Широкая Волга за окнами плещет волной,
В зеркальности вод сохраняя моё отраженье,
И Вечность незримо готовится к встрече со мной,
Считая успехи мои и мои пораженья.

Я атом Создателя, штрих в пестроте бытия,
Горсть праха земного, внезапно обретшая душу.
Железо железо острит остриём острия,
И крик, исторгаемый болью, несётся наружу.

Как просто бездушным – не слышать, не зреть и не знать,
Утробу ленивую долгий свой век ублажая.
Землёю, похожей на ад, похваляется знать,
В гордыне своей Небесам кулаком угрожая.

Речей покаянных не слышно – ведь надо суметь
Великое «Я» преломить, уподобившись праху.
И даже грядущая близкая верная смерть,
Как в сивого мерина корм, не добавит им страху.

К чему им дары твои, Небо? Как искры костра,
Взлетая наверх, моментально в ночи угасают,
Так те, кому дьявол – отец, а блудница – сестра,
Широкой дорогою в ад величаво ступают.

Не внемлют, не видят, не знают и знать не хотят
Ни Бога, ни Сына, ни Духа, ни милости к бедным.
И стоны несчастных к безмолвным созвездьям летят,
И всякий протест объявляется лишним и вредным.

Даруй же мне силы, Творец, перенесть этот ад
И подлой изменой свой путь на земле не пометить,
И правде служить, не желая от мира наград,
И Вечность Твою со спокойною совестью встретить.