Горело все, даже то, что не могло гореть. Точнее уже не горело, а дотлевало, потому что все, что могло сгореть – уже давно сгорело.

- Органика! – говорил Кетц.

- Какая, в жопу, органика?! – возмущался Лан.

- Вся органика горит, будь то вода, железо или даже камни. Только вот температура горения у них высокая.

- Да мне насрать на органику, - горячился Лан, - ты видел когда-нибудь, чтобы камни или вода сами по себе горели?

- Аномалия, - разводил руками Кетц.

- То-то же.

И мы шли дальше, на свой участок. В наши обязанности входило «наблюдать за распространением огневого рубежа на вверенной территории и по мере возможности воспрепятствовать дальнейшему движению огня».

Ага, попробуй ему воспрепятствовать. Впрочем, огонь дальше и не шел, четко очертив границу вокруг выгоревшего дотла города.

Кто-то видел в этом кару Господню, ученые ссылались то на засушливое лето, то на торфяники под почвой города. Были и такие, кто винил во всем городские мафиозные группировки. Кетц утверждал: «Аномалия», и возразить ему было нечего, хотя и понятнее не становилось, Лану было вообще наплевать, он хотел домой, но в отличие от нас он был военнообязанный, так что его и не спрашивали, чего он хочет и что он думает.

А я был добровольцем. Если это так можно назвать. Это был мой город и я жил тут. И не ушел, когда начался этот грандиозный пожар. Остался из любопытства. Интересно стало, чем все это закончится.

И стал тоже своего рода аномалией. Потому оказался единственным, кто остался в городе. Все остальные ушли, и никакими посылами их обратно было не загнать. Даже под угрозой смерти.

Мне предложили ставку эксперта, крупного ученого в напарники (который больше наблюдал за мной, нежели за огнем) и вооруженную охрану (тоже с двусмысленными целями).

Мы добрались до своего участка и принялись осматриваться. Все было также, как и вчера. Разве что дымило поменьше.

- Догорает, - сказал Кетц.

Я кивнул.

- Денька три еще погорит, - добавил Лан.

- Четыре, - поправил я.

- Почему четыре? – сразу же спросил Кетц.

Я лишь отмахнулся. Подошел к самой границе, за которой зеленела трава, стоял целый дом, упирались в небо деревья. И все-таки казалось, что именно там все ненастоящее, в отличие от нашего дымного пепелища. Я протянул руку.

- Запрещено, - тут же появился рядом Лан.

Но возле дома был вырыт окоп, откуда высился ствол, из-за деревьев проглядывал стальной бок боевой машины. Мелькнул человек в военной форме.

- Иди в баню, - отозвался я, но руку убрал.

- В баню оно самое то, - сказал подошедший Кетц, - я бы сейчас с удовольствием на пару часов…

- Почему же все-таки одежда на нас не горит? – сменил я тему, - все сгорело: дома, земля, вода… А одежда на нас не горит. И еда наша не горит…

- И начальство, - добавил Лан, - хотя оно должно было бы в первую очередь сгореть.

- Почему же в первую? – удивился Кетц.

- А с кого же начинать еще? Начальство - оно больше всех погрязло в грехе, следовательно, ему гореть в первую очередь.

- Тогда Ему гореть в первую очередь, - я ткнул пальцем в небо, - Он – самый большой начальник.

Кетц посмотрел на нас, как на безумных и отошел.

Я пожал плечами и принялся разгребать горячий пепел, чтобы посмотреть, насколько глубоко прогорела земля.

- Альф! – спустя некоторое время позвал Кетц, - идите-ка сюда!

Я бросил свое бесполезное занятие, все равно пепел сразу же ссыпался обратно в разгребаемую мной яму, и пошел к Кетцу.

- Смотрите! – гордо заявил он.

- Ложка, - пояснил прибежавший Лан.

- Вижу, - согласился я.

- Она не сгорела, - сказал Кетц, - хотя лежит тут судя по всему очень долго.

- Ну, а я вам что говорил?

- Что? – не понял Кетц.

- Дома, говорю, все сгорели, а ведь из железа и бетона были, а вот ложки не горят. И одежда на нас не горит, и еда, и начальство.

- Так ведь мы же извне, - сказал Кетц.

- Это вы – извне, - уточнил я, - а я местный, и одежда на мне местная, и ложка у меня, между прочим, тоже местная.

- Простите, Альф, - сказал Кетц, - я как-то об этом не задумывался.

- А вы по сторонам больше смотрите и не такое увидите, - не удержался я.

Кетц смутился, Лан ехидно хмыкнул.

- Простите, Кетц, я не хотел, - я уже сам жалел о сказанном.

- Нет, Альф, вы правы, - Кетц выбросил ложку, - для ученого я веду себя ужасно недостойно…

Он повернулся и ушел.

- Обменялись любезностями, - резюмировал улыбающийся Лан.

- В баню, Лан, в баню! – сказал я ему и пошел догонять Кетца.

- Расскажите, пожалуйста, еще раз, с чего все началось, - спросил осоловевший от дыма и жары какой-то новоприбывший чин в штатском, но с явной военной выправкой.

- Да так, - пожал я плечами, - трава на соседском дворе загорелась, залили водой и разошлись. Через какое-то время опять горит. Еще раз залили. Все равно горит. Думали мальчишки балуются. А потом уж по всему городу запылало.

Военный внимательно выслушал, уточнил фамилию владельцев соседского двора, где впервые обнаружился «очаг неизвестного происхождения, внешне напоминающий обыкновенное воспламенение».

- А до этих событий, было ли что-то необычное, может быть даже не имеющее отношение к огню? – спросил чин.

- Ну сантехник один по пьяни болтал всем будто в канализационных трубах тепло стало, да кто ж ему верил?

- Фамилия сантехника?

Я назвал.

- Еще что-нибудь?

Я покачал головой.

Мы перекинулись еще парой-тройкой бессмысленных фраз, и меня отпустили.

- Альф! – меня тут же поймал Лан, - срочно!

Он потащил меня куда-то, сунув в руку военный ботинок. Хороший, кстати, ботинок.

- Видишь? – спросил он, когда мы остались одни.

- Что я должен видеть? – не понял я.

Лан указал на прожженное пятно на боку обуви. Я сразу понял, что он имеет ввиду.

- Точно?

Он кивнул.

- Еще где-нибудь видел?

Он опять кивнул.

- Никому ничего не говори, - сказал я и побежал к Кетцу.

- Похоже, базу придется закрывать, - сказал он мне с порога.

- Вы уже знаете? – опешил я.

Кетц отодвинул коробку, стоящую на полу, обнажив черное дымящееся пятно.

- Давно? – спросил я.

- Давно. И не только здесь. Везде.

- Кетц, но вы же останетесь?

Он посмотрел на меня, вздохнул и отвернулся.

- Я боюсь, Альф, - признался он, - никогда в жизни я так не боялся…

- За время пожара не умер ни один человек, Кетц, - сказал я то, что он и так знал.

Он покачал головой.

- Меня отсюда гонят.

- Кто?

- Тот, кто устроил этот пожар, - он пожал плечами.

- Но вы же не верите во всемогущего Бога? Или как вы там его представляете.

- Какая Ему разница, верю я или не верю…

Я вдруг понял, что не хочу, чтобы Кетц уходил. Одиночество захлестнуло меня осознанием, что скоро я останусь тут совсем один. Не будет ни Кетца, ни Лана, ни военных в штатском.

- А вот вы похоже являетесь здесь желанным гостем, - добавил Кетц, - я вам завидую, Альф. Честно.

Я отмахнулся рукой и пошел прочь.

- Альф!

- Я обернулся.

- Может… может вы с нами…

Я покачал головой.

Базу свернули в три часа, забрали только дорогие приборы и важные документы. Остальное осталось догорать. Вплоть до одежды.

Перед уходом «начальство» посулило мне огромные деньги и вечную память потомков в обмен на информацию.

Я отказался. Сказал только, что буду писать письма Кетцу (если он захочет) и бросать их за периметр. Но только конфиденциально. А там пусть он сам решает, что говорить, а о чем умолчать.

- Только Кетц, и не пытайтесь меня обмануть, - сказал я напоследок военному в штатском.

Кетц поблагодарил меня и пожал на прощание руку.

Я ходил по обезлюдевшей базе и думал о том, что я здесь делаю. Почему я не ушел, хотя так хотел этого. Может быть, меня действительно кто-то держит. Или что-то. Или я все-таки не хочу уходить отсюда.

Кто знает? Я не знал.

База догорела быстро, огонь пощадил только мои вещи. Однако я остался совсем без еды и воды.

Удивительно, но я даже не обеспокоился.

Все свободное время я изучал оставшееся мне пепелище, однако ничего нового не открыл.

Через несколько дней (странно, но я потерял им счет) на выжженных пустошах появились ростки неизвестных мне растений, которые росли с невероятной скоростью. Буквально за день они вымахали в густой лес.

Я написал об этом Кетцу, и передал сделанные мною (сомнительные) рисунки.

Ответ пришел очень быстро, вероятно Кетц был совсем недалеко.

Он написал, что, к сожалению, рисунок «не детальный», но судя по всему, таких деревьев не существовало до сих пор, по крайней мере науке неизвестны растения, растущие с такой скоростью.

Я отправил еще несколько рисунков, подумал о своем эгоизме и предложил Кетцу возвращаться домой. Письма, мол, могу писать и Лану.

Кетц прислал короткую записку: «Ни за что!»

Мои деревья расцвели, а спустя ночь были увешаны крупными плодами. Очень вкусными.

Я послал несколько Кетцу.

Кетц попросил еще, пожаловавшись, что у него все отняли.

Я попросил корзину и, получив требуемое, заполнил ее до отказа.

Пепелище постепенно вытеснялось деревьями, травой, стали появляться какие-то неизвестные мне насекомые и мелкие зверушки. Однако «границу» они не пересекали.

Кетц написал, что военные пытались «проникнуть в зону», но не смогли.

Я ответил, что знаю, хотя на самом деле ничего не знал.

«Будьте готовы, скоро приглашу в гости», - добавил я в конце.

Минуло множество дней, но я так и мог ответить на вопрос, что же здесь происходит.

Что это? Чья это игра? Зачем кому-то это понадобилось? Что требуется от меня?

А что если это все не тщательно задуманный и реализованный каким-то могущественным Некто план, а просто случайная прихоть не обладающих разумом стихий?

Зачем тогда я здесь? Может быть мне стоит уйти?

Однако что-то меня еще держало.

Интерес?

Вряд ли. Мне уже давно было безразлично.

«Кетц, жду вас в гости».

Он стоял у самой границы, спокойно и уверенно. На его лице краснел незаживший шрам.

- Вас били?

- Пустяки, - отмахнулся он, - недоразумение.

- Кетц?..

- Бросьте, Альф, все уже позади, давайте не будем об этом.

- Тогда заходите.

Он осторожно переступил границу. Ничего не произошло.

- Альф, вы верующий?

- Вряд ли, - ответил я, - а что?

- Сам я, к сожалению не верующий. Но в последнее время я постоянно вспоминаю одну библейскую историю, об одном набожном человеке, из-за которого поспорили как-то дьявол и Бог.

- Что это за история? – спросил я, не очень впрочем-то интересуясь.

- Ну, был некто очень набожный и богобоязливый человек. Бог его очень любил и всячески баловал. Тогда дьявол предложил испытать его бедами. Бог согласился.

Я знал эту историю. Но все равно спросил.

- И что, он выдержал испытание?

- Нет, - ответил Кетц, - но Бог явился к нему и тот раскаялся.

- Любопытная история, - заключил я, - только вряд ли меня можно назвать баловнем богов. И уж тем более я никогда не был набожным.

- Верю, - сказал Кетц, - ну, где ваши мутанты-скороспелы?

- Обычные плодовые деревья, - заключил наконец Кетц, - рисунки ваши были гораздо интересней.

- Издеваетесь?

- Что вы, Альф, абсолютно серьезно.

- А корзина с плодами?

Кетц усмехнулся.

- Я так ничего и не получил.

- Вот сволочи!

- Да ладно уж. Можно мне теперь попробовать?

- Конечно.

Мы долго бродили, говорили о Боге, космосе и законах вероятности.

И ни к чему не пришли.

- Что теперь, Альф? – спросил он напоследок.

- Не знаю, - честно ответил я.

- Вы будете ждать?

Я кивнул.

- Если что, я буду там.

- Если что, я – здесь. Спасибо вам, Кетц.

Он улыбнулся и, не прощаясь, ушел.

Граница совсем стерлась, теперь я вряд ли смогу точно ее определить. Только приблизительно. По военному оцеплению.

Я уже даже не уверен, была ли она когда-то.

И был ли пожар? Был ли город?

- Они опять пытались проникнуть в зону, - вместо приветствия сказал Кетц.

- Так вот что гремело ночью, - ответил я.

- Они использовали взрывчатку.

- Это уже становится не смешно.

- Хотите, - предложил Кетц, - я им пригрожу от вашего имени.

- Не стоит, - сказал я, - а то еще подумают, что мне действительно есть что скрывать.

- Вы уверены, Альф, что вам нечего скрывать?

- Не уверен. Если честно, Кетц, я уже давно ни в чем не уверен. Я начинаю сомневаться в том, что это все имеет какой-то смысл.

- Имеет, Альф. Вы просто еще не обнаружили его.

- Мне бы вашу уверенность. Может быть, именно вам нужно было остаться здесь.

- Нет. Я циник, Альф. Я никому не верю, даже Богу.

Некоторое время я удивленно смотрел на него.

- А что же тогда вы здесь делаете?

- Я сам постоянно задаю себе этот вопрос. Похоже, именно вы, Альф, меня чем-то заинтересовали.

Я покачал головой, но ничего не сказал.

- Может быть и Его тоже, - добавил Кетц.

Я понял, что он имеет ввиду Бога.

- Альф, у меня для вас плохие новости. Проект закрывают.

- Они хотят сбросить на меня ядерную бомбу?

Кетц не выдержал и рассмеялся.

- Вы испугались ядерной бомбы? Да вам здесь наверняка даже взрыв сверхновой не опасен!

- А что же тогда плохого в закрытии проекта?

- Они хотят изолировать «зону».

- Это плохо?

- Очень. К вам тогда никто не сможет попасть. А мне кажется, что это очень важно, чтобы к вам могли…

- А вы, Кетц? – осторожно спросил я.

Он опустил глаза.

- У меня, Альф, большие семейные проблемы. Простите, но я обязан…

Он запнулся, но не стал продолжать.

- А знаете, Кетц, - сказал вдруг я, - если бы я был библейским персонажем, я бы сказал, что вы уже дважды меня предали. Смотрите, третьего шанса у вас может и не быть.

- Альф?

- Это была шутка. Не берите в голову.

Мы немного помолчали.

- Они предлагают вам, Альф, покинуть «зону».

Я кивнул. И надолго задумался.

- Наверное, мне нужно согласиться? – наконец сказал я.

- Ни в коем разе, - сразу же отозвался Кетц.

- Но почему?

- Это ловушка, Альф. Они пытаются вас выманить.

- Зачем я им нужен?

Он покачал головой.

- Как всегда, они хотят держать все под контролем. Вы же знаете людей.

- А если я не выйду…

- Они закроют проект и изолируют «зону».

- Но это же нечестно, - только и сказал я.

Кетц горько усмехнулся.

- У меня есть время на обдумывание?

- Нет.

- Ну хоть попрощаться придете?

- Непременно.

- Тогда, до встречи.

- Альф, - позвал меня Кетц, когда я было совсем ушел, - у меня к вам небольшая просьба.

- Ну?

- Можно я приду не один.

- С Ланом что ли?

- Нет, что вы. С сестрой. Она очень хочет с вами познакомиться.

- Что же вы ее раньше от меня прятали?

- Она только-только приехала. Семейные дела.

- У вас действительно серьезные проблемы?

- По сравнению с вашими – пустяки. Но я нужен своей семье как никогда.

- Бог с вами, Кетц, тащите вашу сестру. Я буду бегать по кругу и грозно рычать, чтобы впечатлить ее.

Наверное, нужно было что-то делать, но я не знал что, и просто ждал. Сам не знаю чего. Подсознательно - того, что с неба опустится огненная колесница, или поднимется ветер и снизойдет ангел, уж на крайний случай откроется в небе окошко и оттуда высунется бородатая седая голова…

Похоже, Кетц окончательно задурил мне голову своими религиозными воззрениями.

Ведь наверняка же ничего не произойдет. Не будет ни огненных колесниц, ни ангелов, ни даже седовласых бородачей.

Ничего не будет.

Меня тут закроют, как в консервной банке, и буду я жить-бродить, пока совсем не одичаю. Тогда действительно останется только в клетку меня посадить на радость окружающим.

Хотя Чингиз-хана тоже вроде в клетку сажали?

Я тряхнул головой, избавляясь от глупых мыслей.

Когда же уже Кетц придет?

Будто в ответ на мой немой вопрос в поле видимости возникли две фигуры.

- День добрый, Альф, - поприветствовал меня Кетц, когда они подошли, - позвольте познакомить вас…

Я вдруг перестал слышать его. В один миг весь мир с его «зонами», пожарами, людьми, небом, надеждами, мечтами, будущим и прошлым будто бы отодвинулся, стал плоской картинкой на стене.

Я смотрел только на нее, и в голове было бесконечно пусто и светло.

- Альф, - где-то далеко шумел голос, - с вами все в порядке?

- Да, Кетц, лучше не бывает, - ответил я, не слыша собственных слов.

Он еще что-то говорил, слова кружили вокруг меня разноцветными бабочками, но смысл их никак не вмещался в мое сознание.

- Кетц, - наконец сказал я, - похоже я знаю, зачем все это было.

Он запнулся на полуслове.

- Что?

- Я знаю, зачем все это было, - терпеливо повторил я.

- Да?

- Да, Кетц. Однако, боюсь, вы меня не поймете.

Он молчал, хотя у него была не одна сотня вопросов.

Мир постепенно принимал свои обычные размеры.

- Кетц, представьте нас еще раз, а то я что-то малость не в себе сегодня.

Она смеялась. Я улыбался. Глаза наши наконец встретились…

…И вселенная рушилась, освобождая место новой, только нарождающейся.