– Эй… Ты спишь?

– Нет, не сплю, я думаю. Все думают, что я сплю, но я не сплю…

– Знаю, знаю! Ты не спишь, ты думаешь о многом и главном!.. Эй… мне тоже не спиться… расскажи сказку…

– Сказку?.. Грустную?

– Как хочешь…

– Тогда слушай… Далеко-далеко за миллионы парсек от сюда, может быть в иной вселенной, на незнакомой нам планете, в окружении девственных и непроходимых лесов, на хрустальной ладони зеркального озера слегка качается легкая как пух пирога. И в той пироге лежит мальчик из племени забытых имен. И взгляд его устремлен высоко-высоко в небо, где за звездной пылью и мерцаньем неведомых галактик прячется иная вселенная, незнакомая никому планета, где в окружении девственных и непроходимых лесов, на хрустальной ладони зеркального озера слегка качается легкая как пух пирога. И в той пироге лежит девочка из племени забывших имена. И взгляд ее устремлен высоко-высоко в небо… Они смотрят друг на друга, и улыбки подобно цветам радуги после дождя расплываются по их лицам.

– Они видят друг друга? Но это же не возможно на таком расстоянии!

– Что доступно взору не всегда бывает увидено. И напротив: что глаз не может различить, всегда можно прочесть между ударами двух сердец. Так они и видят друг друга сквозь миллионы парсек…

– А та девочка из племени забывших имена она какая? Красивая?

– О да!.. Она очень похожа на тебя. Ветер вплетает лучики Солнца в ее спадающие на плечи волосы; ее смех подобен чарующему колокольчику разбуженных ручьев; ее дыхание – теплое дыхание весны; ее шаги легки и беззвучны, словно поступь лесной кошки, а движения плавны и грациозны; ее тонкие губы оставляют яркие раны цветов на ледяном зеркале; ее взгляд всегда живой и немного наивный возносит к небесам даже камни немых сердец; ее нежные пальчики скользят по струнам мироздания, извлекая завораживающие нотки, качающие легкую пирогу на хрустальной ладони зеркального озера…

– Скажи, а они встретятся когда-нибудь?

– Нет, никогда… миллионы парсек не так то легко преодолеть, а люди из племени забытых имен и люди из племени забывших имена не покидают своих девственных и непроходимых лесов… Наступит день и девочка племени забывших имена войдет в вигвам мужчины этого же племени. И она обретет свой вигвам и очаг, в котором необходимо постоянно поддерживать огонь. И она забудет смотреть высоко-высоко в небо, где за звездной пылью и мерцаньем неведомых галактик прячется иная вселенная, незнакомая никому планета, где в окружении девственных и непроходимых лесов, на хрустальной ладони зеркального озера слегка качается легкая как пух пирога.

– А что же тот мальчик племени забытых имен? Что будет с ним, когда девочка племени забывших имена забудет о нем?

– Ты действительно хочешь это знать? Ну что ж… Теперь уже время снегов и холодных ветров. И на хрустальной ладони зеркального озера застыла легкая как пух пирога, в которой лежит мальчик племени забытых имен, и взгляд его вмерз где-то высоко-высоко в небо…

– Печально… ты как всегда придумал очень грустную сказку… Спасибо…

– Теперь ты заснешь на моей хрустальной ладони?

– Прости… но мне уже пора: там разводят мосты…

Еще мгновение и ее легкая тень скользнула к открытому окну.

– Постой!

Она обернулась, и губы ее виновато сложились в улыбке.

– Оставь мне хотя бы свой поцелуй на память.

Не говоря ни слова, она шагнула за подоконник, и ее тонкие губы легко и нежно коснулись холодного стекла, оставив яркую рану цветка на ледяном зеркале, слегка качающуюся на ветру.