Я ждал очень долго. Машина отъехала, и оставленный ею человек, наконец, посмотрел через плечо на дверь подъезда. Он пошарил по карманам, вытащил здоровенный комок бумажек, начал их разбирать, рассматривать. И выбрасывать в стоящую у скамейки урну. Наверное, это были всякие чеки, автобусные билеты, может, какие-нибудь записки... Издалека было непонятно.

Потом он запихал остатки изрядно уменьшенного комка в карман, сел на скамейку и вытащил телефон. Поговорил с кем-то – опять же, я почти ничего не расслышал. Только какие-то обрывочные звуки долетали до меня, да один раз фраза «я понял!», сказанная на повышенных тонах.

Спрятав телефон, он откинулся на спинку и закрыл глаза. Было видно, что он очень устал.

Глушитель никак не хотел навинчиваться. Может, руки слишком сильно тряслись, а может, резьба оказалась с дефектом. В любом случае шел он с трудом. Когда, наконец, глушитель встал на место, человек встал на ноги. Я тоже встал.

Он не пошел в подъезд. Наверное, понял, что это бессмысленно. Идя за ним следом, я боролся с сердцем, которое долбилось, как сумасшедший барабанщик. Мне казалось, что идущий впереди должен слышать эти мощные, гулкие удары. Но он не слышал. Он свернул за угол.

Ускорив шаг, я достиг угла и выглянул. Человек стоял, повернувшись ко мне, и смотрел именно в то место, из которого появилась моя голова.

– Я знаю, что ты хочешь меня убить, – по-деловому, без предисловий сообщил он.

Я вышел из-за угла и прицелился в него. Он оставался спокоен.

– Я готов умереть, – сказал он. – Я не боюсь.

Рука не слушалась. Я пытался заставить палец вдавить спусковой крючок – и не мог. Страшно было представить, что вот этот, живой человек с блестящими глазами, чудо природы – сейчас опустеет. Странно было думать, что я могу одним движением пальца сломать этот сложнейший механизм. У человека зазвонил телефон.

– Секундочку, – сказал он, и взял трубку. – Да, солнце мое. Я приду в восемь, как всегда... Хорошо, куплю. Конечно. Пока.

Он убрал телефон и обратился ко мне:

– Ну так что? Стреляешь?

Я зажмурился и со всей силы вжал палец. Пистолет дернулся. Я открыл глаза. Человек падал. Зрелище было ужасным – в принципе, когда видишь, как это делают другие, не так жутко. Другое дело – ты сам, своими руками...

Я бросил на асфальт орудие убийства и пошел прочь. Отойдя уже на несколько кварталов и сев в автобус, я понял, что облажался. Надо было произвести контрольный в голову. Вот оно – отсутствие опыта...

У меня зазвонил телефон. Жена. Я взял трубку:

– Да, солнце мое.

– Привет, – сказала она. – Я очень соскучилась!

– Я приду в восемь, как всегда, – ответил я. Она вздохнула.

– Ладно. Купи, пожалуйста, хлеба и каких-нибудь конфет. А, ну и туалетная бумага кончается...

– Хорошо, куплю.

– У тебя там все в порядке? – вдруг спросила она, как будто почувствовав что-то неладное.

– Конечно, – ответил я.

– Ну ладно. Жду. Пока.

– Пока, – я нажал разрыв связи и убрал телефон.

Я – следующий.

Может, все случится сегодня, может, завтра – какая разница? Зачем зря думать о том, когда кончится жизнь – если она все равно прервется неожиданно, не вовремя... Ведь так ценна и ощутима жизнь здесь и сейчас, та самая жизнь, которая меня окружает именно в данный момент.

Солнце клонится к крышам домов. Солнце сегодняшнего дня. Солнце, для которого я – всего лишь выброс пучка частиц.

Мое солнце,

Я готов умереть.

Я не боюсь.