- Друг мой, Кошельков, как ты вообще на физтех поступил? Держу пари, у тебя по физике всегда пара была.

Облезший под солнечными лучами нос Кошелькова втянул затхлый воздух общаги и едва наметившиеся сопли. Маленькие проворные глазенки взглянули на собеседника, брови изогнулись, выражая удивление, параллельные прямые тонких губ пересеклись, выпустив наружу невнятное бормотание.

- Бур-бур, - передразнил Кошелькова долговязый приятель, поправляя запачканным чернилами пальцем круглые гаррипоттеровские очки: - Бросай фигней маяться, пойдем пульку распишем, пиво ждать не будет!

Кошельков ничего не ответил, привычно пропустив словесную шелуху мимо ушей, его занимало другое: запаянный в пластик прибор с цифровой индикацией, покоившийся на дне аквариума, цифры на панели прибора менялись так быстро, что уследить за ними не было никакой возможности. Единственная живая обитательница аквариума – золотая рыбка Васька – также не сводила немигающих глаз с загадочного объекта, зависла над ним, словно НЛО над девятым районом, боясь пошевелиться. Вдвоем Васька и Кошельков убедительно изображали немую сцену из «Ревизора».

- Ну тебя! – долговязый приятель окончательно потерял терпение, развернулся и, демонстративно хлопнув дверью, покинул комнату. Смачно прошаркал тапками по бетонному полу коридора, остановился напротив двери «1013» и настойчиво постучал.

Дверь распахнулась, впуская посетителя, осипшее «Ну?» встретило безнадежное «Ай!».

- Чего?

- Лабу у него пятикурсник заказал. «Измерение свойств воды».

- И?

- Меряет.

- Что там мерять? – выпытывал осипший.

- То-то и оно, нежность меряет.

Комната «1013» взорвалась хохотом, взрывная волна накрыла весь этаж, зацепив Ваську, та вздрогнула и спикировала прямиком на окаянный прибор, цифры замерли от неожиданности, Кошельков бросился за карандашом, опрокидывая все вокруг и приговаривая:

- Девяносто , шестьдесят, девяносто… Девяносто , шестьдесят, девяносто…