочным рядам, а Жени по-прежнему не откликалась. Каково же было ее удивление, когда посреди масочного ряда она увидела целую и невредимую Жени. Большая часть масок была расколочена. А на Востоке стало светлеть.

"Это нехорошо. Значит скоро Карнавал закончится и придется снова превращаться в приличную девушку. С другой стороны неприличной меня тоже не назовешь!"

- Эй, Жени, ты чего не откликаешься? Позволь представить тебе, Ям - художник. Если поцелуешь его, он может быть даже нарисует твой портрет.

Парень смутился и рассыпал свои кисти. Но Жени не отреагировала никак, она выглядела смущенной и постоянно куда-то косилась. А с главной площади доносился все более громкий шум.

- Да почему ты молчишь-то? Карнавал скоро закончится, пора пристраивать тебя куда-нибудь.

И в этот момент Луло в затылок ударилась картошка. Самая обыкновенная. С начавшими прорастать глазками.

- Это еще что за фокусы?! – их накрыл целый дождь из картофельных клубней.

- Скорее всего, это Орли. Он наверняка где-то спрятался.., - Ям почесал затылок и тыкнул пальцем в крышу одного из навесов. - Там! Орли, хватит озоровать!

И точно. Над крышей показалась гибкая тонкая фигура. Черная маска Доктора делала ее похожей на черную страшную галку. При этом Орли жонглировал картошкой и смеялся. Луло вздохнула.

"Еще один чудак! Сколько вас еще.. А что на самом деле?" - она отстегнула юбку от пояса и спрятала маску в кошелек.

- Ну хватит кривляться! Пора бы уже снять костюм. Карнавал заканчивается!

- Ну вот еще! - в тон ей ответил парень. - Для меня карнавал вечен!

Он ловко спрыгнул с крыши, подошел к Жени и вернул ей маску.

- А ты, рыжая, кем будешь в нашем городе, а? У всех есть свое предназначение. Я праздники придумываю, все развлекаются так, как я хочу. Ям - все это рисует. Подруга твоя тоже, думаю, приносит пользу этому Городу. А ты? Что здесь делаешь ты? - и он протянул ей обратно маску Доктора.

- Я.. Пожалуй, я пришла сюда, чтобы прекратить Карнавал...

Стоило Жени произнести последнюю букву фразы, как во дворце на главной площади зазвонил колокол. И люди, кто чем занимался, - танцевал, пел, смеялся, плакал, шутил, целовался и прочее - прямо с площади перенеслись в свои кровати. Город уснул.

Луло поправила накидку, взяла Жени под руку и решительно направилась к выходу с базара:

- Знаете, нам пора. Пора-пора. Пора идти. Иначе матушка проснется и заметит, что в пансионе стало на одного цыпленка меньше.

- Но..., - Ям попытался возразить, затем махнул рукой и сунул в зубы кончик кисточки.

- Мой друг хотел попросить вас попозировать, - сказал Орли, подходя к девушкам.

Жени не понравилось, что он словно принюхивается, присматривается, примеривается, в общем, делает все с этой гадкой приставкой "при". Она сильнее вцепилась в Луло и потянула ее на выход.

- Не знаю. Зайдите на следующей неделе, - Луло выглядела несколько взбудораженной.

- Да-да, - подтвердила Жени. - На следующей неделе. А лучше в конце месяца. Ну там, через полгода точно попозируем. В крайнем случае...

- Цыц! - цыкнула Луло и выпорхнула на крохотную площадь.

Площадь. Переулок. Мостик. Еще мостик. Лестница. Мостик. Лестница. Переулок. Набережная. Переулок.

"Сколько же здесь всего! И сколько же здесь каналов!" - Жени думала так же быстро, как шла Луло.

Да-да шла. Луло слегка поменялась. Она уже не бежала, из-под юбки не было видно коротеньких штанишек, появилась некая грация и Жени заметила, что на ней не только корсет, но еще и губы накрашены и вообще она выглядела чрезвычайно милой и правильной девушкой. Наконец ее шебутная подруга остановилась перед старым зданием, достала свой ключ, открыла дверь и проскользнула внутрь. Жени шагнула следом.

В доме все спало. И люди, и часы, и кошки в холле. Даже огонь в камине колыхался медленно и лениво.

- А что..., - начала было Жени, но Луло ее перебила:

- Тихо! Не то матушка проснется и обнаружит, что в пансионе стало на одного цыпленка больше.

Девушки очень-очень тихо поднялись по сонной лестнице и вошли в маленькую сонную комнату. Жени моментально захотела спать. Глаза закрывались и она цеплялась изо всех сил краешком сознания за комнату. Луло одну за другой зажгла семь свечей в старом тусклом подсвечнике. Две узкие койки, столик с зеркалом, сундук и шкаф. И все.

- Сейчас, сейчас..., - бормотала Луло, доставая из сундука две легкие туники. - Переодевайся. Быстрей! Ночь после Карнавала так коротка.. Ты должна уснуть до того, как проснется матушка.

- Почему?

- Потому что если вы посмотрите один сон, то утром она будет думать, что ты и раньше была здесь. Быстрей-быстрей!

Жени сидела сонная и даже не сопротивлялась, когда Луло быстро переодела ее, схватила гребень и стала расчесывать рыжие волосы девушки:

- Всегда, запомни, всегда вычесывай волосы после Карнавала! Мало ли что ты на улице нахватала!

- А это что такое? - Жени ткнула пальцем в лежащий на столике большой шелковый бант, связанный из зеленых лент с серебряными краями и скрепленный золотой розеткой.

- Это? Ах это.., - Луло смутилась. - Это шифр. Я его получила совсем недавно и второй раз уже пропускаю бал. Дож назначил меня одной из фрейлин и я должна каждый Карнавал проводить во дворце. Но на площади намного интереснее.

- Дож?.. - Жени повалилась на койку и, уже засыпая, пробормотала: - Дож - это хорошо..

Луло разделась, вычесала волосы и тоже легла. Закрыв глаза, она шепнула:

- Хорошо ли?..

...Луло снился сон. Вообще она уже привыкла ко снам. Они всегда были красочные, яркие, быстрые. Как будто кроме быстрой фазы сна, других фаз у нее не было. В этот раз все было по-другому. Глаза нудно болели от монохромности окружения. Черный. Белый. Черно-белый мир. И ничего кроме. А еще в этом мире отсутствовали блики. Мертвый мир. Он был бы мертвым, если бы не Луло. Она гуляла по этому городу. Юбка не мешала, потому что ее подол болтался намного выше колен.

"Совершенно недопустимая длина для нашего города. Но кто знает, может в этом городе юбки носить вообще недопустимо!" - и она продолжала идти по городу, громко стуча толстыми подошвами ботинок.

Ботинки тоже достойны отдельного описания - тяжелые, из грубой кожи. Привыкшая к острым загнутым носам Луло все время запиналась. Еще ее раздражало, что на них нет ни единой блестки, ни кусочка орнамента. Сплошь черные и мрачные.

"В таких только по стеклу и ходить! Да еще по перилам мостов. Подошва слишком плотная, чтобы быть неустойчивой!" - и девушка сразу же решила проверить последнюю мысль, благо мостов в этом городе было чуть ли не больше, чем в городе Карнавала. Она запрыгнула на перила, сделала несколько шагов, подпрыгнула, еще три шага. Вода внизу шептала медленно, зло.. Ни блика не было на ней. Мутно-мазутно-нефтяная вода. Ледяная.

Луло спрыгнула на каменные плиты мостовой и коснулась рукой перил. Холодный металл.

"У нас мосты лучше. Хотя бы потому что разные. Деревянные, каменные, кованые. Их тепло касаться. Они увешаны мишурой, серпантином. На них постоянно лежит конфетти" - Луло старательно думала, только чтобы не оставаться один на один с этим городом.

Внезапно девушка насторожилась. Легкий шум донесся спереди. Она прислушалась, а потом пошла на звук. Чем дальше, тем тяжелее он становился. От него подгибались коленки. Сжималось горло. Переулок за переулком, мост за мостом, Луло шла на звук, хотя больше всего хотелось убежать. Убежать, скрыться, спрятаться. Но все равно шла.

Впереди стал появляться храм, огромный нелепый собор. Над входом на фреске был изображен Шут, восседающий на троне. В одной руке у него было золотое надкусанное яблоко, а в другой держал большой серебряный ключ. Его шутовской колпак был обмотан колючей проволокой, а ботинок на правой ноге грызла крыса.

Луло вздрогнула, но поспешила к входу. Ее влекло на этот шум, который теперь был уже почти громогласным. Тяжелая с виду дверь легко распахнулась и Луло увидела, как по мозаичному полу маршировал целый взвод шутов в тяжелых ботинках. Бубенчики на колпаках бодро в такт позвякивали. От пестрых костюмов рябило в глазах. Луло замотала головой и...

...проснулась. Жени лежала рядом и тихо посапывала. А над дверью звенел колокольчик - верный знак, что матушка проснулась.

- Жени! Вставай, Жени! - Луло потрясла девушку за плечо.

- А?..

- Пора уже. Что тебе снилось.

Жени потрясла головой, потерла глаза и зевнула. И только после этого ответила:

- Ничего. Спала как убитая.

- Что? Не может быть! - Луло переполошилась.

- А то такое?

- Каждый новичок видит в первую ночь сон. Этот сон очень важен, так как он рассказывает что-то новое о городе. Каждый видит. Даже те, кто не видел снов раньше, видят. Ты точно ничего не видела?

- Точно..

Жени пожала плечами.

В городе начинался обычный день. До Карнавала оставалось два дня.

Уже через полчаса девушки шли по улице. Каждая из них несла большой тюк белых простыней.

Матушка Прелеста и правда не заметила появления Жени. Когда она вместе с Луло спустилась на первый этаж в кухню, матушка уже вовсю гоняла поварят длинной деревянной ложкой. Поварята уворачивались, корчили рожи, кривлялись, но делали свое дело - били посуду и тырили мармелад. Матушка Прелеста только вздыхала, продолжала размахивать ложкой и при этом еще читала книгу. С этой книгой она никогда не расставалась.

- Сонники - самое важное, что есть в этом городе. Без них никуда, - говаривала она часто. Вот и в этот раз, стоило только девушкам появиться в гостиной, как сразу спросила: - Ну-ка, быстренько, что вам снилось?

Жени только открыла рот, чтобы сказать, что ничего, а Луло махнула рукой, схватила два пирожка и спросила:

- Что сегодня делать, матушка?

- Ну не бисер же по паркету собирать! Нужно прополоскать простыни. Только аккуратнее, там сильное течение..

И вот, жуя пирожки, девушки бодро шагали вдоль одного из каналов.

- Луло, а куда мы идем?

- К Главному.

- Главному?

- Видела сколько здесь каналов? Всех их питает вода из Главного. Вот туда и идем.

- А зачем? И чьи это простыни? - Жени уже не выглядела испуганной или сонной, в глазах ее поселилось любопытство.

- Дожа, - Луло наоборот отвечала немногословно, упорно над чем-то размышляя. - После сна его простыни отправляют в постоялые дворцы, типа нашего. В каждый по очереди. И фрейлина должна взять и прополоскать их в воде Главного. Там чище всего.

- Но зачем их полоскать?

- Сны..

Жени ненадолго замолчала. Она не понимала, почему в этом городе такое значение придается снам. И матушка Прелеста, и Луло... Обе уже упоминали сновидения.

- Луло, а еще вопрос! Как ты стала фрейлиной?

- У матушки есть такое испытаение, - Луло улыбнулась. - Она берет восемь пригоршней бусин и рассыпает их по паркету. Видела какой он в кухне?

- О да.., - Жени засмеялась.

Паркетом это назвать было сложно. Скорее его останками. Все дощечки, хоть и были вырезаны из хорошего теплого дерева, находились в ужасном состоянии: побитые, поцарапанные, местами даже отсутствующие. Щели между ними были такие, что можно палец просунуть.

"Наверное, потому что матушка Прелеста постоянно топает ногами на поварят. И правильно делает, нечего мармелад воровать!" - подумалось Жени.

- Так вот. Та девушка, которая соберет все бусины до единой, становится претенденткой во фрейлины. А если соберет все восемь пригоршней бисера, то тогда получает шифр дожа.

- Какая глупость.., - Жени поморщилась.

- Не скажи! Это очень сложно. Каждый дворец сам назначает испытание. И наше одно из самых сложных. Я уже второй месяц фрейлина и еще никто не сумел меня обогнать по скорости, - Луло гордо улыбнулась и тут же запнулась о ступеньку на мостик. - За два месяца мой черед быть фрейлиной наступал два раза. Но мне там не интересно..

Жени пожала плечами и примолкла. Не до этого ей было. Они шли вдоль самого широкого канала из всех, что она когда-либо видела. Его поверхность была густо усыпала золотыми кленовыми листьями, хотя в округе не росло ни одного дерева. По центру канала проходила дорожка чистой воды - видимо там течение было самым сильным. А на другой стороне канала стоял помост. Вокруг помоста собралась приличная толпа, наблюдавшая за тем, как двое дерутся на шпагах. Жени прищурилась и к своему удивлению узнала старого знакомого - Орли. Он, в своем черно-белом костюме, двигался очень быстро и гибко, умудряясь уворачиваться от ударов противника, при этом еще и что-то выкрикивая.

- Смотри, Луло!

- Ах это.. Школа фехтования и только. Каждый зарабатывает, как может. Один желающий выходит и против него по очереди выходят другие желающие. И так до тех пор, пока кто-то не победит первого. Зрители смотрят, - Луло подошла к очередной лестнице. - Теперь будь предельно внимательна. Мы поднимаемся к Главному.

Жени последовала за ней. Лестница все тянулась и тянулась. Ступенька за ступенькой. Тюк становился все тяжелее и тяжелее. А ступеньки все до одной были до удрученности одинаковыми. И когда Жени казалось, что она сейчас просто упадет и никуда дальше не отправится, ступеньки сдались и перед ней открылся лес. Самый обыкновенный лес, стеной окружавший то, на чем они стояли.

- Аккуратней. Посмотри вниз, только держись за поручни! - сказала Луло.

А стояли они на огромной в несколько человеческих ростов трубе, из которой с шумом и хрипом вырывалась вода. У Жени закружилась голова и она и правда ухватилась за тонкий вертикальный поручень.

- Вооот, молодец, а теперь стой и привыкай, - Луло улыбнулась, взяла первую простынь и подошла к другому поручню.

И сделала такое, от чего Жени оторвалась от поручня и даже сделала шаг по направлению к девушке. Луло обхватила ногами стальной шест и свесилась над Главным, крепко зажав в руках простынь, огромную, кипенно-белую простынь, белым крылом распахнувшуюся над трубой.

- А ты что хотела? Дож еще и не такое придумать может! Чего только стоит его причуда не показываться никому на глаза..., - пробормотала Луло и взяла еще одну простыню в другую руку.

"Боже, да что это за Дож такой?!" - в ужасе подумала Жени и снова вцепилась в поручень.

Девушки шли обратно в город. Путь лежал все по тем же кривым дорожкам, сетью покрывающим город. Луло молчала, а Жени не решалась ее отвлекать. К тому же было, что посмотреть по сторонам. Например, тот самый базар, который они уже повидали. Теперь там было столько народу, что, казалось, все население города внезапно решило пойти за покупками. Сквозь кованую ограду Жени видела, что все маски, разбитые ею снова стали целыми. А торговец в меховом ряду предлагал точь-в-точь такую же накидку, как и у Луло. Только брошь была более дорогая и вычурная.

И каково же было удивление Жени, когда выяснилось, что дворец Дожа находится сразу за рынком. Маленькое темное здание с немытыми стеклами и скрипучими дверьми. На пороге сидела служанка, сонная настолько, что ей даже было лень смахнуть муху с носа.

- Мы принесли задание, - крикнула ей на ухо Луло.

- А? Что? Где? - не поняла та, но, увидев девушек, вскочила, сбегала в дом и вынесла крохотную картонную коробочку, перевязанную ленточкой: - Особая милость от Дожа. для тебя и твоей второй половинки.

Луло скинула ей под ноги тюк с мокрыми простынями, приняла картонку и поклонилась. После чего подхватила Жени под руку и почти бегом потащила ее к матушке. Та тихонько сидела на кухне и читала сонник.

- Матушка, нам передали особую милость от Дожа! - воскликнула Луло. - Для меня и моей второй половинки!

- Тише, поварята уснули, а джема осталось только-только на ужин. Если проснутся - останетесь без сладкого! Жени же постоянно с тобой. Было бы нечестно лишать ее милости. Нечестность рождает плохие чувства, - матушка Прелеста осмотрела коробочку со всех сторон сквозь очки. - Надо же.. До этого у нас еще не было милостей. Идите к себе в комнату и откройте.

А в коробочке оказались два пирожных. Абсолютно одинаковых, только одно шоколадное, а другое медовое.

- Всего лишь пирожные? - удивилась Жени.

- Нет, что ты, -ответила Луло почти благоговейно. - Это выход в третий мир. Ненадолго, но... Я там ни разу не бывала...

"Или бывала.. Иначе что еще значит этот сон..." - подумала девушка про себя.

- Третий мир? - Жени понюхала медовое пирожное и с трудом удержалась от соблазна укусить его.

- Ну да.. Третий мир. Я ничего про него не знаю, кроме того, что он есть...

- Кто будет первый? - Жени уже не слушала Луло.

- Давай ты, а я посмотрю... Если что, разбужу тебя. Хотя это нельзя назвать сном...

Но девушка по-прежнему не слышала Луло, она взяла пирожное и с наслаждением его надкусила..

...Жени стояла на коленях посередине фонтана. Ничего подобного она еще не видела. Огромная голубая чаша выложенная крохотными голубыми плитками - мозаикой. На бортиках чаши расположились три статуи. Первая девушка касалась бронзовыми пятками дна, руки ее расчесывали бронзовые же волосы. Вторая стояла, томно улыбаясь и указывая пальцем куда-то на середину фонтана. Третья возлежала на бортике, сладко прикрыв глаза рукой. Жени стояла посередине и сжимала в руках кисточку с очень жесткой золотой щетиной. А сверху.. Сверху в фонтан лился мед. Именно в фонтан, а не из фонтана. Мед был текучий, плавкий, сладкий и невыносимо золотой.

- И что? И зачем? Где? Где милость Дожа? Я не понимаю..., - Жени всегда любила задавать вопросы, вот и в этот раз не удержалась.

И, не дождавшись ответа, стала разглядывать скульптуры. Казалось, что это живые люди, если бы прикосновение не было таким холодным и жестким. А так, видно было каждую пору, каждый волосок на теле. Они были совершенны в своем бесстыдстве. Голые, холодные, совершенные.

"Будь они живыми, от совершенства ничего не осталось бы.. Только обычные живые тела".

Потеряв к ним интерес, девушка коснулась руками меда. Пальцы погрузились в теплое и глянцевое, сладко заныв. Мед уже наполнил чашу наполовину, дойдя Жени до пояса. И все продолжал литься, течь рекою.

"Я не люблю мед. Я терпеть не могу мед, но этот..."

Этот был сладок без приторности, пахуч до нежности, прозрачен до глянцевости. На пальцах он переливался мелкими бронзовыми искрами и, подчиняясь внутреннему решению, Жени окунула кисть и провела ею по телу одной из статуй. Ничего не произошло. Жени провела кистью еще и еще. Бронза становилась все ярче и ярче, словно мед полировал ее и обновлял. Это были те же статуи, но словно оживающие, казалось они дышать, просто спят, но вот-вот проснуться.

- В этом что-то есть..., - пробормотала Жени и провела кистью по животу лежащей девушки.

Рука соскользнула и пальцы ощутили уже не холодное и жесткое, а мягкое и поддатливое. Девушка коснулась статуи еще раз, уже намеренно проведя рукой по бронзе. И статуя ожила. Она выгнулась, потянулась и вздохнула.

- Зачем ты разбудила меня? - ее голос был медным.

Жени попятилась. Ей стало страшно..

"Какая же это милость Дожа? Я боюсь, я не хочу, чтобы они оживали..."

Она пятилась и пятилась, пока ей в спину не уперлась расческа второй девушки. И та тоже ожила. Охватила бронзовой рукой шею Жени и стала расчесывать ее рыжие кудри.

- Вот так-то... Так-то лучше, - приговаривала она.

Жени сразу стало сонно, она еще вяло шарила рукой по бортику и так уж получилось, что наткнулась пальцами на гладкое бедро третьей статуи.

- Разбудила-а... - выдохнула третья. - Туда ее. Пора, давно пора, потом уснем...

Все три статуи подняли Жени. Их руки держали мягко, но крепко. Пальцы гладили кожу, умащивая ее медом.

- Туда..

Чаша была уже заполнена медом. Он закручивался ленивым водоворотом.

Жени уже хотела, чтобы ее туда опустили, потому что там спокойно и тихо. Что там не надо думать, что там...

Жени открыла глаза и сглотнула. Рот был полон меда, его капельки скатывались по шее под воротник и тут же таяли. Луло сидела в позе лотоса и держала в руках свое пирожное.

- Только ничего не говори. Никому. Оставь в себе, - тихо сказала она и отведала милости Дожа.

...Луло снова оказалась в другом городе. Если бы она знала/помнила про фотоаппарат, то навзала бы этот город Сепией. А еще он пах историей. Самой обычной, своей историей. Каменной, усталой, тяжелой и хрупкой. Да и люди - о да! здесь были люди! - выглядели такими же. Даже у молодых была слишком тонкая кожа, слишком добрые глаза, слишком мудрое выражение лиц. Они улыбались и жестами показывали куда идти. Луло шла. Песок на улицах был мелким как пыль. Он забивался в складки одежды. И даже в каналах вода (вода ли?) была покрыта песком.

Впереди замаячила фигура в маске. Луло подошла ближе и присела в глубоком реверансе. Она никогда не пасовала перед незнакомыми, а здесь почувствовала доверие и.. робость что ли? Этот человек был огромен. Выше двух метров точно, с квадратными плечами, распирающими потертый свитер. На мощной груди переливался золотой медальон. Потрепаный бархатный плащ скреплялся булавкой с черной жемчужиной. Из прорезей маски на девушку смотрели добрые, спокойные глаза.

Незнакомец подал руку и повел ее во дворец.

"Да уж! Это тебе не дворец Дожа!" - подумала Луло, ступая под своды огромного мраморного замка.

По полу были разбросаны подушки, книги и много-много чашек. Кое-где на золотых цепях с потолка свешивались птичьи клетки, но все, как одна, пустые. Незнакомец все шел и шел и Луло внезапно заметила, что на седых коротких волосах лежит тоненькая тиара.

"Король? Но король чего?" - озадачилась девушка.

А в другом зале уже собрались люди. Те же, что и на улице. В богатых одеждах или совсем в простых, молодые или старые, они все улыбались и казалось, вот-вот зааплодируют. У алтаря стоял Принц. Луло поняла это сразу, даже еще не заметив такой же тонкой тиары, как у своего сопровождающего.

"Эй! Они что меня женить собрались?!?!" - не совсем правильно подумала девушка, но возражать не стала. Тем более принц ей сразу понравился. Рассеянный, с копной нечесаных кудрей, он смущенно улыбался и поправлял маску.

Король подвел девушку к Принцу и встал за алтарем. Молчание не мешало. Тишина стояла такая, что слышен был каждый вздох. Луло по-прежнему чувствовала некоторую робость, но приятную, неутомительную. Ту самую, с которой девушки доверяют мужчинам.

Принц снял с шеи четки-розарий. Вместо крестика на конце был ключ из черненого серебра. Луло не оставалось ничего другого, как достать из-за уха свой ключ и вложить его в широкую ладонь Принца.

Король взял руки кисточку и поставил роспись в большой книге.

"Только бы меня не заставили расписываться!" - в панике подумала Луло, потому что ни разу не держала в руках кисточку для росписей.

Но король только присыпал солью чернила и жестом предложил поцеловаться.

За окном вставало солнце. Луло потянулась к Принцу и в тот момент, когда их губы соприкоснулись, свет залил дворец...

...и девушка очнулась в своей комнате. Жени улыбалась.

- Что за Принц тебе снился? Ты все шептала-шептала..., - сказала она.

- Не скажу! - Луло улыбнулась. - Пойдем вниз, а то матушка умрет от любопытства. Только ничего ей не рассказывай! А то не интересно дальше будет..

Матушка Прелеста сидела в кресле, привычно уткнувшись в сонник. Жени подумалось, что она совсем не помнит ее лица, но тяжелый узел седых волос на затылке и подвижные пальцы, сжимающие деревянную ложку и сонник врезались в ее память очень прочно.

- Матушка, а ужин скоро? - спросила Луло.

Она села на стол и болтала ногами. Совсем не так, как положено приличной девушке.

"Матушка не выдаст, ежели что", - улыбнулась она про себя.

- Скоро, девочки, скоро, - матушка отложила книжку. - А вы мне не расскажете, что было в коробочке?

- Пирожные, всего лишь пирожные, - ответила Жени и покосилась на Луло.

Та подмигнула и потеребила длинную нитку четок, уходящую в вырез платья. Бусинка за бусинкой вытягивала она их наружу и с удивлением обнаружила, что на них висит.. ее ключ.

"Это мой ключ. Но откуда тогда эти четки?"

- Луло, спрячь бусы! - одернула ее матушка. - Это не то, что можно всем показывать!

- Да-да, конечно! - девушка послушалась.

"Мне кажется или они были со мной всегда?"

- Пирожные, значит? -переспросила матушка.

С кухни зашипели. Поварята привыкли, что все самое вкусное, и пирожные в том числе, достается им и были явно недовольны, что в этот раз их обошли. Матушка Прелеста стукнула ложкой по двери и покачала головой.

- А вы были когда-нибудь во дворце Дожа? - вдруг поинтересовалась Жени.

"И правда, странно, что мне не пришло в голову спросить раньше!" - подумала Луло и внимательно посмотрела на матушку.

Та замялась, отцепила от пояса старый потрепанный веер и стала им обмахиваться. И ответила:

- Конечно, была...

...- Синьора Прелеста! Вы приглашены сегодня во дворец Дожа. Извольте не опаздывать...

Посланник Дожа не выглядел хоть сколько-нибудь достойно. Только крохотный серебряный бант выдавал в этом сонном слуге лицо, озаренное близостью к власти. Матушка присела в реверансе, приняла этот самый бант и села дальше читать свой сонник. В назначенное время она вышла из дома и направилась ко дворцу. На улице темнело, на следующий день должен был наступить день Карнавала.

"А я еще даже маску свою не почистила... В прошлый раз было слишком много блесток!" - подумала она, купила на рынке большую бутыль молока, положила ее в корзинку и отправилась дальше.

Во дворце ее уже ждали. Обычно темный и заброшенный, теперь он подмигивал вымытыми стеклами и зажженными фонарями. Тот самый слуга открыл перед ней дверь.

В доме на нее сразу пахнуло звериным духом. То ли недавно, то ли давно, в городе выступал Цирк. И на арене пахло точно так же. Зверем.

Матушка Прелеста пожала плечами - чему быть того не миновать - и пересекла просторный широкий холл. Она видела, что прямо на стенах нарисованы прекрасные картины, но не стала останавливаться.

"Я в гостях и неизвестно, как должны вести себя здесь гости..."

В соседней комнате было темно. Только на столе стоял поднос, полный тлеющих углей.

- Проходите, матушка Прелеста. Я рад вас видеть..., - откуда-то из угла раздался голос.

- Польщена честью лицезреть вас, Дож, - ответила матушка и поклонилась.

- Я был бы тоже польщен, да только никогда его не видел. Дож никому не показывается на глаза. Он велел мне встретить вас.., - из угла появился высокий худой парень в маске.

Его длинные волосы были собраны в хвост, а на тонких, неприятно-подвижных пальцах сверкали штук восемь перстней - фальшивых в своей дешевизне.

- Кто же вы? - удивилась матушка.

- Я - главный сценарист.

- Что значит это слово?

- Ничего особенного, синьора. Я всего лишь придумываю программу праздников.

- Всего лишь? Ничего себе "всего лишь"! - проворчала матушка Прелеста и, повинуясь приглашающему жесту, присела за стол.

- Темно здесь, - сказал парень и бросил на поднос кипу бумаги. Огонь осветил комнату. И только тогда стало видно, что по углам спят звери. Медведь спал, умильно положив морду на лапы. Совы рядком устроились на карнизе. Лисы собрались стайкой, сложили хвосты кольцом вокруг этой самой стайки и носами друг к другу тоже спали. Вдруг из того угла, откуда вышел парень, раздалось ворчание.

- Тише, Рры. Тише. О, синьора, я вижу у вас в корзинке молоко! Не одолжите его мне? - парень улыбнулся.

- Конечно-конечно, - матушка отдала бутыль и заглянула в угол.

Там сидел тигр. Его хвост недовольно ходил из стороны в сторону. "Главный сценарист" налил молока в высокий бокал для игристого вина и подошел к кошке, сел рядом, обнял ее за шею и протянул бокал. Тигр вылизал половину и уснул.

- Ну вот и славно..., - парень допил молоко и поставил бокал на стол. - Я бы не стал так рисковать!

Матушка Прелеста как раз рассматривала огромную полуобглоданную тушу кабана. С одного бока тушка была вся утыкана стрелами, одна из которых выходила с другой стороны и грустно поблескивала в свете огня.

- Синьоре не стоит касаться стрел. Они отравлены.

- И мясо тоже?

- И мясо, увы, тоже.., - "сценарист" ослепительно улыбнулся и добавил. - А вкусное молоко, кстати. Где вы такое купили?...

...-А потом он подарил мне этот веер, - закончила матушка, привесила его снова к поясу и встала: - Я сегодня ухожу к соседке на партию в покер. Вы где поужинаете?

- А что есть варианты? - удивилась Жени.

- Варианты всегда есть, - ответила Луло, подошла и чмокнула матушку Прелесту в щеку: - мы на канале поедим. Не волнуйся!

- И то правда.. Нечего вам с этими сидеть.., - непонятно ответила та и быстро собрала им в корзину ужин.

Девушки вышли на набережную, спустились вдоль канала, свернули в переулок, поднялись по лестнице и оказались на еще одной дивной набережной, уставленной тюками, ящиками, коробками, мешками и прочим. Едва уловимо пахло свежей рыбой и пряностями. Жени тут же огляделась, подбежала к парапету, перегнулась и увидела, что внизу прямо в лодках потрошат рыбу. Перламутровая чешуя летела во все стороны, а розово-нежные животы тут же засыпали солью, прямо горстями.

- Боже, а что, нет другого места? - Жени отошла от парапета и плюхнулась на один из тюков. Вверх поднялось облачно корицы и девушка чихнула.

- Ну почему же? Есть! А тебе что-то не нравится?

- Там, внизу... - но внизу уже никого не было.

Ни лодок, ни рыбы. Ни рыбаков. Ни чешуи. И даже запах ушел. Девушки остались одни.

- Садись, сейчас красиво будет, - Луло поудобнее устроилась на огромном мешке и уставилась на канал.

Не успели девушки достать еду, как мимо них поплыли гондолы. Длинная вереница длинноносых длинных лодок, груженных фруктами, овощами, зеленью. Иногда одна из них приставала к берегу и торговки брали товар, но после отставшая возвращалась в строй и лодки плыли дальше, в полной тишине.

- Почему они не поют? Почему? - тревожно спросила Жени.

- А толку? Они плывут так каждый день. День за днем.

- Но они должны петь! - Жени почти кричала.

- Зачем? - Луло вяло отковыривала кусочки от каравая. - Утром они просыпаются на Истоке, уже в лодках, груженых товаром. Плывут, торгуют. А как день заканчивается и гондолы подплывают к окраине города, им так сладко, так сильно хочется спать, что они засыпают. Чтобы утром снова проснуться там же.

- Еще один повод, чтобы прекратить карнавал, - мрачно сказала Жени.

- Кстати, глянь, - Луло протянула что-то.

Это оказался веер матушки Прелесты.

- Ты его украла? - у Жени округлились глаза.

- Взяла посмотреть. Вечером верну..

Веер был странный. Железные пластины перемежались пластинами из кости. Серо-стальные и бежево-белые. И на каждой оттиск ключа. Каждый раз другой.

- Завтра начнется подготовка к карнавалу, - Луло перестала мучить каравай и ела палочками рыбу из горшочка. - А ты чего не ешь, кстати?..