Вася Котельников всегда почитал себя за человека талантливого, но не признанного. Из-под его пера выходили и проза и поэзия, и журналистикой-то он баловался, и карикатуры в местную газету порисовывал – короче говоря, глубоко внутри Вася сравнивал себя с Леонардо да Винчи – по словам продавца из киоска у остановки, тот тоже был на все руки мастером.

В общем, шли годы, а гений Васи так и не был признан…мало того, его фельетоны и роман в 256 частях были отвергнуты, как он выразился, «бай зе локаль нюспепер», на что сосед дядя Миша, запойный ветеран Великой Отечественной, сказал (уж извините за прямоту передачи), дословно следующее: Мозги-то у тебя, Васька, куриные, а выебоны-то павлиние… В ответ Вася забрал бутылку и пошёл к себе будить останками зелёного змия своего зажиревшего внутреннего Леонардо.

Вроде как получилось. Когда «Столичная» лишь тонким слоем покрывала донышко бутылки, он наконец, понял причину всех своих неудач. Но только наполовину, и внутренне осознавал, что теперь ему остаётся лишь один прыжок до истины, но прыжок должен быть один и сразу. Как в «тысяче» - с бочки до выигрыша можно добраться только одним рывком. «ультимА расьО» - подумал Вася, тихо сожалея о том, что некому оценить его познания во французском языке. Крепя сердце (но заради такого дела и не жалко), деревенский да Винчи полез в тайник за шкафом, где он ховал «маленькую», когда ещё было от кого – жена ушла лет шесть или семь назад, а теперь же он ставил её туда просто, по привычке, вроде как в холодильник. Горлышко «Ржаной» привычно подалось ему в руку, успокаивая разгорячённую кожу искателя истины приятной прохладой.

Подбежав к столу, Вася сорвал крышку и перелил всю бутылку в одну полулитровую кружку, где эти 0,25 смотрелись довольно-таки скромно. Несмотря на это, Вася опустошил её в несколько богатырских глотков, и грузно опустился на стул, ожидая прибытия ИСТИНЫ…

…А истина, возникшая тем временем в подсознании писателя, пыталась пробиться к рукам, чтобы выразить себя в письменном виде, сквозь весёлую пляску, которую устроили молекулы алкоголя на эритроцитах. Мельком успев пожалеть, что её хозяин так подвержен этой обычной для русских писателей слабости, мысля, набрав воздуху в грудь, кинулась в правую руку гения…

Внезапно Васёк почувствовал резкое желание что-то записать – руки в прямом и переносном смысле чесались. Заползя под стол, Вася стянул с него газету, на которой лежала закусь, и, обрушив батарею стеклянной посуды на пол, понял, что истина требует жертв. Сняв зубами колпачок со своего «стилЁ» за 2,50 р. в киоске на остановке, он записал что-то на кромке «Правды» и вырубился окончательно.

Наступило утро. Птицы радостно пели, становясь невольными слугами и палачами похмелья, фундаментально оккупировавшего Васю. Первой его мыслью была: Где газета!?.. Вторая же была абсолютно банальной для подобных ситуаций: Больше в рот – ни капли!.. Преодолев несколько рвотных позывов, гений повернул голову и, увидев своё сокровище рядом, попытался вздохнуть. Не получилось… Спустя пару минут, сфокусировав взгляд на прыгающих каракулях, он прочёл: «Краткость – сестра таланта». Резкая догадка, светлая и чистая, как летнее утро, пронзила Васю насквозь, и ему тут же стало легко и радостно. Забыв о тошноте, он рванулся к столу, выудил оттуда папку с рукописью романа в 256 частях, и, отсчитав ровно половину, бросил в коробку около печи (чтобы зимой далеко не носить). Завязав тесёмки отполовиненной папки, Вася помчался на почту, на ходу вспоминая адрес «локаль нюспепер». Он чувствовал, что триумф его гения – на подходе…

Примечания:

1) «бай зе локаль нюспепер» - by the local newspaper (англ.) – местной газетой

2) ультимА расьО – Ultima Ratio (лат.) – последний решительный довод

3) «стилЁ» - le stylo (франц.) - ручка