***

И с каждым днём мы - всё родней,
Но с каждой ночью - всё интимней.
Изнежен сонный оклик ливня.
Отзывчив ржавый путь теней.

Но то, что слышишь ты в их гимнах,
Я слышу только в тишине,
И всё, что очевидно мне -
Тебе неведомо и дивно.

Ты приложила ухо к морю,
Ты слышишь рёв священной страсти
И снов, фальшивых априори.

А я прислушиваюсь к зорям,
В упор - к беременному счастью,
Носящему зародыш горя.

НАКАЗАНИЕ

Даже заря показала язык нам. Исчадье
Страсти в руках
Еретика...
Сколько трагедий твоё суеверие стоит?
Не всё равно ль?
Мир - это ноль.
Гибнет дремучий костёр зажигалки в объятьях
Пламени рук.
Замкнутый круг.
Скоро и мы обратимся живою водою
Для облаков,
Наших врагов.

Наше отчаянье слишком похоже на счастье.
Это предел.
Чайник вскипел...
Слухи о нас растекутся по воздуху. Слышишь? -
Где-то рассвет.
Здесь его нет.
Поровну в воздухе - старости, страха и страсти.
Пламя спеклось.
Всё - на авось.
Осень вслепую щекотные раны залижет.
Наверняка
И на века...

И от небес, и от главных ворот преисподней
Связки ключей -
У палачей.
Что ты отдашь им в обмен на свою невесомость?
Зоркость весны.
Тяжесть Луны.
Чем ты пожертвуешь, чтобы мираж твой сегодня
Не подмели,
Завтра пришли?..
У стратосферы - аффект, у Луны - глаукома.
Всё позади.
Мы взаперти.

СКАЗКА О ЛЕМУРИИ

1.

Сквозь айсберги чей-то слепой эхолот
То ль гонит нас, то ли зовёт нас с собою,
Синхронно с глухой костяною трубою
Нам тысячи лет поёт гимны высот.

Нас всех поселили в светящийся лёд
В минуте от пешего вала прибоя,
Но та, что зовётся Луною, слепою
Не будет, она нас найдёт и спасёт.

Лемурия гаснет, как вспыхнувший леший,
Коптит и искрится, как юная хвоя,
Жемчужная пасека всех побережий.

Оседлое время, как мартовский кот
В начале июня, порывисто воет,
И мы впряжены в лунный круговорот...

2.

И мы впряжены в лунный круговорот
От первого и до последнего вздоха,
Питаемся музами (с перцем - неплохо)
И полубогинь мы целуем рот в рот.

Пусть будущий мир не оценит урок -
В прожженном сугробе лежит, как пройдоха,
Как предупрежденье грядущим - эпоха,
Вонзившись в безветрие лишним ребром.

Но души у нас, лемурийцев - летучи,
И мы, переждав на Луне - новолунье,
Вернёмся на Землю, судьбою игрунью -

Когда станут расы иные - могучи,
Когда человечество станет старо,
И - вселимся мы в человеческий род.

***

Таких, как Небо - много,
А ты - одна.
Истечь вишнёвым соком
Обречена.

Диагнозы иллюзий -
Как на подбор.
Из зёрен звёздных бусин -
Бутоны гор.

Архипелаги света
Оглушены.
Спили молитвой этой
Восторг весны.

И живы небылицы
Во всех, во всём...
Мы так стремимся сбыться,
Что мир спасём.

ЭПИЗОД

Однажды мы спрятались в юрком ковчеге,
И был он невидим для глаз посторонних,
И время казалось охранником неги,
А Вечность - травой на пустом стадионе...

Спаситель был пугалом на панихиде,
И снежных дельфинов лавина ловила,
И стало понятно, что наша обитель -
Огромнее мира, уютней могилы...

Отсутствие наше - весь мир волновало:
Бросались из окон, топились в канавах...
А мы целовались взахлёб, одичало,
Не зная позора, не слыша облавы...

В дремучих костёлах торнадо-приблуды
Росло на глазах круглолицее зренье...
Весь мир, потерявшись, искал нас повсюду,
А мы были счастливы в эти мгновенья...

НАД НАМИ

Дикий шторм, в себе купая реку беззащитную,
Вынес в океан наяд бессильных...
И над нами небо - серое и монолитное -
Распростёрлось днесь плитой могильной.

Утопили в океане пёстрого отчаянья
Нас, и ты - хотела бы обратно...
Тонок лёд: он не заметит собственного таянья,
Треснувши под весом душ наядных...

Океан не видел берегов. В оправе пёстрого
Неба - Он, где только - тучи, тучи...
И напрасно ночью наши души ищут острова.
Плеск бескрайней проруби беззвучен.

Здесь - живое безмятежно, дождь - в оцепенении.
Мы ли не играем в лотерею:
Кто из нас скорей сольётся с дьявольским сомнением?
Кто из нас быстрее постареет?

Наконец-то. Наконец: я стану - чёрным вороном,
Стану - как и волны - беспробудным.
Пусть отсюда можно плыть на все четыре стороны! -
Я на дне, и мне на дне уютно.

ВОЗЬМИ СИГАРЕТЫ...

Возьми сигареты, и зонтик, и шляпу,
Оставь на стене отраженье мольбы.
Вчера ещё смерть - как смычки - свои лапы
Роняла в железный колодец судьбы.

Звучал в атмосфере звонок телефонный
И трубку поднял кто-то Там, в небесах,
И долго болтали там двое картонных -
Так громко! - о наших ревнивых глазах.

Но пятилось небо при виде салюта...
Куда оно спрячется - небо, куда?
Ведь истина всё ещё верует в чудо,
А истиной мы упивались всегда.

Зарубки на дереве счёт потеряли
Замкам и засовам, закрытым дверям.
Без помощи Господа мы - из печалей -
Построили и бережём этот храм.

Никто не запомнил те странные письма,
Где не было слов, только адрес и штамп.
Наверное, вместо камней родились мы.
Молчание - лучший для нас дифирамб.

Ты можешь быть красной, и розовой - можешь.
Стрекозы на губы садятся и спят.
Пускай твоё зарево Бога тревожит,
Заснуть не даёт ему твой снегопад,

И пусть Он считает, что ты - гиблый омут
И чёрная мгла, поглотившая боль...
Мы ждём в подземельи - бездонной истомы,
И мгле неизвестен безумья пароль.

***

Я куплю мышьяка и полыни немного:
Научись ревновать меня к смерти.
Я отрину конвульсии сгорбленной тверди:
Научись ревновать меня к Богу.

Я корабль построю и стану пиратом:
Научись ревновать меня к морю,
А ещё - к парусам, где запутались зори,
К островам, кашалотам, пассатам...

Приревнуй меня к вечно кочующей бездне,
К лабиринтам, где бродит мой разум!.. -
Но мы станем единым, и ты меня сразу
Приревнуешь к себе и - исчезнешь.

***

Когда в один миг улыбнутся земляне
И смех будет смехом, живым, как очаг:
"Проснись!" - я скажу, и с алькова ты встанешь,
И тут же заметишь, что дьявол - зачах.

Когда не останется в мире тревоги,
Тебя разбужу, и цветы - запоют,
И ежели выживут в мире пороки,
Я сам переплавлю все бездны в уют.

Усни... На неспящих от века здесь - травля.
Не думай сродняться с тавром бытия!
Когда - наконец! - я всё в мире исправлю,
Тебя разбужу обязательно я!

НОЧНОЙ ЧЕЛОВЕК

Ночной человек одевается в иней...
Бессонница спящих. Лунатик.
В ту ночь я пройдусь по карнизу гордыни,
И ты мне за это заплатишь.

В конфетные фантики спрячутся луны,
Как будто в берлогу свободы...
В ту ночь я приду к тебе, призрачно-юный,
Сквозь пепельно-дымные годы.

Я сяду удобно на твой подоконник,
Тебе улыбнусь и - заплачу.
Достану из сумки прокуренный сонник,
Прочту два абзаца и спрячу.

Окно захлебнётся тоской небосклона,
Акустикой ветра в аллеях.
Я пива тебя попрошу возмущённо
И, лишь попросив, опьянею.

Заглянет в окно с сожалением Эрос
И мимо пройдёт втихомолку.
А мы не поймём, что мы тоже химеры
И нам от любви нету толку.

Безжалостный месяц, серебряно-жёлтый,
Меня удалиться попросит,
И ты меня спросишь: "Зачем же пришёл ты -
Так поздно, в последнюю осень?.."

И был я в ту ночь тем, кого ты любила,
И твой ошалевший фанатик...
Но вдруг оказалось, что ты мне приснилась,
Вдыхал сновиденья лунатик.

***

Так беспомощны южные вьюги!
Мне нужна не жена, а сиделка.
Я готов быть секундною стрелкой
На часах самой мелочной суки.

Так бессмысленны светлые вести!
Сон уйдёт, бесконечно состарясь.
Нечувствителен к воздуху парус.
Кардиолог мой, верно, в отъезде.

Расплавляются в хаосе герцы.
Ты не этого, солнце, хотела.
Я не дам осквернять своё тело
Безнадёжным искусственным сердцем.

Эти принцы, принцессы - поверишь? -
Ни на что не способные люди.
Аллергия на жизнь не забудет
Позвонить в наши двери.

ЕЙ

На сумрачном лике Селены,
На вдумчивом лике Луны -
Побоища вскрытые вены,
Струящийся кровоподтёк.
Уйдя от соблазнов земных,
К небесным соблазнам придёшь.

Мы чувствуем, мы ощущаем,
Стыдливо воркуя во мгле -
Что зов высоты не случаен,
Что строятся кем-то мосты.
И то, что порок - на Земле,
На небе считают - святым.

ЛЕТО

Я розой ветров умывал свои руки.
Убить своё счастье, увы - мой конёк.
Нет в мире мне более близкой науки,
Чем путать фонарик с безоблачным днём.

Я в этом году видел тридцать затмений
Холодного Солнца. Я сам был - радар.
Но вот получил я, увы, тем не менье,
Наверно, не солнечный - лунный удар.

Луна становилась - как стёклышко с моря -
Прозрачной, когда заслоняла звезду,
И видел я, как наш порок иллюзорен
И как эфемерен наш звёздный пастух.

В стеклярусе солнца планктон звёздный - змеи
Грызут, оплыть солнце вокруг не ленясь.
Все руны атлантов сжёг я. Я умею
Любить только тех, кто не стоит меня.

Я скашивал поле серпов и кинжалов
Нагими руками, затем - к палачу:
На жизнь обижаться, выращивать жалость.
Мне ад надоел, я на Землю хочу.

Лежу в крематории, плавлюсь, горю, но -
Меня ждут снаружи четыре врача.
Друзья мои! Поздно! Теперь лишь Перуну
Мой розовый пепел дано изучать!

"Пожалуйста, карму мою обнулите!
Амнистию сделайте вялой душе!" -
Я к тысячам всяких божеств шёл в обитель
С такою мольбою, но нет их уже.

Не только лишь мне, а всему поколенью
Душ - сверстниц моей, если есть кто живой,
Настала эпоха давать объявленье:
"Куплю своё счастье. Плачу головой".

ПЕРЕМИРИЕ

Снова встало перемирие плотиной
На реке невзрачных дней,
И на время снова стали мы едины:
К эху эхо, к снегу снег.

Неужели это - ложная тревога,
Неужели это - сон:
Этот бред, что мы в себе узрели Бога
В этот призрачный сезон?

Эти клятвы - пусть сквозь зубы! - и, как уголь,
Оцифрованные сны...
Вечным пламенем в нас теплится разлука
И похмелье от весны.

Словно дичь в предвосхищеньи преступленья,
Мы, уйдя так далеко,
Как последней казни, ждали осмысленья
Неоправданных грехов.

Наши тени не были едины (Право,
Тот, кто видел - тот поймёт!) -
То, что истинно едино, даже Дьявол,
Даже Хаос не возьмёт!

Айсберг. Магистраль. Погасшее светило... -
Нам ли это суждено?
Прежде ты сама, сама мне говорила
(Слово в слово): "Мы - одно!"

ПРОЩАЛЬНОЕ

Ты ненавидишь ветер, я - дыханье ненавижу.
Увы. Но знает Сатана,
Что день настал, и к нам мгновенье счастья было ближе,
Чем едкая его цена.

Архипелаги суеверий скрыты тупиками
И птичьей аллергией сна,
Защитною окраской под слепыми облаками,
Где юность выпита до дна.

И болен дом, и откровенья ядовиты...
Когда, когда же мы умрём?!. -
Мечтаем, но возможно, мы давным-давно убиты
Каким-нибудь календарём.

И кто виновен был, что счастье нам мешало,
Что мир был не готов к весне? -
Лишь только воздух - тот, которым ты дышала -
Пригоден для дыханья мне.

Мы выпиты до дна. Мы истерией сбиты с толку -
Пломбиром на чужих губах.
И знает Бог, мгновенье счастья длилось слишком долго,
Представши в облике раба...

Отныне наши мысли - лишь чужой капризный пепел
На карте Белого Пятна.
Бесцветный воздух-маятник, как коршун, бьётся в Небе,
И только смерть поможет нам.

РАСКОЛДОВАННЫЙ КРУГ

Это просто теперь - стать Пьеро,
забывать алфавит и афиши,
И кромсать Зодиак, чтобы тут же кромсать его снова, забыв,
И не думать о том, что сейчас стало много темнее и тише,
Или что мы должны: то ли прятаться, то ли бежать от судьбы.

Это просто теперь, без тебя - убегать от пространства в темницы,
Над святым не найдя расколдованный круг,
Растекаясь корнями по кронам безумья, больницам,
Из обломков подписанных, часто напудренных, нимбов
Ещё высекая искру.

Но зато тяжело засыпать, просыпаться, дышать и следить за весною,
Тяжело просто жить, если честно, совсем невозможно, нельзя...
Где аскеза чумных пустотелых могил -
там сражаются отблески воспоминаний
от века чужих и отвергнутых мною,
И друг друга поранить грозят.

Мы не встретимся в мире ином - ты осталась в пылающем круге,
твой голос молчит слишком громко,
И колышется луг,
И могилы беззвучно идут на расстрел
Леденящим беспамятством предков, а позже - потомков...
А любовь умирает всегда, и всегда - на костре.

Это просто ещё - быть Пьеро,
И скользить в полнолунную вязкую темень...
Мы могли бы остаться в смеющихся,
солнцезащитные шпаги втыкая в глаза.
Ты могла бы помочь мне ослепнуть хотя бы на время,
Если это случилось бы тысячу жизней назад.

***

Выспавшийся Морфей
В душных объятьях дня
Сразу забудет фей,
Сразу умрёт в меня.
Только лишь в соплах тьмы
Думаем о земном.
Вечность вторую мы
Вместе с тобой зачнём.
Беглого Солнца тень
Потчует вечным льдом.
Знаю, что будет день.
Знаю, что ночь потом.

ЕСЛИ ТЫ БОИШЬСЯ

Если ты боишься прошлого, поверь -
Огненные слёзы стриженого эха
Станут сами каменной помехой
Прошлому. Оно - зверь. Загнан этот зверь.

Эхо - тоже зверь, но - в солнечном тряпье.
Лунные, стерильные духовно люди
Соки Мирозданья тянут из посудин,
Мышьяком пропитанных Творцом-крупье.

Здесь - непозволительная роскошь комы,
Сладость Небытья, и махаоны под стеклом,
Гнутся, как пшеница, голоса прозрачных слов,
Пляшет в голове души цветастая саркома,

Кисло улыбается в тюряге Люцифер -
Марципановое пугало эпохи, птичье
Чучело - ему в охрану, на лицо - обличье
Мимики скуластых иероглифичных вер.

Симметрических коктейлей наважденья,
Девочка моя, отринь. Снов нет давно.
Этот мир - один безбрежный остров, но
Просто иногда бывают наводненья.

В днище неба отражается трава.
Ночь, и ты питайся звёздами, их светом,
В омутах купайся... Мат в три хода - это
Даже не возможное уже, а факт.

Так, энергией я стану воспалённой.
Счастье - редкий артефакт для палача.
Это ты поймёшь чуть позже, а сейчас
Прошлое тебя боится. Время оно.

Стрелы - атомная почта, цель - зенит.
Лишь четырнадцать процентов кислорода
В атмосфере. Люди водят хороводы...
Только ты не стань такою, как они.

Бог нас не заметил, но тебе - поможет.
Поезд в лето будет около восьми.
Если ты боишься прошлого, пойми -
Прошлое само тебя боится. Тоже.