я вспомнил как космонавт, вернувшийся из долгого путешествия, шел по траве по направлению к своему дому, лениво сгибая колени от накатившей усталости и скорби. может быть от того что в его сердце умер маленький кусочек воспоминаний о родине. около входа стоял отец, кидал палку белой собаке, а та ловко подхватывала ее почти из воздуха и неслась обратно к хозяину. эта собака появилась в доме пока Грегор, так звали космонавта, скитался вне солнечной системы. я вспомнил еще, что он не дошел до дома, а сел около кустов боярышника, сорвал травинку и пропустил ее между пальцев, как бы выпрямляя, так проводят визитной карточкой по магнитному желобу чтобы зафиксировать свое прибытие на космодром. еще он немного потрепал свои волосы, может быть для того, чтобы их почувствовать, осознать их принадлежность к собственному телу, ведь иногда в космосе так трудно отличить иллюзию от действительности. а потом космонавт закричал, он кричал так долго, сколько позволяло его дыхание, и мне показалось, что в тот же момент над лугом пронесся слабый ветерок, как бы предвещая ливень. грегор кричал, а его отец, опершись на дверной косяк, неслышно посмеивался, и пес обнюхивал его пустые руки.

на этой сцене я закончил наблюдать за ними, я поплелся прочь, хватит, подумал я, это вещи которые меня совершенно не касаются, и почему только я поехал за ним, сел в такси, наверно наркотический блеск его глаз и бледные руки вцепишшиеся в кожаный ремень, руки, будто бы боящиеся потеряться в новом мире, или что то совсем неуловимое, привлекло мое внимание. я не знаю. шарады и загадки. тайны и предчувствия. по край ней мере, я так думаю. в этом человеке была трещина, как в надежном, но неожиданно сломавшемся приборе. и ее похоже нельзя залать.

ядерные вспышки дискотечного света меня уравновешивают, внутренний механизм входит в резонанс, сижу на одном месте третий час и не могу встать, может быть не хочу. я совсем потерял контроль над собой от этих мыслей о расколотом космонавте. на серой куртке было написано "грегори", и я назвал его грегори, а его зовут по другому, и его отец может быть и не отец ему, а школьный приятель или подруга. мои мысли теперь становятся похожи на вирус или грибок, который заползает даже в опасные области. мне нужно встать.

электрические официантки такие ровные, такие наивные, что хочется отхлестать их по щекам и сказать привет. вот это шутка, которую они оценили бы. я иду по замысловатой кривой, я похож на пьяного, это так весело. так все таки, все таки это весело и космонавт и официантки и мое пьяное путешествие мимо стеклянных столиков, я слышал историю от моего мальчишки-соседа, что он не понимает как это космолеты мчась на сверхзвуковых скоростях не врезаются в звезды, ведь звезд так много в космосе. и я сейчас лечу также. зал огромен, вспышки, вспышки, сияние тысячи ядерных зарядов, как в окнах той уничтоженной планеты,... наверно.

и я падаю, этого следовало ожидать, меня отвлек красный треугольник, сверкнувший в углу зала, это были губы посетительницы с длинными волосами, это были губы напоминающие рубиновую брошь из моей памяти, и поэтому я упал, мне показалось, что до этих губ можно дотянуться через весь зал, я не расчитал, промахнулся. мои колени уперлись в стеклянную грань, настоящее стекло, и я даже увидел как оно расспыпается на сверкающие брызги, маленькие звездочки в электродинамическом воздухе. в тот момент падения я был космонавтом, рассекающим космос, я мог видеть такие вещи, которые трудно выразить и осознать, я был немым свидетелем треска, сияния и спокойствия вселенной.

меня взяли под мышки. мне кричали в ухо, задавали вопросы, но я слышал только, как шлепают их черные на толстой подошве ботинки, клацают каблуками по зеркальной поверхности танцпола, все дальше унося меня от рубиновой брошки, через нержавеющие двери, мимо ног обтянутых зелеными и синими чулками. а потом я пришел в движение, изогнулся, выпрямился как пружина, они остановились, и я встал на ноги. это были мужчины с переговорными устройствами на висках, они были неприветливы и все еще что-то кричали мне в лицо, но так продолжалось недолго, внезапно они закрыли рты и отступили за мою спину, так плавно и быстро, как выдавливается из тюбика зубная паста. и я сразу понял что источником этих перемен в их поведении послужили фигуры в синих комбинезонах что возникли в двух метрах передо мной. одна из из них достала синий фонарик, включила его и направила мне в глаза. ну все меня поймали - успел сказать я себе перед тем, как все системы моего организма расстроились, и я повалился на мраморный пол.