На сцену уже поднялась его группа, и зрители возбуждённо начали перешёптываться. Конферансье вышел, традиционно оттарабанил рекламу спонсоров, а затем вдруг выдал с некоторой смешинкой в голосе:

- Меня участники группы попросили не занимать времени и просто представить группу без лишних слов, поэтому буду краток и скажу лишь самое главное: на сцене сейчас выступит непревзойдённый вокально-инструментальный коллектив (он взял паузу, зрители довольно загудели, раздались выкрики «Саня, давай! Мы с тобою!»), поразивший всех нас в полуфинале своим…

- Я же просил: просто объявите название. – Парень, державший в руках акустическую гитару, выражал лицом явную досаду, глядя в упор на конферансье. Тот отстранил микрофон в сторону, но в воцарившейся тишине адресованные гитаристу слова были слышны и без усиления:

- Саня, балда, ты что? Не мешай, по регламенту мне надо вас представить.

- Ну н-н-нах такое представление. Всё, мы готовы, освободи сцену.

Голос звучал мрачно, устало. Это было так непохоже на зажигательное вступление, которое дала группа вчера в отборочном туре. Тогда они исполнили по одной песне групп «Depeshe Mode» и «Ляпис Трубецкой», разделив их тяжёлой и очень драйвовой песней собственного сочинения. Тогда их уверенность в поведении на сцене и интересная манера исполнения, да и общий высокий артистизм команды запомнилась жюри и немногочисленным (всего несколько десятков) зрителям. Сегодня, на финальном выступлении, зрителей было куда больше, в том числе и небольшая группа поддержки, которая состояла из школьных друзей басиста. Они на протяжении получаса, пока группу не вызвали на подготовку к выступлению, тормошили лёгкого паренька с взъерошенными волосами – лидера группы, будучи удивлёнными отсутствием его обычной живости. «Эй, Санёк, , мужик, слышишь, ты чего? Очнись, играть скоро! Ну же!», но тот ничуть не откликался, уставившись взглядом куда-то впереди себя, несмотря на довольно сильные потряхивания за плечо. Кому-то пришло в голову сравнение с зомби, от которого весь ряд развеселился. Посыпались остроты на тему, но их объект всё так же безучастно был сосредоточен на чём-то своём, глубоко внутри себя.

Так было.

Сейчас Саша вновь уверенно стоял наготове, но уверенность это была уже совсем иная. Конферансье нехотя сошёл со сцены, недовольно бормоча себе под нос.

Саша о чём-то посовещался со своими товарищами по группе, а затем подошёл к краю сцены, и переставил две колонки с микрофонами под неё, после чего сел на край сцены, свесив с неё ноги. Выровняв микрофоны, он произнёс:

- Прошу прощения перед залом и жюри, но сейчас здесь находится один очень важный для меня человек. Я не знаю, зачем пришла сюда эта девушка, если не хотела меня видеть, возможно, она просто не знала, что Я (он сделал ударение на слове «Я») здесь буду выступать, но я считаю нужным обратиться к ней: Послушай, как бы ты ко мне не относилась, моё отношение к тебе не меняется. Просто ты лучшая, я просто тебя люблю. Всегда.

Установилась пауза. Саша поправил гитару, положил руку на гриф.

– Что тут говорить, делать надо… - эти слова прозвучали уже несколько тише, а затем он медленно, едва слышно начал перебирать струны. Неровный размашистый ритм, медленный темп, постепенно усиливавшийся звук создавали особое ощущение, которого не было на выступлениях других коллективов – ощущение постепенного развёртывания какой-то рельефной картины, запоминающейся своей непохожестью. Звук создавал ощущение колыхания в большой лодке на волнах. В жюри начались тихие перешёптывания:

- Это какая песня?

- Она не заявлена. Наверное, потому они и извинялись.

- Так это же нарушение условий проведения конкурса!

- Посмотрим, может, они потом вырулят на какую-то из заявленных песен, может, это просто отыгрыш в начале.

- Нет, - вмешался третий голос. – Это музыка N.R.M. – «Пакуль не пачнецца вайна». Антиправительственная, кстати. Запрещена для траснляции.

- Думаете, агитацию тут будет проводить? Не похоже на него. Мы общались после отборочного, приятный молодой человек, не агрессивный, совершенно не интересуется политикой, как говорил. Говорил, правда, что N.R.M. – одна из его любимых групп.

- Да ну, бред какой-то.

- Ладно. Петь начали.

Жюри замолчало. После первого куплета кто-то произнёс:

- Это другой текст, чуть изменённый. Но согласитесь, он имеет совсем другой смысл.

- Да…

На этом обсуждения закончились. Членам жюри просто нечего было добавить.

А парень пел. Мягкий, вкрадчивый голос на куплетах в сопровождении приглушенного перебора струн, затем паузы, во время которых короткое эхо расходилось по залу, тая в нём до полной тишины, и – резкий надрывный вокал на припевах с поддержкой так же резко звучащей электрогитары в исполнении длинноволосого лид-гитариста, к которым примешивались отдельные удары барабанов и давящие на слух сверхнизкие тоны баса. Это было похоже на крик отчаяния, на истерию, на что угодно, но только не на игру перед зрителями. Последнюю строчку третьего куплета исполнитель буквально выплюнул по частям, ударяя при этом наотмашь по струнам, а следом на припеве добавился компрессорный бой бас-бочек ударной установки, что не только вызвало мурашки по коже у впечатлительных подростков, но и проняло куда более взрослых членов жюри.

Песня оборвалась внезапно, и в установившейся тишине только было слышно произнесённую юношей фразу:

- Я всё сказал.

На мгновение зазвонил чей-то мобильный, но тут же смолк. Потом Лёня Крутицкий, приглашённая жюри рок-звезда из столицы, известный озорным нравом, как водится, начал свистеть и кричать «Молодец, чувак, так держать! Браво!». Его тут же поддержал зал, в воздух взметнулись десятки рук, раздались одобрительные крики и свист, некоторые помахивали своими кепками. Саша спрыгнул с края сцены, и, отняв руки от гитары, простёр их к залу и опустил, делая знак «тихо». На удивление группы и самого зала, всё стихло.

- Не надо, пожалуйста. – просящим тоном он проговорил в микрофон, затем вернул обе колонки обратно на сцену. Юноша в полном безмолвии прошёл по левой стороне зала и вышел через зрительский вход. Многие следили за ним взглядом, ожидая какого-то продолжения, но ничего не менялось, группа без своего лидера незаметно собирала инструменты.

Минутную тишину нарушили чьи-то рукоплескания. К ним присоединился ещё кто-то, потом уже несколько человек аплодировали. Стало ясно, что это жюри, когда весь его состав поднялся и хлопал стоя. За ними поднялись участники коллектива «Без завтрака», студенты музыкального колледжа, исполнявшие на конкурсе акустические баллады с элементами классики. Поднялась и их группа поддержки. Встали сорокалетние блюзмэны из «Saturday Night», за ними – эмо из «Say No», панк-команды «Басист под клеем» и «Сублиминал», индии-рокеры из «Crimsonland», тяжёлые металлисты из «Alexandria», многие другие – и все они аплодировали. Ещё не успевшие сойти со сцены музыканты в смущении застыли на сцене, не зная, что следует предпринять в отсутствие своего лидера, когда буквально весь зал разразился бурными овациями, которые явно предназначались ему. Они так тупо и стояли, переминаясь с ноги на ногу, пока аплодисменты не стали стихать. Стихать они стали быстро, и взгляды зрителей невольно обращались туда, где воцарилась тишина. В результате в центре внимания всего зала оказалась девушка. Она не аплодировала вовсе, а сидела недвижимо, сжав в руках свою сумочку, а глаза её в полутьме блестели как два бриллианта. Её подруги, не в силах выдержать сотни взглядов, каждый из которых был немым укором, попробовали поднять её под руки и вывести на улицу. Девушка вдруг вышла из состояния транса, обвела своим взглядом аудиторию, резко поднялась и выбежала из зала, закрывая руками лицо.

Своё распухшее, уродливое от боли лицо. На улице она уже не сдерживалась, рыдая за углом здания, и её совсем не интересовало, что парень наблюдал всё это, сидя на скамейке в сквере, который находился через дорогу.

------------

- А всё-таки придётся снять их с соревнования. Группа нарушила ряд условий проведения конкурса.

- Жаль. Они виделись потенциальными победителями.

- Я думаю, не так уж и следует жалеть. Тот парень, видимо, свой главный приз выиграл.