Из всех картин Николая Рериха поразили меня не русские леса и крепости. Не бесчисленные великолепные горы. Не мелькнувшая на скале тень Учителя. А скромная, промежуточная какая-то картина – «Ждущая».

Вечерние валуны с длинными тенями. Маленькая, словно бы лишняя здесь избушка. Ровная, пустая, бессмысленная даль. И крошечная девушка с русой косой, такая же неподвижная, как камни.

В картинах Рериха живут не мгновения, а вечность. Хрупкая Держательница Мира вечна и прекрасна, как горы. Вечно молится за пловцов Прокопий Праведный. Вечно цветут деревья у памятника Гуге Чохану. И даже свирепый Гэсэр-хан под кровавым небом – вечная память о яркой жизни.

В «Ждущей» - вечность м?ки.

Не адской пассивной муки – та не может быть вечной – а осознанного, человеческого страдания.

Разве вернёт кого-нибудь эта мёртвая даль? Может, за ней уже нет ничего, и плоская водная гладь бесконечна? Может, мир уже исчез, распался? И только беспредельное ожидание маленькой девушки сохраняет валуны, траву и вечернее солнце…