Кто-то вдыхает дым из моей головы.
Я лежу на спине, не понимая сущность спины,
не догадываясь о существовании стены.
Господа поэты, вы безусловно правы,
когда говорите хны и не только хны.
Когда говорите хня и начинаете снова
строить фразы,
которые не распадаются
на отдельно взятое слово.
Вот с этого, проще говоря, и начинаются
эксперименты по превращению олова
в то, что со временем, может быть, вырастит каждому лишнюю голову,
которую будет не жалко,
из которой можно будет пускать дым,
или использовать ее в качестве зажигалки,
мол, гора с плеч, голова с плеч –
и хрен с ним!
И вот кто-то вдыхает дым из моей головы,
а я лежу на спине и вижу дымные сны.
Неужели же господа поэты настолько правы,
чтобы говорить хны?
А мне вот кажется:
да хули хны!?
Хня!
Отличный боевой клич –
под него так уместно куражиться,
восклицая: это Дэвид Линч! –
а вовсе не то, чего вы не поняли,
путая анальгин с головными болями.
Но кто-то в этот момент выпускает дым из моей головы.
Ах, господа поэты, все-таки, видимо, вы правы,
хотя бы в том, что я все еще живой,
пускай и живу как-то странно – вверх головой.