Лунный свет заливал тонкую дорогу, сквозь горы ускользающую в никуда. Там было темно и спокойно, потому что там не было просто ничего и никого. А здесь были голоса птиц, поющих тихую песню, медленно растворяющуюся в ночном воздухе и оседающей на плечах прохожего в темно-зеленом пиджаке. Пиджак был старый, будто покрытый пылью, но без единой прорехи, если не считать пары ниток свисавших с рукавов. За полями огромной черной шляпы не видно был глаз человека, а жаль, потому что в них стоило бы заглянуть, чтобы увидеть всполохи яркого закатного солнца, красновато-коричневые языки пламени, умирающего феникса, в последнем крике освобождающегося от вечности. Прохожий медленно шел навстречу пустоте по одинокой дороге и молчал. Он нес в себе отголосок старой боли, того сокровенного и потаенного, что есть в душе у каждого, он нес имя, которое боялся произносить вслух, потому что воспоминания иногда заменяют настоящую жизнь. Незнакомец шел прочь от старого и больного, от ненужного и бессмысленного, всего того, что заставляло строить иллюзии и воздушные замки и не замечать чего-то очень важного, что пряталось под самым носом.

Он нашел музыку, потом подобрал слова, попробовал спеть песню – и ничего не вышло, пока с неба, с самого его купола, не упала звезда, яркая и такая хрупкая.

Она сказала: «Загадай желание, я умру, - и оно тут же исполнится».

«Но», - ответил он, - «я не хочу, чтобы ты умирала. Просто останься со мной».

«Я не могу…Если ты не загадаешь желание, я должна буду вернуться туда, откуда пришла».

«А где ты живешь?»

«Среди бездны, там, где кончается время и начинается вечность, там, где все становится иным, смешиваясь с истиной и обретая смысл».

«Лети, звезда, а я пойду за тобой».

Песня, льющаяся из одинокого окна. Безлюдная улица полна лунного дыхания и отблесков секунд, мерцающих при свете фонарей.

Прохожий исчез, превратившись в темноту, слившись с тем никуда, в которое он так долго шел. Он всю жизнь мечтал оказаться там, где нет ничего, но все обретает смысл.