Все начинается с тебя, как центра мира. Ты прозреваешь, открываешь глаза и видишь, что с миром что-то не так. Ты пытаешься понять, что именно – и не понимаешь. Ты лезешь в книги, книги пусты. Ты лезешь в интернет, рассматриваешь заборы и рекламные щиты, и не понимаешь – везде что-то не так. Но ты трезв. Ты не принимал наркотиков, не дышал токсичными парами. Ты не делал сам ничего. И ты идешь к другу.

Он слушает тебя, слушает, потом вы пьете, и он слушает. Он не понимает. Совершенно ничего. Все, что ты говоришь, он выворачивает наизнанку, идет по ложному пути, ошибается, врет сам себе. Ты повышаешь голос, ты крайне убедителен, ты прост! А он не понимает. И ты уходишь. Ты хочешь избавить мир от мучений. Сломать сложившийся порядок вещей.

И вдруг ты оказываешься в комнате. Ты лежишь, прикованный к железной койке омедненными кожаными ремнями. Потрясающие ремни – врезаются в руки. Сдираю кожу. До мяса. До костей! Боль отрезвляет. Так говорят многие. Но было б от чего трезветь! Ты и так трезв.

А слева от тебя еще одна койка. На ней лежит человек и орет. Он требует, чтоб его отпустили, «или по крайней мере хоть руки освободите, сволочи!!! Меня же задушат, задушат!!!» Он орет, его крик постепенно становится хриплым, потом переходит в стон. Смеркается. А справа еще койка, и на ней – утка. Она очень похожа на человека, но она крякает – прям как утки на Неве. Невозможно подумать, что это – человек.

Проходит время, и ты чувствуешь, что затекло все тело. Все болит, особенно зубы. Ты отчаянно мнешь их языком, когда заходит несколько человек и вкалывают что-то всем троим обитателям комнаты. Ты пытаешься что-то спросить, а точнее – где ты, но ты не можешь – язык свинцовый. Это даже не язык, это просто какой-то кусок материи. И из горла выскакивают только непонятные ошметки звука, который даже и звуком-то называть как-то стыдно.

Ты закрываешь глаза. Не помогает: ты видишь все по-прежнему. А утка наращивает громкость кряканья. И вот ты понимаешь, что она это делает специально, чтоб мешать тебе спать. Ты поворачиваешь голову... О, с каким трудом. Но это тебе удается. Почему так трудно? Неужели затекло так сильно все тело? Что тебе вкололи? Почему так трудно? Ты смотришь на утку и видишь, что глаза ее открыты. Нет, не видишь. В комнате абсолютно темно, ты не видишь даже белой простыни. Или не было ее? Ты открываешь глаза и опять ничего не видишь. В комнате темно. Но ты знаешь, что глаза у утки открыты.

Просыпается сосед слева и начинает орать. Громко, надсадно. С мольбами. Ты не можешь повернуть голову, но ты слышишь, как кто-то вбегает в комнату и сосед замолкает. Через пять минут ты все-таки сворачиваешь себе шею, и видишь соседа.

Нет, не видишь. Но ты знаешь, что он тоже смотрит на тебя. На тебя ли? Утка же смотрит в потолок. Почему тогда тоже?

Потому что – тоже. В комнате есть кто-то еще. Он где-то у изголовья твоей кровати. И ему нужен только ты.

Стой. Ты выходишь из под контроля. Ты не знал, что тебя кто-то контролирует, но точно ощущаешь, что выходишь из под его контроля. И тебе не хочется этого.