Записка лежала на столе. На тетрадном листе огромными буквами было написано: “Обязательно сходи в прачечную” и три восклицательных знака в конце. Пять рублей и список белья: ”Пододеяльник – 4шт., наволочки – 6шт., простыни – 5шт., полотенца махровые – 4шт., полотенца кухонные – 6шт….”. Лешка бросил портфель в угол, быстро скинул школьную форму, кое-как повесил ее на “плечики” и достал баранку из “хлебницы”. В прачечную идти жуть как не хотелось. На улице – весна! Можно погонять в футбол, полазить по стройке, пострелять из рогатки – да мало еще чего! Вместо этого тащись в прачечную, жди там в очереди…. И тетка там работает противная - вечно ругается если мелочи нет. Лешка открыл кладовку и уставился на ненавистную сумку с бельем: большая, кожаная, пузатая от набитых в ней вещей она смотрела на него выжидательно, с какой-то подозрительной ухмылкой (“Давай, давай, не ленись!”). Лешка “пнул” сумку ногой (“Чтоб тебя!”) и пошел глазеть в окно. Дядя Коля со второго этажа приехал на “обед” на стареньком “горбатом” “Запорожце”. “Запорожец” рычал и дымил чернотой из выхлопной трубы. Чья-то мама кричала в окно:

- Суп стынет! Быстро домой. Я кому сказала…!

Лешка вспомнил, что в холодильнике стояли щи. Достал кастрюлю. Разогревать было лень. Съел несколько ложек вприкуску с отломанным от батона белым хлебом. Холодный суп аппетита не вызывал. Пришлось вылить его в унитаз – пусть мама думает, что съел. Достал из хлебницы еще несколько баранок и вкусно “захрустел”. Зазвонил телефон:

- Лешка! Как дела? – звонил Толик Сорокин, - Давай ко мне. Моих никого нет – поиграем во что-нибудь!

У Сорокиных была огромная трехкомнатная квартира с паркетным полом и балконом. И еще у них была большая служебная овчарка, которая выполняла все команды и давала “ лапу”. Эх! Как хотелось пойти!

- Я не могу, мне в прачечную надо.

- Да завтра сходишь! Я у матери сигарету “стырил” “фирменную”– покурим!

- Не могу ”завтра”. Я еще на той неделе должен был сходить. Мать ругаться будет. И сумка, знаешь, какая тяжелая теперь. – Лешка вздохнул.

- Дело твое! Я Пашку позову, – и бросил трубку.

Настроение окончательно испортилось. Из всех домашних обязанностей Лешка больше всего не любил ходить в прачечную. За хлебом, кефиром и картошкой бегал в “нижний” гастроном – совсем рядом. Другое дело - нести огромную сумку с бельем через пол города…Ребята увидят – будут смеяться. Закусил губу и опять уставился в окно. На подоконник за окном уселся голубь. Сизый бок блестел на солнце. Лешка мстительно двинул ладонью по стеклу, голубь взмахнул крыльями, но не улетел.

- Вали отсюда! Мой подоконник! – Высунулся в “форточку” и замахал руками. Голубь взмыл вверх, на крышу.

- Везет тебе – лети куда хочешь…

Нести сумку было жуть, как не удобно. Лешка надел ее через плечо и, скособочившись на один бок, поковылял от дома. Тяжеленная сумка больно давила на поясницу и всячески мешала идти (“Зараза!”). Старушки у подъезда переглянулись:

- Молодец какой! Матери подмога. Не то, что наш “охламон”.

В песочнице двое малышей строили “куличики”. Лешка завистливо покосился – ни забот тебе ни хлопот. А тут …. Почему так все несправедливо устроено? Cтоит чуть-чуть вырасти – сразу навалят кучу обязанностей. Со временем жизнь постепенно наполнялась неприятными дополнениями. Как было бы здорово, если бы все эти дела делали взрослые. Работали бы себе, ходили в магазин, мыли бы пол, готовили еду, а он, Лешка, играл бы и наслаждался жизнью! Уроки он, так и быть, бы делал. И постель застилал. А вот мыть жирную кастрюлю от супа и выкидывать мусор полшестого – нет уж, это выше его сил. Ну уж а в прачечную идти, что я слон что ли? Так обидно было, хоть плачь! Хорошо ребята не видят – вот позору было бы.

Как назло из-за угла появился Сидоров. До чего вредный! Он дружил с Толиком, и Лешке приходилось его терпеть. В прошлом году Сидоров подарил ему, Лешке вкладыши от “жевачки”, а через месяц затребовал назад, сказал, что передумал. С тех пор они почти не разговаривали. Сейчас начнется!

- Привет рабочему классу! Тебя, что в батраки наняли - здорово! Картошку, что-ли несешь?, -Сидоров злорадно ухмыльнулся.

- Не твое дело. Что надо, то и несу. Отвали.

- Ну да. А мы с “пацанами” на речку сейчас пойдем, бобров смотреть. Жалко, что ты занят (ехидно). Работай, работай – может на мороженное заработаешь! Лешка – Картошка! Будь здоров, трудяга! Спину не надорви! - Сидоров засунул руки в карманы и неспешно направился в сторону, насвистывая под нос.

“Дать бы ему как следует, - Лешка сжал зубы,- Эх! Если бы не сумка!”

Ha самом деле Лешка знал, что Сидоров дружил с Глебом, а Глеб был на четыре года старше и учился в ПТУ. Связываться с Сидоровым было никак нельзя, и от этого было еще обиднее.

Лешка перешел дорогу и вышел к соседским домам. Так и есть! Егор, “Кузя” и “Черкашка” гоняли мяч. Воротами служили два торчавших бревна от старой скамейки. Егор врезал что есть силы. Мяч, проскользнув

под упавшим по-вратарски “Черкашкой”, поскакал к Лешке.

- Лешка! Давай к нам, “двое на двое”. Одного не хватает.

- Мне в прачечную надо…, - Лешка остановился в нерешительности. “И чего я кеды не надел?” Посмотрел на новенькие ботинки (мама велела разнашивать).

- Ни куда твоя прачечная не денется. Поиграем немного и пойдешь.

- Если только не надолго…в воротах постоять…, - Лешка поставил сумку на землю, наступил одной ногой на мяч. Внутри его все встрепенулось в предчувствии игры, - только я с “Кузей” в одной команде играть не буду – он “пасы” не дает.

- Ладно! Разделимся “по-справедливости”.

Лешка ударил мяч ребятам и поволок сумку за собой. Жизнь налаживалась!

О прачечной Лешка вспомнил, когда стемнело. Схватив, служившую все это время штангой от ворот сумку, потащил ее домой. “Ох, и влетит! И ботинки ободрал все.…Зато как мы их “вставили” c Егоркой!” По дороге Лешка лихорадочно придумывал отговорку, но в голову ничего не шло. Вместо этого в мыслях, почему-то крутились номера меток от белья: 2Ж813 и 9П557. Тьфу!