Она сидела у окна. А за окном был дождь. Он отбивал на карнизах затейливый ритм, который, если долго к нему присушиваться, в конце концов сливался в монотонный гул. Было лето, оно наступило так же незаметно, как и предудущие, как всегда. Еще с утра было невыносимо жарко, измученные прохожие метались в поисках огрызков тени, но в городе это было не так просто. В офисах, прикованные невидимыми цепями служащие украдкой снимали опротивевшие деловые пиджаки и поудобнее пристраивались у вентиляторов.

Но сейчас с небесной высоты падали капли дождя, и все опять было хорошо. Изумрудная листва светилась на солнце, что прогядывало сквозь прозрачные тучи. Она сидела у окна и перебирала тонкими пальцами страницы ненаписанной кем-то книги, чистые шелковые листы. Неизвестный автор улыбался в ее воображении, тихо кивал головой. Он был очень рад, что еще не сочинил эту книгу, что в этой истории еще осталась нераскрытая тайна. Никто не может обругать рукопись, которую еще никто не видел, не может она и рассыпаться в прах от незаслуженной похвалы.

У нее были такие красивые зеленые глаза, и очень доброе лицо, и замечательный характер. В маленьком заднем кармане узких джинс притаился мобильный телефон, он весело моргал лампочкой-индикатором. Но никто не позвонит. Она и сама не знает, зачем все время носит его с собой. В записной книжке всего несколько номеров: мамин, но она звонит ей очень редко, и пара рабочих.

Полумрак комнаты был пронизан солнечными лучами, в потоках которых кружились пылинки, похожие на маленькие звезды, переливающиеся золотом.

Она встала и подошла вплотную к маленькому окошку, расположенному почти под самым потолком. Она жила в крошечной квартирке в подвальном этаже, поэтому по утрам могла налюдать сотни ног, спешащих по своим делам. Она научилась угадывать характеры людей по их ногам, обуви, фасону брюк, это оказалось совсем несложно, только довольно быстро наскучивало. Она не могла заниматься подолгу одним и тем же делом, все время отвлекалась, задумывалась, мечтала о чем-то, чего никогда не будет. Порой, все вокруг казалось невероятным, чудесным и необыкновенно привлекательным, полным несуществующих чудес. Странные вывески на улицах, странные двери, странные переходы в метро. Немного передвинутые детали памятников, будто манящие заглянуть в секретный проход и найти...Найти хоть что-то, отличное от этой простой серой жизни, увидев которое вдруг мелькнет шанс вырваться, стать кем-то другим, или просто наконец собой. Без этих цепей и смирительных рубашек. Мы не видим их, но они есть. И вот, приоткрыв завесу тайны, можно заглянуть...

Она смотрела на этот мир, улыбалась ему, а в ответ - он улыбался в ее лучистые глаза, но как-то совсем по-иному, так нянечка в психбольнице улыбается пациенту, несущему невероятно милую чушь, и она гладит его по спутанным волосам, кладет голову к себе на колени и поет тихую колыбельную. И непонятно, любит она его или жалеет, у некторых женщин это настоко близкие чувства.

Ей хотелось выйти из квартиры, пойти по сверкающим лужам босиком; бежать, поднимая фонтаны брызг, подставлять ладони солнцу и дождю, отрываться от земли и лететь на огромных прозрачных крыльях, ронять перья свысока на макушки людей, что кажутся лишь движущимися точками, отражениями настоящих лиц в зеркалах. Оловянные солдатики хаотично расставленные на столе. Только никак не поймут солдатики, что мальчик, которому их подарили на день рождения, ушел и больше не вернется, что бы вы не придумывали, как бы не надеялись, что вас можно передарить другому ребенку. Фигурки учатся ходить сами, спотыкаются, падают, - и все равно продолжают верить, потому что им кажется, что так легче.

И она действительно вышла из дома и пошла на набережную, и люди удивленно смотрели ей вслед, а дети с визгом присоединялись к веселью. Она бежала все быстрее и быстрее, не смотря по сторонам, не обращая внимания на гудки машин и ругань пенсионеров.

Удар - и вот...Он держит ее на руках. Она подскользнулась и упала, а он подхватил и теперь смотрит в эти огромные глаза, в которых отражается мир, его мир отныне. А она так хотела этого, думала, что так не бывает. Но никто не может запретить мечты. Светлые руки - ее, смуглые - его. Как все это просто и сложно одновременно, говорить друг другу "ты" сразу после знакомства, убегать ото всех спустя пол часа после того, как впервые встретились эти взгляды.

Она шла домой, в мобильном телефоне поблескивал звездой новый номер, самый главный. Переходя дорогу перед своим домом, она вскользь подумала о том, что старушкам, наверное, довольно сложно без пешеходного перехода: нужно было либо долго ждать, либо быстро перебегать трассу.

Раздался телефонный звонок, она с замиранием сердца вытянула мобильник из заднего кармана.

"Я позвонил чтобы сказать тебе...Это покажется странным, но я...лю...".

Он сидел в пустой комнате. Свет был выключен и только голубоватая гладь экрана телевизора подрагивал при смене кадров. Но он больше ничего не видел.

"Каждый год в автомобильных авариях гибнет...".