1 место в конкурсе "Сбежавшие боги" 2008. Первый рассказ из цикла "Киномеханик"
|
Большой черный кролик стоял на рельсах. Костя вздрогнул и остановился. Видение не исчезло. На груди у кролика висело цветастое ведро с попкорном. И когда он наклонился, чтобы протянуть Косте листовку, попкорн зашуршал и посыпался на землю. - Это что, у вас акция такая – прохожих пугать? – спросил Костя. Кролик промолчал. Его голова под собственной тяжестью клонилась вбок. Один его глаз смотрел на мостовую, а второй – на сверкающее здание нового кинотеатра. "Бог кино вернулся!" – гласила надпись на листовке. – "Новая работа самого одиозного режиссера после долгого перерыва. Не пропустите!" На обратной стороне был нарисован человек. Он висел или сидел в такой изломанной позе, что Костя сначала даже подумал, что это марионетка. Но приглядевшись, понял, что это, скорее всего, жертва похищения или даже какой-нибудь изуверской пытки, принятой в современных криминальных драмах. В пользу этого говорил тот факт, что голова человека была плотно обмотана серой лентой. Костя читал про такой способ казни, принятой у итальянской мафии. Людей обматывали эластичной лентой или лейкопластырем, а затем поджигали. Должно быть, человек на рисунке находился лишь в самом начале пути – если здесь что и горело, то только огромные красные буквы у нижнего края листовки. "Попкорн-Акция!!!" – кричали они. – "Предъявителю сего купона – двойная суперпорция до сеанса и большой сюрприз после!" Костя еще раз перевернул листовку и внимательно прочитал текст. Ни имени режиссера, ни продюсера. Только список актеров мелким шрифтом. - А что за фильм? – спросил Костя у кролика. Кролик не отвечал. Он стоял на рельсах и раскачивался. Попкорн из его ведра с тихим шелестом падал на шпалы. - Пьяный, что ли? – спросил Костя. – Э, да что с тобой говорить! Костя не ходил по этой старой улице лет сто. И не ходил бы и дальше, если бы не ночной нон-стоп в центре. Отсмотрев три фильма, Костя заснул на четвертом и спал, пока его не разбудила сердитая контролерша. Выйдя на улицу и прищурившись от яркого солнца, Костя нашел утро достаточно приятным для прогулки по трамвайным путям. Солнце уже встало, но улица была пуста. На полуразрушенном особняке купца Свиридова поскрипывала облупленная жестяная вывеска, оставшаяся от аптеки, закрывшейся год назад. Серые деревянные дома чередовались с руинами, а щербатый асфальт - с останками каменной мостовой. И на ржавых рельсах посреди улицы стоял человек в костюме черного кролика. Картонное ведро на его груди было так велико, что казалось перевернутым гигантским колпаком, наподобие турецкой фески. Вероятно, это и была та самая двойная суперпорция. Костя сошел с трамвайных путей и обогнул кролика. Листовку он сложил вчетверо и положил в карман брюк. Фильм заинтересовал его, и он решил, что, как выспится, первым делом позвонит Петровичу насчет спонсорских. Грех пропускать такое событие – открытие нового кинотеатра. Да еще и с попкорном на халяву. Однако Петрович позвонил сам. Солнце давно миновало точку полудня, но Костя еще спал. - Где статья?! – закричал редактор, как только Костя взял трубку. – Верстка кипит, дизайнеры гребут как рабы на галерах, а авторы опять пьют щербет с шампанским?! - Петрович, имей совесть … - простонал Костя. – Я же тебе еще вчера все скинул! - Да?! – удивился Петрович. – Ну-ка, подожди минутку… Костя сел в кровати и опустил ноги на киножурналы, густо устилавшие пол у его кровати. Правая ступня легла точно на Дага Брэдли, сурово смотревшего с обложки "Полный DVD". - Черт! – сказал Костя, передвигая ногу на свободный участок пола. - Алло, гений!!! – прокричал Петрович. – Нашли твою статью! Админы ее в спам скинули. Но есть еще один момент – Васька Хлыстов заболел. Так что есть заказ еще на пять тысяч. - Долларов? - Хе-хе! Знаков, конечно. Возьмешься? - Когда нужно? - Вчера! Ну, в крайнем случае, сегодня утром. Тема – на твое усмотрение. Костя посмотрел на листовку, лежавшую на стуле рядом с кроватью. - Слушай, Петрович! – сказал он. – Какого современного режиссера можно назвать богом кино? - Хо-хо, каждый из них себя мнит богом. Ткни пальцем в любого, не ошибешься. - Даже в Уве Болла? - Да хоть в Сашу Невского. Костя почесал затылок. - Ладно, зайдем тогда с другой стороны, - сказал он. - Что за фильм может быть связан с черным кроликом? - Дай-ка подумать! Это комедия? - Не похоже, - сказал Костя. - Ну тогда это Дэвид Линч. Или этот, как его, который сделал Донни Дарко. Да если честно говорить, то каждый умник тащит кролика в свой фильм, как будто эта цитата из Грааля не потеряла свою свежесть еще лет двадцать назад. А что, есть материал? - Ага. Помнишь старый кинотеатр, который закрыли еще до перестройки? Похоже, его кто-то прикупил и отремонтировал. Выглядит шикарно. Пожалуй, даже слишком шикарно. Петрович понял намек. - Спонсорские оплатим по факту, – сказал он. – Когда скинешь статью? - Через сутки. - Не годится. Максимум, утром. А еще лучше - вечером! - Так мне прямо сейчас туда бежать, что ли? - Беги! – сказал редактор и дал отбой. В три часа пополудни Костя вошел в новый кинотеатр. За первой дверью скрывался полутемный холл со множеством людей. Они вертели головой, словно разглядывая интерьер, а некоторые посматривали на только что вошедшего посетителя. Через несколько секунд глаза Кости привыкли к полумраку и он понял, что кроме него, здесь никого больше нет. Зеркала покрывали колонны, зеркала покрывали двери, через которые он вошел. И в них, как в лабиринте, блуждали отражения Кости. Костя увидел кассу и направился было к ней, как вдруг из-за колонны выскочил человек в форме охранника. - У вас пригласительный? – спросил он, улыбаясь и показывая острые мелкие зубы. - Не знаю, - ответил Костя, протягивая листовку. – Это мне кролик ваш дал. - Кролик? Да-да, это пригласительный, проходите бесплатно! Охранник улыбнулся еще шире и Косте показалось, что улыбка его слишком ненормальна, а зубы – слишком остры. - Должно быть, вы эксперт по фильмам? – спросил охранник. - В некотором роде, - ответил Костя. – А как вы догадались? - Ведь бог кино вернулся, чтобы призвать лучших! – усмехнулся охранник, открывая дверь во внутренний холл. - Постойте, - сказал Костя. – Вы это серьезно, насчет бога? А как его зовут? Кто он, режиссер, продюсер? Дайте хотя бы крохотную зацепку! Видите ли, я пишу статью и мне важно… Охранник покачал головой и поднял руку, словно прося остановиться. - В чем смысл идти на фильм, зная, что о чем он? – ответил он. - Нет, я вам ничего более не скажу. Мы получили четкие инструкции. Никаких намеков, никаких спойлеров! Просто идите вперед и вы все увидите сами. Дверь захлопнулась. Костя стоял во внутреннем холле, длинном, как коридор. На левой стене висели постеры к фильмам. Под ними на темно-красных диванах сидели и полулежали люди. Почти у всех на коленях стояли бумажные ведра с попкорном. Время от времени кто-нибудь опускал руку в свою порцию, цеплял горсть попкорна и с хрустом начинал ее пережевывать. Многие из них смотрели прямо перед собой, но некоторые повернули голову в сторону Кости. Он вздрогнул. Точно такой же пустой взгляд был у верстальщика, который работал в редакции полгода назад. Костя и Петрович списывали это на неадекватные нагрузки во время сдачи номера. Но в один прекрасный день верстальщик не вышел на работу. А через пару дней они узнали, что тот умер от передозировки героина. Костя отвернулся от сидящих и обнаружил что справа от него, стоит картонный "Шрек". Огр скалился в улыбке. Похоже, при его изготовлении в типографии допустили брак - на зеленой морде отчетливо проступали мелкие бледные пятна, похожие то ли на бородавки, то ли на симптомы какой-то кожной болезни. Правая рука "Шрека" была занесена над головой, словно он хотел огреть того, кто входит через дверь. Костя отступил на шаг назад. Так стало еще хуже. Теперь намерения картонного людоеда не вызывали сомнений – он атаковал. Его ухмылка светилась яростью, его тело готовилось к прыжку, а сжатые кулаки напоминали каменные ядра для катапульты. Костя набрал номер редактора. - Алло, Петрович! – сказал он. – Ты не в курсе, новый фильм про Шрека уже снимают? - Должны вроде, - ответил редактор. – Но информации пока кот наплакал. А в чем дело? - Похоже, я знаю, как он будет называться. - Как? - Шрэк Беспощадный! Или Шрэк - пожиратель младенцев. Я уже в кинотеатре. Здесь стоит совершенно жуткий Шрэк, настоящий людоед. Как думаешь, какова вероятность, что это не косяк дизайнера, а утечка? - Вполне реальная, - ответил редактор. – Постеры к фильмам часто заказывают даже до начала съемок. Напиши об этом. И он отключился. Костя пошел по холлу, осматриваясь и подмечая детали для будущей заметки. В глубине холла он заметил нечто странное - черный и блестящий предмет, похожий на терминатора нулевого поколения. Его стальные горбы сияли, его железные лапы цеплялись за металлическую опору, привинченную к полу. Единственный глаз смотрел на Костю. Чем ближе подходил Костя, тем более знакомым казался ему этот экспонат. И в тоже время – все более странным. Остановившись на расстоянии вытянутой руки, он окончательно распознал чудовище. Перед ним тяжелым и мрачным реликтом высился старинный киноаппарат. Его высота превосходила рост человека, а по весу он, должно быть, мог поспорить с тяжелым мотоциклом "Урал". На боковой стенке механического троглодита висела табличка: "Внимание! Не суйте пальцы в обтюратор!" Костя набрал номер редакции. - Алло, Петрович? – сказал он. – Ты не мог бы пояснить мне, что такое обтюратор? - Световая гильотина, – ответил редактор. - Рубит луч из киноаппарата с определенной частотой. Убирает мелькание кадров. - Спасибо, - ответил Костя. – А теперь скажи, где он находится. - Посмотри, откуда выходит луч! – сказал Петрович и повесил трубку. Костя нагнулся и заглянул прямо в "глаз" аппарата. Вопреки ожиданиям, он не увидел там лезвий. Линз тоже не было видно. Внутри лежал окурок и какой-то мусор. Далее черный туннель уходил в недра железного монстра и терялся во мраке. - Интересуетесь старой техникой? – раздался голос охранника. Костя вздрогнул и отдернул пальцы. - Там окурок лежит! - словно извиняясь, сказал он и обернулся. - Это известная проблема, - сказал охранник и нахмурился. – Как вы видите, наш экспонат, наша гордость стоит рядом со входом в туалет. И до сих пор находятся несознательные глупцы, которые думают спрятать недокуренную сигарету в объективе. Но мы работаем над этим. - У вас курят в туалете? - Вообще-то нет, - ответил охранник, обнажая зубы в улыбке. – Но иногда случаются проколы. Затем его лицо приняло обеспокоенное выражение. - Но где же бонус? – спросил он. – Разве вы еще не получили наш бонус? Наш попкорн? - Нет, - удивляясь, ответил Костя. - Поверьте, затягивать не стоит! – сказал охранник. Оглянувшись на людей, сидевших на диванах, он склонился к Косте и зашептал: - Слушайте, вы же не из этих жевунов, верно? Их, если честно, и за зрителей считать-то не стоит. Это так, мясо для билетеров. Но вам, с вашим опытом, не следует пренебрегать ритуалом… - Каким ритуалом? – спросил Костя, отступая назад. Его спина уперлась в круглую твердую ручку на двери туалета, и он почувствовал, как в позвоночнике что-то хрустнуло. - Ритуалом кино, - сказал охранник. – Вы же знаток и должны помнить, что каждый сеанс – это ритуал. И каждая его часть важна. Особенно сегодня, когда бог вернулся. Костя понял, что нужно делать. - Простите, но прямо сейчас мне нужно выполнить один маленький ритуал! – выдавил он. Затем он распахнул дверь туалета и шагнул внутрь, оставляя охранника наедине с мрачным реликтом из прошлого киноиндустрии. Там он быстро дошел до последней кабинки, заперся в ней и достал мобильник. Индикатор сети показывал две палки. С третьей попытки Косте удалось дозвониться. - Петрович, ты? - сказал он в трубку. – Знаешь, я уже даже не рад, что решил написать об этом театре. Походу, сотрудникам тут мозг конкретно вынесли с этой рекламной акцией. Просто сектанты какие-то, ей-богу! В трубке что-то затрещало. Затем, сквозь шум и треск пробился еле слышный голос редактора. - Ты еще мало пожил, - сказал Петрович. – В девяносто первом году, аккурат перед ценовым беспределом, я шел по проспекту Ленина. Около обувного стояли продавцы. У них горел план и они вышли на улицу, чтобы хватать за руки прохожих и просить их купить хотя бы шнурки. Я купил. Две пары за восемь копеек две пары. И вот вопрос, который я хочу тебе задать – тебя тут просят купить шнурки? - Нет, - пробормотал Костя. – Напротив, все бесплатно. Отбиваться не успеваю. - Хорошо, - сказал редактор. – Тогда в чем же дело? Тебе не о чем писать? Все так убого? - Напротив, - ответил Костя, вспоминая Шрека и древний киноаппарат. - Ну тогда не компостируй мне мозги! И помни, что я жду от тебя статью до полуночи! Костя положил телефон в карман и вышел из кабинки. По долгу службы ему приходилось бывать в самых разных заведениях. Владельцы их часто проявляли такую завидную фантазию при оформлении туалета, что на фоне остальных помещений он казался жемчужиной, как бы это смешно ни звучало. Костя знал ночной клуб, который гордился своими писсуарами. А точнее – фотографиями супермоделей, которые висели над ними. Глянцевые девушки смотрели вниз в наигранном восхищении и каждый из посетителей, вставший по своему делу перед фаянсовым другом, испытывал одновременно и гордость, и легкий шок от такого внимания. Должно быть, благодаря этому шоку, за клубом и закрепилась репутация совершенно развратного заведения. Но владельцы этого кинотеатра, похоже, были людьми строгих правил. Здесь не было ничего фривольного. Ни фотографий красавиц, ни застекленных стендов с презервативом, молотком и табличкой "Разбить в случае необходимости". Ни даже такой незамысловатой шутки, как надпись"Уважаемые посетители! Видеокамеры в туалетных кабинках установлены ради вашей же безопасности!" Ничего этого не было. Только несколько гравюр висели на стенах. На ближайшей из них стоял высокий человек с мечом и у его ног склонялись люди с коровьими головами. Похожие картины Костя видел в тяжелом альбоме, что стоял в шкафу в кабинете Петровича. "Босх" – истекали золотом буквы на корешке альбома и рисунки в нем истекали отчаянием и болью. Они казались злыми карикатурами на классическую живопись, но вместе с тем в них было что-то настоящее, как и в этой репродукции на двери кабинки. Под гравюрой шел текст: "И сбежавшего нарекли изгнанным, но не ведали, что вернется он и уподобит врагов своих скоту бессловесному" На второй гравюре тот же высокий человек держал корзину с крупным зерном. За ним черным провалом зиял вход в пещеру. "Причастись его плотью и он выведет тебя из грота смертной тени", - гласила подпись под рисунком. Художнику удивительным образом удалось передать ощущение объема и Косте показалось, что внутри пещеры даже видно какие-то странные предметы, похожие на мешки. Но когда он попытался их разглядеть, у него закружилась голова. Желание рассматривать прочие гравюры улетучилось как дым. Он не мог этого объяснить, но ему показалось, что если он еще раз посмотрит на высокого человека и прочтет очередную цитату, то его вырвет. Стараясь удержать тошноту, он быстро вышел в отсек с умывальниками и оперся о раковину. Справа от крана лежала горстка попкорна. Должно быть, ее оставил кто-то из предыдущих посетителей, тех, что успели получить бонусную корзину. Как их назвал охранник, жевуны? Костя усмехнулся, включил холодную воду, смочил виски и посмотрел в зеркало. Он подмигнул своему отражению и оно подмигнуло ему в ответ – всеми своими глазами. Умывальники в этом туалете стояли по обе стороны от входа. Зеркала над ними смотрели друг на друга, создавая бесконечный коридор. Костя помахал себе рукой и его отражения послушно повторили его жест. Он повернул голову вправо и все его отражения – сколько их было? десять? двадцать? – посмотрели в ту же сторону. Затем он повернул голову обратно и они сделали то же самое. Затем он попытался сосчитать их. После двенадцатого отражения у него закружилась голова и он схватился за умывальник. Из носа хлынула кровь – резко, будто кто-то открыл плотину. Несколько капель упали на горстку попкорна и тот на глазах начал розоветь, теряя белизну и пропитываясь красным. В этот момент Косте показалось что здание вздрогнуло и где-то вдали зазвенела посуда. Меньше всего в этот день он ожидал землетрясения и меньше всего был к нему готов. К ногам прихлынула слабость и он чуть не закричал, подчиняясь вспышке слепого страха, взорвавшейся внутри. Но он удержался. Костя выждал несколько секунд. Разумнее, конечно, было бы шагнуть вбок и встать в проем, отделяющий отсек с раковинам от туалета, но он боялся отпустить раковину. Толчки не повторялись. Все было спокойно. Красные капли падали в раковину. Чтобы остановить кровь, Костя использовал испытанный способ – набрал горсть воды, а затем несильно втянул ее носом, ровно настолько, чтобы почувствовать как холод свербит ноздри. Повторив эту операцию несколько раз, он понял, что кровотечение остановилось, и вышел из туалета. Охранника не было и черный киноаппарат мрачно смотрел на Костю. Он подошел к бару. Этот маршрут он мог бы пройти и с закрытыми глазами. Прозрачный прилавок с жареным попкорном истекал густым ароматом. Сладкие запахи плыли по всему холлу, дразня и указывая путь. Старушка за стойкой как раз закончила наполнять очередное ведро. Поставив двойную порцию перед Костей, она мрачно посмотрела на него. - Ну что, будем брать или будем стоять? – спросила она после некоторой паузы. Костя улыбнулся. - А вы знаете, что вы очень похожи на миссис Хадсон? – сказал он. Похоже, хозяйка бара ждала не такого ответа. Ее щеки слегка порозовели, а ее руки дрогнули и пустое ведро, которое она взяла из стопки, полетело на пол. - Это из Шерлока Холмса, ведь верно? – спросила она, отводя взгляд от Кости. - Да, - кивнул Костя. – Причем именно из того самого, с Ливановым. Старушка усмехнулась. - Может, ты еще назовешь и настоящее имя Лейстреда? – спросила она. - Погодите-ка… - сказал Костя, наморщив лоб. И почти тут же воскликнул: - Борислав! Старушка вздохнула, подняла упавшее ведро и отставила в сторону. - Да, теперь я вижу, что ты не из простых, - сказала она. – Откуда ты только здесь взялся? - Мне кролик ваш пригласительный вручил. "Миссис Хадсон" покачала головой. - Клюнул на бесплатный попкорн, да? – спросила она. – Эх, лучше бы тебе было не делать этого. - Нет-нет! – воскликнул Костя. –Дело вовсе не в халяве. Я журналист, пишу заметки о фильмах и кинотеатрах. Ваше заведение только что открылось, а у нас на обзорной полосе осталось свободное место. Вот я и подумал, что все удачно складывается. - Да уж, складывается… Он большой мастер подгадывать… - пробормотала старушка. - Кто? - Хозяин. - Вы его знаете? - Я слышала о нем. Рядом с кассовым аппаратом лежал блок клейких листочков. Старушка оторвала один из них, что-то написала и протянула Косте. - Займи это место, - сказала она. – Тогда у тебя будет шанс кое-что увидеть. "Второй ряд, одиннадцатый номер", - прочитал Костя и с удивлением посмотрел на старушку. Она снова склонилась над прозрачным прилавком и зачерпнула попкорн большим белым совком. Волна одуряющего запаха обдала Костю и он почувствовал, как в животе заурчало от голода. - Еще один вопрос – вы знаете, кто сделал этот фильм? Кто он, этот бог кино? Старушка замерла и посмотрела на Костю. - Я могу сказать лишь, что он снял очень много фильмов, - глухо сказала она. – И в последнее время он ищет новую команду. А…. будь, что будет, но ты должен сесть там, где я сказала. И не причащайся его плотью! - Что вы имеет в виду?! – в отчаянии воскликнул Костя. – Какой плотью? Хозяйка бара посмотрела мимо него и ее лицо дернулось в странной гримасе. Такое выражение Костя видел только у своей бывшей подружки, когда он пытался показать ей "Догвилль" Ларса фон Триера. Он так и не понял, почему она тогда так психанула. Но сейчас, обернувшись и увидев знакомого охранника, Костя почувствовал, что готов сорваться сам. - Я вижу, наш бонус вы уже взяли, - сказал охранник. – Ну что ж, добро пожаловать в зал! Билетеры уже заждались. И хотя Костя не слышал ни одного звонка, он быстро проследовал ко входу в зал. Зрителей действительно было мало. Часть из них сидела задних сиденьях, часть ближе к середине. Первые ряды были абсолютно пусты и Костя после некоторого раздумья все-таки занял предписанное одиннадцатое место во втором ряду. Когда свет погас и на экране появилась заставка, кто-то сзади громко вскрикнул. Костя обернулся. Ему сразу бросилось в глаза, что ближайшие люди сидели даже дальше, чем ему показалось вначале. Все первые ряды и середина были пусты. И только под самой стеной сидела группа людей. В полумраке и на таком расстоянии они казались серыми куколками. Непонятно было, кто кричал и зачем. И Костя, недоуменно хмыкнув, повернулся обратно. На экране стоял черный кролик. Тот самый, который стоял утром перед кинотеатром. Костя мог даже покляться, что узнал рваный шов на его ухе. - Знаете, в чем отличие настоящего фильма от ненастоящего? - спросил кролик. – Настоящий фильм не боится спойлеров. Кролик исчез и вместо него на экране возникли двое мужчин. Они шли по каменной мостовой, и один из них стучал тросточкой перед собой. - Я не вижу его, – сказал человек с тростью. - Ты думаешь, его предупредили? - Уверен! – отвечал второй. - Уверен? - Ну хорошое, не совсем уверен. - В чем же ты тогда уверен?! - В том, что если его и предупредили, это не имеет никакого значения! - Абсолютно верно. Слева от Кости что-то стукнуло. Он скосил глаза и заметил сгорбившегося человека, пробирающегося по ряду. Дебил, подумал Костя. Здесь полно было свободных мест. Нет, дебилам обязательно надо искать свое место даже в пустом зале. Двое мужчин на экране остановились. - Дальше я не пойду, - сказал человек с тросточкой. – Не то чтобы я ему не доверял… Но кто знает, что на уме у механика? Это его территория. Теперь стук раздался справа от Кости. Он посмотрел туда и увидел еще одного человека, протискивающегося по тому же ряду. За ним виднелось еще несколько людей. Похоже, опоздавших зрителей прибавилось. Костя посмотрел налево и чуть не вскрикнул. Первый опоздавший еще не нашел свое место. Он двигался так медленно, словно собирался искать его весь сеанс. Более того, этот странный человек наклонялся и ощупывал каждое кресло, словно слепой. И это было похоже на правду, потому что на его голове сидел бумажный пакет, плотно закрывающий глаза. Костя снова посмотрел направо и почувствовал, как слабеют коленки. Новые зрители тоже ощупывали каждое кресло и двигались слишком медленно для нормальных людей. И теперь Костя видел, что на головах у пришельцев тоже сидят картонные пакеты. - Эй! – тихо позвал он. Люди выпрямились и повернулись к нему. В этот момент картинка на экране резко сменилась. Костя почувствовал это по тому, как изменился свет в зале, и рефлекторно дернул головой, чтобы увидеть, что произошло. Корзина с попкорном вылетела из его рук и упала перед креслами первого ряда. - Я альфа и омега! – раздался голос из динамиков. Затем по экрану побежали черные полосы, а звуковая дорожка сменилась сплошным треском и шумом. Люди, пробиравшиеся по второму ряду, замерли, а затем бросились выбираться обратно, в проход. Их движения стали резкими, дергаными. Костя замер, боясь шелохнуться. Прямо перед ним, между экраном и первым рядом, лежал рассыпавшийся попкорн. Люди подбегали к нему и, опустившись на четвереньки, руками шарили по полу, разбрасывая белые крошки. Они что-то искали. Костя перелез через несколько рядов и выбрался на свободный участок между шестым и седьмым рядом. Все кресла в зале были пусты. Все бумажноголовые ползали перед экраном на четвереньках. Костя подбежал к входу для зрителей и дернул дверь. Она оказалась заперта. Он перебежал ко второму входу. Тот же результат. Отчаявшись, он посмотрел вверх и увидел синий глазок камеры видеонаблюдения. Позабыв об осторожности, Костя подпрыгнул перед ней и замахал руками. - Эй! – закричал он. – Эй, кто-нибудь! Треск в динамиках умолк. - Ты всегда хотел знать, как устроено кино! - прогремел голос за кадром. – Я дам тебе это знание. Я знаю всю механику кино, я знаю все его тайные пружины и секреты. Потому что я и есть киномеханик – главный и единственный! В этот момент Костя заметил то, чего не видел раньше. Экран светился сам по себе и кинобудка была мертва. От нее не шли лучи проекторов, ее окна чернели впадинами на стене. Бумажноголовые уже поднялись с колен. Они двигались к Косте, шаркая ногами и покачивая головой. Они не говорили, не издавали звуков. Они просто молча шли в его сторону. Из-под пакетов сочилось что-то темное и капли этой жидкости падали на пол с каждым их шагом. Костя закричал и начал биться о дверь, что есть силы. Но она не поддавалась. Когда до бумажноголовых осталось несколько шагов, Костя метнулся к креслам и, перескочив через несколько рядов, растянулся на полу. "Они меня не видят," – подумал он. – "Кто бы они ни были, они меня не видят…" Он лежал между рядами. Справа от него прошли чьи-то ноги в ботинках. Слева остановились кроссовки. Он задержал дыхание. Ботинки ушли, затем вернулись. Кроссовки стояли на месте. Костя почувствовал, как затекает рука. "Надо повернуться, - подумал он. – Осторожно, но повернуться." Он чуть повернулся и его ладонь опустилась на брошенный кем-то кусочек попкорна. Хруст показался ему таким громким, что заглушил все остальные звуки – и шаркающие шаги бумажноголовых, и треск динамиков, и собственное дыхание Кости. В следующую секунду он почувствовал, как его схватили за ноги. "Чертов попкорн!" – успел подумать он. А затем его выдернули. | 
Администрация // Объявления
