Сегодня очки привлекли мое внимание некоторым загадочным блеском. Уже несколько недель я их не надевал и не собирался делать этого в течение довольно длительного срока. Перед глазами вновь и вновь стояло измученное лицо с красными глазами. Страх сковывал инициативу, но даже я не знал, почему тогда не поддался мимолетному порыву и не выбросил эти очки с балкона.

А сегодня они снова стали меня дразнить. Манили. Звали. Я смотрел на них насторожено, не желая повторять ошибок прошлого. Сел читать новую книгу, но мысли не шли дальше четвертой страницы. Взгляд снова и снова возвращался к загадочно мерцавшим стеклам. Чтобы не отдаваться во власть соблазнам, я выключил свет и лег спать.

Утром они снова были самыми обычными очками. Может, именно поэтому я непроизвольно положил их в карман, когда шел на работу. Был последний рабочий день недели, он сулил быть скучным, поскольку все друзья разъехались на новогодние праздники. Один я да еще моя хорошая знакомая Валерка оставались в центре. Следующие дни манили богатством разнообразия, что по сравнению с этим еще один скучный день?

После работы я зашел за девушкой и мы отправились на вокзал, чтобы уточнить расписание и взять билеты в пригород. Лицо Валерки раскраснелось от пощипывающего мороза, глаза блестели, на губах играла довольная улыбка. Ее хорошее настроение имело свойство передаваться окружающим. Она сыпала словами, причем серьезные мысли у нее был талант передавать в форме шуток. Я же привычно отмалчивался, предпочитая созерцательную жизнь.

Видимо, Валерка потеряла надежду растрясти непроницаемость на моем лице, поскольку уже не пыталась втягивать в разговор, а только рассказывала сама. Работа у нее достаточно специфическая, поэтому слушал с удовольствием. Но мысли блуждали где-то возле очков.

Наконец мы узнали о расписании в справочной, выбрали маршрут и купили билеты. Теперь наши дороги расходились - ей нужно было в центр города, а мне домой. Но странно не хотелось идти в то место, которое приходилось называть домом. Пусто, одиноко. Поэтому легко набился ей в провожающие; погода была неплохая, вот и пошли на своих двоих.

- Слушай, ты сегодня весь такой мрачный! Прямо себя уже перещеголял. Что случилось? Или мышь любимая в клетке на хвосте повесилась?

- Нет.

- Чего нет? Мыши?

- Настроения.

- Но ведь праздник скоро, Светлый! Новый год! - не дождавшись комментариев с моей стороны, Валерка продолжила. - А что бы ты загадал за желание в новогоднюю ночь?

- Зачем?

- Ну они же должны исполниться! - первой моей мыслей было, что она такая большая, а в сказки верит. Собственно, чего ждать от девушки-журналистки, которую недобрым ветром отбило от профессиональной деятельности и закинуло в недружелюбные края.

- Не знаю...

- Не ври! У тебя на все есть ответ, только не хочешь делиться! - она притворно надула губки. Некоторое время я просто любовался ею, бросая украдкой взгляды на ее лицо. Жаль, что судьба свела нас слишком поздно, но я ценю чужой выбор, поэтому мы и остались просто друзьями.

- Я хочу никогда не видеть человеческую сущность!.. - вымолвили мои губы против воли.

- Чего-чего? А ты что, ясновидящий? - Валерка рассмеялась.

Я прикусил язык: не люблю интриговать, когда не могу что-то объяснить.

- Нет, но разве трудно догадаться?

- О чем именно?

- Ну мы живем... Как бы сказать... В огромном зоопарке!

- Ну-ну... - Валерка задумалась. - Я поняла ход твоей мысли. Но не понимаю, зачем задумываться об этом в такой прекрасный вечер? Давай на некоторое время забудем о хищниках посредине города, о жертвах, крови и предательстве? Давай просто будем впитывать в себя эту морозную свежесть, белизну этих снежинок... Может и проблем будет меньше...

- Это самообман.

- Все в нашей жизни самообман. Светлый! Ты же светлый! Улыбнись!

Мои губы дрогнули в предательской улыбке: ну так всегда! Стоит начать о чем-то серьезном, как эта девушка даже погрустить не дает. Но для чего созданы долгие зимние вечера?..

Проводив и отказавшись от чашки чая, я медленно брел обратно. Снег перестал быть ласковым, а жестко бил по лицу, слепил. Хотелось упасть в сугроб и пролежать там до следующей осени... Почему любимая пора года пронеслась как под мощным дуновением ветра, а ненавистная сердцу тянется уже целую вечность?

Крупица снега больно ударила в глаз. Я несколько мгновений пытался сморгнуть ее, но боль была адская. Плюнув на все, я полез в карман и достал заветные очки. Приятный голубовато-серый цвет тронул окрестности. Сразу стало намного легче, начало подниматься настроение, поэтому принял решение пройтись по центру.

Город рассыпался разноцветными огнями. В наушниках звучали привычные Кукрыниксы, не отпускавшие меня от своего творчества уже который день:

"Так было и будет всегда, я знаю наверно,

Ну что ж ты смотришь, звезда, я был откровенным!"

Знакомая площадь с стелой посередине. Сажусь на оттряхнутую кем-то лавочку, привычно окидываю взглядом прохожих. Очки кладу в карман.

Да, откровенность в наше время откровенно не ценится! Только что и требуется - сплошное притворство. Что тебе хорошо жить в этом деградирующем обществе. Что ты испытываешь удовольствие, общаясь с крайне ограниченными в интеллектуальном развитии людьми. Сыпать комплиментами тем, кого презираешь, но кто "сильнее" тебя. Что тебе совсем наплевать на свои чувства, чтобы другим жилось лучше... Последнее меня крайне выводит из себя, но не собираюсь набиваться кому-то, чтобы в очередной раз "поиграть" в откровенность. Единственный друг, который поймет сразу, далеко, причем занят собственными вопросами. Правда скорее их придумыванием, чем решением и нахождением ответов. Пора и мне домой. Запереть на ключ входную дверь и заодно не оставить открытым свое сердце.

Но остаюсь на леденеющей лавочке. Слежу за проходящими, стараясь без помощи очков угадать о том, что за человек прошел мимо меня. Что ему интересно. А от чего он бежит.

Вот две девушки-хохотушки сидят на соседней лавочке. Одна из них - светленькая - украдкой косится на меня. Пошептавшись, она встает и идет ко мне. Ну еще очередных шуток о цвете волос не потерплю. Как в воду смотрел:

- Привет! А почему у тебя волосы белые? Снегом замело? - и звенящий смех, режущий уши.

- Здравствуйте. Нет, это заледенело сердце.

Она еще некоторое время топчется рядом.

- С тобой можно познакомиться?

Делано оглядываюсь, подружка светленькой заливается смехом на расстоянии.

- Вы ко мне?

- А к кому еще? Или тебе мама не разрешает с незнакомыми говорить?

Кусаю нижнюю губу, ловя резкий ответ. Не люблю подобных девушек, которые цепляют мужчин постарше их с тем, чтобы провести хороший вечер и ночь. Если бы не тепло, исходящее от очков, может я бы и вошел в их игру, пусть бы это и противоречило мне. Киваю, соглашаясь, молча смотрю себе под ноги.

Еще некоторое время она пытается продолжить разговор, потом разворачивается и уходит. Подруги поднимаются с лавочки и идут искать более теплое место для развлечений. Невольно провожаю взглядом их ладненькие фигурки: светленькая оборачивается, заметив мое смущение смеется. Отходят недалеко, садятся через две лавочки. Видимо считают, что я поражен их чарами и скоро подойду, когда наберусь смелости...

Освободившуюся лавочку спешно занимает влюбленная парочка. Она садится ему на колени, впиваясь в губы страстным поцелуем. Парень тает в ее руках, словно кусочек сахара в чашке горячего чая.

Отвожу взгляд: это их личная жизнь.

Шаркая, проходит сгорбленная старушка, звеня авоськой с пустыми бутылками. Ее я знаю хорошо: она целый год ходит по этой и соседней площади, добавляя копейки к такой же копеечной пенсии. Еще одна причина того, что я не хочу доживать до старости. Она оглядывает меня как потенциального "бутылкодателя", вздохнув, переходит дорогу и идет на другую площадь.

На двух лавочках напротив сидят ребята-подростки, гордо именующие себя неформалами. Эту компанию я тоже приметил давно, только в мороз их совсем немного. А сегодня же их согревают несколько бутылок дешевого портвейна. Как там они его называли? "Три топора"? Давно дал себе зарок не пробовать подобной дряни.

В компании выделяется одна девушка, сидящая чуть дальше от всех. Невысокая, в черной куртке, но не косухе. Приметил я ее тем, что она не стремиться подражать во всем другим "звездам-кумирам". Одевается по погоде, а не трясется потом от холода. И почти не пьет. Когда-то я с ней разговаривал, когда мы стояли под карнизом магазина во время дождя. Не понимаю, что делает подобный бриллиант посередине кучи мусора...

Еще один парень тоже привлекает взгляд. Типичный "металлист", весь в коже и цепях. Украшения - шипы на плечах и перчатках. Когда-то у меня тоже были подобные увлечения. А теперь от них остались в память потрепанная косуха да такие же перчатки. И цепей почти не ношу, не считая серебряной на руке - зачем добровольно сковываться, когда общество это и само сделает?

Три девчонки неестественно громко смеются. Их можно было бы отнести к готкам, если бы не чрезмерная вульгарность в косметике и в словах. Во всем нужно знать меру, но не все это знают.

Еще одна из разряда панков сидит прямо на холодных плитах и глушит водку из горла бутылки. Эту красавицу зовут Фанни, в свое время она активно пыталась меня "подцепить". Я и не особо сопротивлялся, но она бросила меня как только поняла, что я не "тусовочный" человек.

Пожилая пара уже который раз обходит эту стелу. Мужчину я знаю: он преподаватель метафизики в местном институте. Давным-давно в другом городе я учился у него. Но он был таким скучным, что предмет потерял бы для меня всякий интерес, если бы не книги других писателей.

Скучая, я надеваю очки. Будь, что будет! Я не люблю отворачиваться. Окидываю взглядом площадь. О!

Рассуждения с Валеркой возымели результат...

Через две лавочки от меня сидят две огромные кошки. Одна из них белого цвета смотрит на меня как на мышь, облизывая усы. Возникло желание скрестить пальцы, но преодолеваю себя. Кошка далеко, но мне слышно как она зазывно мурчит, пытаясь привлечь мое внимание. Другая же жадно блестит глазами, словно в просьбе подачки.

Соседняя лавочка. Огромная летучая мышь-вампир сидит на шее щенка. Она кусает его, пьет его кровь, а тот только смотрит влюбленным взглядом и тянется в позу "служить". Вот вампир смотрит на меня хищным взглядом: качаю головой - она возвращается к своей жертве.

По площади бродит старая собака. Она светит тощими боками, смотрит голодными глазами, ища завалявшуюся кость. Сколько лет она служила верой-правдой, а сейчас ее побили и выгнали прочь из дома в такую холодную погоду. И все оттого, что она состарилась.

Напротив восседает сокол. Он чистит перья, изредка с презрением оглядывает окружающих. Он голоден, но падалью не питается никогда. И только кольцо на ноге с цепочкой прикрепляет его к жердочке, не давая расправить крылья и улететь.

Рядом - клетка с попугаем. Он внимательно слушает окружающих, потом повторяет услышанные звуки. Копирует с поразительной точностью. За это его посадили в золоченую клетку.

Небольшое деревце, на котором восседают три сороки. Нацепив краденные блестяшки-дешевки, они громко и быстро стрекочут о своем, прыгают с ветки на ветку. Но поскольку дерево маленькое, то задевают друг друга. И тогда на землю летят перья: драка.

Красивая черная пантера валяется в грязи. Ей, видимо, хочется подняться, но она еще больше погружается в нее. Шерсть грязна. Возникает чувство отвращения.

Огромная жаба сидит в коляске, в которую впряжена старая лошадь. Изредка лошадь вздыхает, но упорно идет дальше, неся свою ношу.

... Почему-то мне не хочется смотреть через дорогу на другую многолюдную площадь... Снимаю очки и устало бреду на остановку: впереди полтора часа трясущейся езды в автобусе и одинокий вечер.

Последняя мысль, посетившая мою голову перед тем, как я уснул: а каким существом есть моя душа?..