- Знаешь, Наташа, никогда бы не подумала, что все это так тяжело и долго.

Теплым весенним днем женщины стояли на балконе ресторана в обеденный перерыв и, покуривая, говорили, что называется, за жизнь. Наташа сразу поняла, о чем говорит ее подруга и непосредственная начальница. В конце зимы Вероника Степановна Слуцкая похоронила мать и до сих пор почти все свободное время проводила в ее опустевшей квартире.

Сначала перебирала и сортировала оставшиеся вещи: одни – на ветошь, другие – упаковать и отвезти в дом престарелых (может, еще послужат кому-нибудь!). Часть посуды и некоторые книги она перевезла в свою квартиру; остальное, не мудрствуя лукаво, отвезла в детский дом. Там все пригодится. Тем более, если бесплатно.

Потом долго листала старые альбомы с фотографиями. Застывшие на многих из них лица были Веронике абсолютно не знакомы. И, если фотография была к тому же без подписи, ее следующим и, увы, последним пристанищем становилось ведро для мусора.

- Труднее всего с фотографиями. Каждый раз, как по живому режу. Но, если даже я не знаю, кто на них, другим они уж точно неинтересны. Хотя несколько особо колоритных я все же оставила. Для истории. Серьезно, серьезно. Много места они, в общем-то, не займут, а, мало ли что? Может внукам или правнукам пригодятся. Все-таки не картинка в книжке.

- Конечно! - согласилась Наташа. – Пусть будут. Все-таки память о маме. Брату твоему они точно не нужны.

- Да… Того, кроме денег, никто и ничто больше не интересует. Весь в отца…

- Серьезно? Я извиняюсь, но про своего отца ты ничего раньше не рассказывала. Он жив?

- А кто его знает, - безнадежно махнула рукой с зажатой в ней сигаретой Слуцкая. – Он бросил нас, когда мне было лет восемь. Уехал на Север за «длинным рублем», да так и не вернулся больше. Хотя алименты на нас с братом до восемнадцати лет переводил исправно. Но, никогда не писал и, тем более, не звонил.

- Понятно…

- Ладно, подруга, пошли дальше работать. Потом как-нибудь продолжим этот разговор.

А в выходной, ближе к вечеру, Вероника позвонила Наташе и, ничего не объясняя, попросила срочно приехать к ней на мамину квартиру. Встретила она подругу с сильно пожелтевшим листком бумаги в руках.

- Привет! Проходи! Только давай сначала перекурим, а потом я все расскажу.

Выглядела Слуцкая странно. По выражению ее лица можно было с уверенностью сказать только одно: что-то случилось. А дальше уже – гадай хоть до потери пульса. Наташа решила не начинать играть в Шерлока Холмса, и молча курила, терпеливо ожидая дальнейшего развития событий.

- Наташа, на дне шкатулки с документами я нашла вот это! – Вероника нервно раздавила недокуренную сигарету. Все это время она не выпускала листок из рук. – Это письмо от моей бабушки.

- Но ты же, по-моему, говорила, что твоя мама росла после войны сиротой?

- Говорила… Дедушка погиб под Халхин-Голом, а бабушка… Она была врачом и без вести пропала в Великую Отечественную.

- И?

- Получается, что не совсем не пропала… И, не совсем без вести. Правда, письмо датировано 53-м годом. В общем, почти сорок лет прошло.

- Подожди, подожди! – Наташа машинально взяла еще одну сигарету и щелкнула элегантной зажигалкой. – Написала одно письмо сорок лет назад и ни разу не приехала к единственной дочери?

- Приехать она в те годы не могла… Да и, не получив ответа, решила, что дочь погибла. А здесь живет просто ее полная тезка.

- Нет, я, конечно, понимаю, что жилось в те годы нелегко. Но, поезда ведь ходили, да и почта вроде работала.

- Все ходило и все работало. Пусть и отвратительно… По нынешним представлениям. Только письмо это бабушка каким-то образом прислала сюда из Германии.

- Вот ёшкин кот! – Наташа вскочила с кресла и нервно заходила по комнате. – Так что же это получается?

- Сказала бы я тебе чисто по-русски, что это получается, - неожиданно улыбнулась Вероника. – Да нельзя «молодежь» плохому учить… Хреновина с фиговиной, как любит сказать мой сын.

- Подожди! А адрес-то там хоть обратный есть?

- Есть. И адрес, и телефон.

- Ну, телефон-то за эти годы двадцать раз мог поменяться. Как и адрес. Да и жива ли она.

- Нет, Вероника, здесь без бутылки не разобраться! У тебя есть что-нибудь?

- Откуда? Это же мамина квартира, - Слуцкая задумчиво повертела письмо в руках. – А что тут разбираться. Напишу письмо и отправлю по указанному адресу. Шансов на то, что бабушка жива, конечно, мало. Хотя кто их там знает, в той Германии… Если придет ответ – тогда и буду думать. А, если не придет, то… В общем, понятно.