Дождь, одиночество – запретные слова
здесь наполняются каким-то строгим смыслом.
Не школьная тоска, – а слёгшая трава.
Не Муза блёклая, – но Пакальная Мыза.

Забыть откуда я, зачем сюда пришёл.
Пусть растворяет чёрный ливень привкус сладкий,
что есть в душе,
пусть рушится на капюшон
одолженной у местных плащпалатки.

Пусть Баха отпищит мобильник в темноту.
Разуться, дать ступням срастись с прибрежным илом.
Не смаргивая капель: Господи, я тут, –
шепнуть, – и больше нет меня нигде... помилуй.