Тёмный предутренний туман мягко струился по африканским джунглям, делая ещё более таинственными прихотливо изогнутые стволы и сучья тропических деревьев. Слабый свет восходящего солнца, пробивающийся сквозь густые кроны, освещал две женские фигуры, скользящие, словно тени, по лианам. Это были амазонки. Они вышли на утреннюю охоту и бесшумно продвигались к своей заветной цели – поляне у водопоя, куда приходило много диких зверей для того, чтобы попить воды и погреться на солнышке.

Одной из женщин минуло в эту весну тридцать; умудрённая годами, она являла собой настоящий образчик воина. Другой не исполнилось и двадцати, и она только вступала на тропу войны с их общими врагами – кентаврами.

Но вот, наконец, они добрались до заветной поляны, залитой багрово-красным сиянием утреннего ало-ораньжевого солнца. Спрыгнув с ветвей деревьев, они притаились за ближайшим кустом и напряжённо стали всматриваться вдаль. Вдруг из промокшей от росы травы поднялась небольшая фигурка кентавра. Встав на копыта, он некоторое время неуверенно переминался на ещё не окрепших после сна ногах. Этого хватило для того, чтобы амазонка, которая была постарше, успела прицелиться в непоседу, отбившегося от своего стада.

В этот момент молодой кентавр словно что-то почувствовал и, взметнув непокорной гривой белокурых волос, повернул голову в ту сторону, где спрятались две охотницы. Прямо на них уставились широко расставленные голубые глаза.

Старшая амазонка уже собиралась выстрелить прямо в грудь кентавру, как вдруг её соседка с силой схватила женщину за руки, пытаясь предотвратить убийство. Зазвеневшая стрела с силой вонзилась в землю рядом с четырёхногим подростком.

Он испуганно вскрикнул и, всбрыкнув передними копытами, метнулся в чащу леса; зелёная стена из низкорослого кустарника и деревьев, увитых лианами, быстро сомкнулась за ним, приглушая галоп резвых молодых копыт.

Стрелявшая амазонка в недоумении смотрела на свою спутницу.

- Зачем ты это сделала? – наконец спросила она. Её соседка отвернулась и немигающим взглядом уставилась на ещё колыхавшуюся листву деревьев, скрывшую от их взглядов намеченную жертву.

- Он ведь ещё совсем ребёнок! – сказала юная амазонка. – Это чудовищно: убивать детей, пусть даже они принадлежат к клану наших врагов.

- Ну, как знаешь, - вздохнула амазонка постарше, - но ты вскоре сама поймёшь, почему нельзя оставлять их в живых, какого бы возраста бы они бы ни были. И, надеюсь, не слишком поздно.

- Ладно тебе, Мона (так звали старшую из женщин), - сказала в ответ юная дочь лесов Ятсан, - ты как всегда преувеличиваешь!

Ничего не сказала в ответ Мона, только грустными стали её глаза.

Спустя несколько лет кентавры объявили войну амазонкам. И девы-воительницы приняли их вызов. Встретившись на поле боя с полулюдьми, амазонки свирепо расправлялись со своими врагами, но их противник ни в чём не хотел им уступать. Билась плечом к плечу рядом со своей старшей подругой и повзрослевшая Ятсан. Убила она много кентавров, но вот к ней скачет ещё один, сильный и ловкий принц племени полулошадей. Сверкает на его белокурых волосах золотой обруч. Поднимает он свой тяжёлый трезубец, жажда смерти в его глазах. Скачет повелитель полулошадей ко вновь намеченной жертве.

Храбро встречает его Ятсан, бъётся до последней капли крови. Вот и удобный момент, чтобы поразить противника в самое сердце. Но, встретившись на минуту с голубыми глазами врага, она остановила занесённый над ним меч…

Вспомнилась поляна, освещённая утренним солнцем, молодой кентавр с такими же небесно-голубыми глазами – это был он, принц!.. Воспользовавшись замешательством амазонки, кентавр со светлой гривой мощным толчком вогнал в грудь девушки свой трезубец.

Мягко опустилась Ятсан на траву, глаза заволокла предсмертная пелена, а возбуждённое воображение всё рисовало и рисовало перед мысленным взором невинные голубые глаза…