Я не знаю, как у нас на посёлке было до перестройки, говорят шо автобус до тормозного завода за 5 копеек ходил, но было тока два магазина, и те с мондориновым соком на прилавке и очередью за серым хлебом, так шо калготки тока по блату и по-записи. А теперь на раёне целый рынок с палатками, тока не хватает материального благополучия до полного процветания. И покудова я коплю деньги на билет до Москвы и поступление у главное театральное училище, то вынуждена из последних сил отовариватся на раёне и там жеж проводить культурный досуг у выходные.

Моя лучшая подруга Оксанка проживает у материальной достаточности, потомукак ейный папаня возглавляет борьбу за светлое будующее, работая начальником по Единой России на посёлке. Однако ж кода он ездил за границу по обмену опытом у Казакстан, то заместо туфель и блузоньчика от Юдашкина привёл ей книгу «Молодая гвардия», так шо она три дня выла и била посуду, а потом грозилась насыпать под егоную иномарку гексогену и подорвать семейное благосостояние. А потом начитамшись про героическую девушку Любу Шевцову, решила отомстить жадному предку за геноцид всех немодно одетых деушек.

Тода Оксанка заявила, шо у знак протеста оддасться у сексуальное рабство какому-нибудь денежно-вещевому мешку с рынка. Тока ж скушно и стрёмно делать это одной, и она стала меня уговаривать поехать на раён, шоб найти там богатого господина. Я крепко сопротивлялася, потомукак не накопила достаточных финансов на поездку. И тут маманя, шоб конпенсировать любимой дитяти моральный ущерб от «Молодой гвардии», подорила ей новый мобильник с вибратором, ну тоесть с виброзвонком, такой весь изячный модного цвета крэмбруле. А Оксанка сказала, шо подорит мне свой старый, если я поддержу её у трудной борьбе за эмансипацию поселковых женщин. А ещё она мне оплотит автобусный билет и кокуколу лайт у один конец. Ну я поменжевалася для приличия, так она ещё фисташек купила и чипсов. Ну ваще! Короче, я согласилась.

Еще одна поцанка-малолетка Нинка, с зареченских, крепко просилась до нас у компанию, думала, шо мы на дискотеку. Хрена лысого мы её взяли, потому как прошлым годом она устроила у клубном сортире оральный контакт с милицонером Петей Вырвиглазом, а потом носилась по посёлку, куда бы сделать аборт, у результате чего произвела выкидыш прямо у столовой тормозного завода. Ой ну с этими малолетками позор один, не наш уровень!

Сели мы у автобус на заднее сиденье с двумя балонами кокаколы лайт. Оксанка была у джынсовой юбке на пуговицах спереди и сереневой кофточке, так шо пупок с колечком и жирным животом крепко выпирали. А ещё она покрасилась у красно-рыжий цвет и на глаза наклала двойную туш. А я одела строгую жёлтую маечку с Филипом Киркоровым на груди, синюю вельветовую юбку и белые туфли с каблуком 15 сантиметров, как у Кристины с трудной фамилией. Ну ещё цепку с крестиком, как у бразильском многосерийным кино, и сережки серебреные, как у Бори Моеесева.

Тока мы поехали, Оксанка говорит:

- Надо ж мобильник новый проверить. Ты иди пересядь покудова до бабки с гусем на переде коло шофера, шоб мы звонки не перепутали. Тока звони подольше, потомукак я настройки делать буду.

Ну я достала подореный Самсунг и пошла с кокаколой на свободное место до той бабки. Короче, села, а гусь с корзины у ей на коленях высовываеться и хочет меня за серёжки ущипнуть. Я дурадурой номер набираю и от гуся отбиваюся, а бабка семачки лузгает и высокомерно так щериться. Покудова набрала и жду Оксанкиного ответа, гусь нагло мою бронзулетку мацает. Ну я ему бутылкой по харе раз, дык он шипит на весь автобус, а бабка лыбиться щербатым ротом и плюваеться.

- Граждане, - говорю я у развороте тела, – какого лысого гусям дозволено приставать до людей, покудова ихние бабки залузгивают общественный транспорт раённого назначения?

Народ крепко разволновался и по-демократически быстро разделился на Единую Россию и КПРФ, у середине салона даже по морде кому-то дали. А шофер сказал, шо ваще голосовал за Жирика и щас попросит всех покинуть салон, потомукак автокомбинат теперича приватизированный. Народ трохи поутих, а Оксанку з-за спин шо-то совсем не видать и на звонки не отвечает. Ну я схватила гуся за шею, размотала и хряснула егоной головой вредной бабке по рукам, такшо семачки посыпались, и пошла поглядеть, шо там стряслось у Оксанки.

А подруга уже почти сползла с заднего сиденья, юбка на переде рашпилена, глаза закатила и дергаеться. Ой как я испугалась, думала может приступ какой или случайный выкидыш приключился. Потом гляжу: мобильника нема. Ну думаю, потеряла, а теперь крепко страдает. Она ж такая жадная барахольщица! Я как крикну «Оксанка!», шо весь автобус повернулся. А она открыла зёнки и полезла рукой под юбку. Достаёт оттудова свою мокрую новую мобилу и заявляет:

- Ой ну шо ты шумишь, я ж виброзвонок проверяла….

Тут уж Единая Россия с коммунистами помирилися и ржали вместе до упаду и следующей остановки. Я как поняланидура, чуть со стыда не сдохла. Шоб я кода ещё с этой корейской шваброй поехала! Думала, нехай подавиться своими мобилами и кокаколой, забрала манатки и до бабки с гусем пересела навсегда.

Через пять минут стыда я вышла на остановке «Красный Пролетарий» коло цементного завода. Гляжу, и паскуда Оксанка за мной вылазиит. Я сделала вид, шо её не знаю, и стала ждать обратного общественного транспорта. А Оксанка все ходит кругом меня и хнычет:

- Ну прости, так получилось, я забылася трохи ввиду сильного электронного удовольствия…

- Курва! Ты и свою сраную старую мобилку мне подорила, тока шоб я тебе звонила, покудова ты под юбкой сексуально извращалась!

- Ой прости, Терезка, ну не ращитала я…

Ну ладно, думаю, вот спецально поеду, шоб подставу какую этой хитрожопой шалашовке устроить, и говорю так примирительно:

- Ну ладно уж, если джынсовую сумочку мне подоришь, поеду на раён, а нет, так ловлю попутку и дома всё рассказываю.

Короче, поменялися мы сумками и стали голосовать на дороге. Хотя конечно дальнобойщики – не наш контингент и культурный уровень. Но деньги у их водються, нам Нинка рассказывала. Останавливается фура. Оксанка прыг у кабину и после коммерческих переговоров высовываеться и шепчет мне на всю дорогу:

- Он согласный, тока шоб ты промеж нас села.

- А шо, твоею красотою непленённый? – подколола я.

А дядька такой видно шо с области, у штроксах и лысый, культурный, у очках, тока потом воняет. Я села. Он так смерил оценивающе и пошёл отливать. А я ж была у растроеных чувствах и нуждалась у моральной конпенсации з-за оксанскиной мобилы. И тут на меня напала вожжа под хвостом. Я уселася за руль и завела машину. Оксанка перепугалась и завижжала:

- Ты шо, сдурела? – а сама уже не жёлтая, а белая у пятнах.

- А шо, я у ПТУ трактор водила и на права сдавала. Ты ж не забывай, чувырла, шо я бронзовая медалистка!

На сцепление натиснула, какую-то передачу включила… и газанула. Дядька с кустов выскочил, ширинку зашпиливаючи, а я уже на дорогу вырулила. Руки трясуться, а ногой шарю, можа тормоз какой найду. Но тока газ нашла. Каблуки (15 сантиметров) мешают. Передачу подёргала, машина быстрей пошла. Магнитолу включила, а там наши с Оксанкой любимые Татушки: «Нас не догонют… нас не догонют…» А Оксанка бледная как смерть и не подпевает почемуто.

Тока метров через пятьсот надо было притормозить перед поворотом, а я трошки не успела… Ну мы так сьехали немножко с дороги и ударились об бетонный забор. От тут я и нашла педаль тормоза! Остановились. А Оксанка трошки головой ударилась об панель, но крови почти не было. Сидит уже зеленая и глаза закрыла, как тода с мобильником у писе… Получи, сука!

Ну я туфли у руки, хвать манатки и тикать, потомукак шофер уже бодро вдали нарисовался. А Оксанка как у коме сидит. А я забежала за угол забора и видела оттудова, как дядька с кабины ее выволок и под жопу надавал и по морде корейской, но изнасиловать не стал. Вот так я была отомщена за автобусный позор.

Кода фура уехала, я жалосливо подошла до размазаной двойной тушью Оксанки и посочуствовала, потомукак она билась у истерике. Мы попили кокуколу лайт и закусили фисташками, а на раён решили покудова не ехать и потерпеть у нищете и бесправии без гороцкого сексуального рабства.

Тока Оксанка успокоилась, как подъехал автобус на посёлок. Мы загрузились и поехали домой, а по дороге договорились всем рассказывать, шо на нас напали бандиты с большой дороги, но мы героически отбились балонами с кокаколой, потомукак вдохновились книгой «Молодая гвардия». С Оксанкой мы остались подругами, и она не забрала назад свою мобилку. Так шо телефон для контакта: 1-209-658-3653. Звоните, особливо начальники театральных училищ и другие женихи с московской прописькой!