27 сентября 2000 года началась вторая интифада.

27 сентября 2000 года я прибыл в Израиль на ПМЖ.

Сегодня август 2008 года.

Сегодня была Грузия.

В 2000 году я был растерян, напуган. Взрывы в автобусах, в кафе. Убийства людей. Точечные ликвидации. Бульдозеры. Потоки слов, потоки информации, потоки лжи. Вакханалия невежества.

Что изменилось в мире за восемь лет?

Что изменилось во мне?

Мой друг, поэт Сергей Лейбград написал в своей последней книжке:

Всё на свете футбол.

Всё на свете футбол или теннис.

Приходите на мол

подержаться ладонью за пенис.

Всё на свете игра.

Всё на свете умора и юмор.

Расставаться пора, -

говорю вам, покуда не умер.

Нет измен и утрат.

Вы не верите? Нет уж, поверьте.

В наступающем завтра опять проступает вчера.

До свиданья, сестра.

Кроме голода, боли и смерти,

всё на свете игра.

Всё на свете игра.

Кажется, я начинаю понимать…

Кажется, я перестаю быть наивным простаком, верящим в Справедливость как таковую.

Кажется, только апокалипсис приведет человека к раскаянию (к «тшуве», как называется это в иудаизме), возвратит человеку человеческое.

А тогда, в Израиле, я написал нижеследующий текст.

Сегодня, наверное, я бы изменил в нем кое-что, но что-то говорит мне, что этого не следует делать. Посему привожу текст без изменений.

НЕ ВЕРЮ...

Я не верю:

политикам корреспондентам журналистам аналитикам политическим партиям государственным деятелям чиновникам государствам королевским династиям членам парламентов членам европарламента нато оон еэс резолюциям совета безопасности протоколам тайных совещаний переговорам рукопожатиям улыбкам поцелуям заверениям декларациям демонстрациям шествиям лозунгам транспарантам военным парадам народам европы и всего мира бородатым мужчинам в красных беретах на красных знаменах небритым мужчинам в клетчатых косынках улыбающимся мужчинам в смокингах переговорам тет-а-тет переговорам в расширенном кругу переговорам за круглым столом переговорам за дубовым столом переговорам без галстука разговорам о мире разговорам о вечной дружбе разговорам о понимании и сочувствии и сострадании ...

Я видел:

как поминают поименно каждого из 19 312 погибших за эту землю солдат слезы матерей отцов братьев сестер застывшую в минуты молчания страну бесчисленное множество неподвижных людей этой усыпанной камнями страны что окаменели у своих заглушенных автомашин что окаменели в учебных классах что окаменели в своих домах что окаменели в застывших лифтах что окаменели в маленьких цехах и в огромных офисах и на строительных площадках что окаменели в государственных учреждениях и в телевизионных студиях и в редакциях газет что окаменели в школах и в детских садах и в магазинах и в кафе и в остановившихся на междугородных трассах автобусах и в поликлиниках и в больницах и на морских пляжах и на рынках и в дороге и на экскурсиях и с фотоаппаратами в руках и без фотоаппаратов и вовсе без ничего в руках на всех улицах и площадях и во всех домах всех городов и больших и малых и в поселках и в поселениях и в армии и на полицейских участках и у лавочек в парках и в павильонах автобусных остановок у шоссе и просто где-то на этой земле...

Сирена разрывала мое сердце...

Слезы обожгли мои щеки когда сознание выхватило из потока непонятных доселе мне слов: «ани-и и-има шелха...» - протяжные как молитва как стон как плачь как призыв раненого животного – эти трагические слова матери обращенные к убитому сыну. Где взяла она силы произнести эти слова - такие простые по изначальной своей сути и такие ошеломляюще-трагические и так жестоко и непоправимо рубцующие сердце мое и сердца миллионов людей будучи обращенные не-к-живому-ее-сыну... произнести эти слова и не упасть без чувств перед чудесным и наполненным молодостью и счастьем гигантским портретом во весь свой огромный рост сына своего. Убитого год назад сына своего. Состоящего в скорбном списке среди 19 312 павших за свою страну. Высеченного в камне списке.

Хладно-кровные в своих действиях не-честные в своих помыслах без-душные в своих планах и намерениях - они называют нас агрессорами.

Я им не верю.

Я не верю что все эти 19 312 убиенных – что они агрессоры.

Я не верю что женщина та что прошептала убитому сыну своему «ани има шелха» – что она обратила слова свои к агрессору.

Я не верю что застывшие в минуты молчания миллионы людей - этот мемориал из окаменевших душ и тел: больших и маленьких и совсем еще крохотных и толстых и худых и черных и рыжих и белобрысых и красивых и не очень и стриженых и косматых и кудрявых и совсем лысых и еще только лысеющих и с торчащими зубами и с белоснежными и ровными зубами и добрых и может быть не совсем и темпераментных и пожалуй спокойных и старых и молодых - всех рас всех кровей всех национальностей - что они агрессоры.

Агрессоры не оплакивают жертвы. Агрессоры расчетливо хладнокровно посылают детей на смерть, похлопывая их по щеке, глядя сверху вниз в их зачумленные, вытаращенные перед своим фюрером глаза, натыкаясь грудью на их вытянутые в предсмертном экстазе вперед руки. Агрессоры великодушно выплачивают их нищим умиротворенным родителям доллары за каждый взорванный ими фугас. Агрессоры оборачивают их тела в смертоносный кокон, начиненный гвоздями, они не хоронят их разорванные в клочья тела, они обещают им вечную жизнь после смерти. Агрессоры считают не жертвы, но деньги. Они жаждут – в нетерпении, пересохшими в ожидании, дрожащими губами - смерть. Больше смерти. Кровавее смерти. Их кровь прокисает без следующей порции адреналина. Им мало человеческих эмоций, им нужны сверх-человеческие. Что может значить для них драма на футбольном поле (какие там Пеле, Зидан?), на теннисном корте (за что только платят этим сампрасам?) на трассе формулы-1 (кто такой этот Шумахер?). Им подавай всемирную драму. Как минимум – региональную. Они бесконечно будут играть в войну. Война–без-начала-без-конца. Ради чего? Разве агрессоры знают, ради чего? Разве серийный убийца знает, ради чего он убивает? Агрессор – он и есть серийный убийца. Он не вышел достойно из той стадии переходного возраста, когда - или юношеская любовь преодолевает страх перед женщиной, или в половом экстазе, в страхе, в одиночестве он возненавидит женщин и весь мир. Он не знает Бога. Он знает идола. Человеческая кровь – вот его наркотик. Смерть – оправдание всему на земле.

Цивилизация, что с Тобой? Ты состарилась, ослепла, стала плохо слышать? Ты перестала читать Книгу, из которой произросла? Ты не веришь уже теперь своим мудрецам, что многие века разъясняли людям что есть Добро и что есть Зло? Ты пережила Апокалипсис (пережила ли?) и ничего не поняла? Или Ты потеряла что-то? Может быть Ты потеряла Совесть? Что движет Тобой? Куда Ты идешь? Начертай на небе векторы Твоего пути. Что за система уравнений получится. Я попрошу сына своего, и он составит симплекс решения матрицы этой системы. Что будет в ответе? А может быть система не имеет решения? Ответь мне. Разве такое возможно? Что ждет нас тогда? И спасется ли Ной?!

Я не верю...