Труднее сохранять власть новому гаранту, а также наследному, если он присоединил новую территорию, или возвратил её после «парада суверенитетов» (самим же собой организованным). В результате чего гарантия делается как бы смешанной (в ней много всякого разного рода республик, княжеств, наместничеств и т. п. с несовпадающими законами и правилами жития в едином государстве), что делает её смешной.

Сохранить над такой гарантией своё гарантство трудно, прежде всего, по той же самой естественно-жизненной причине, приводящей к разноцветным переворотам в разных новых государствах (Грузии, Украине, Киргизии). Она заключается в следующем: народ, полагая, что новый гарант будет гарантее прежнего, охотно слагает с себя полномочия поддерживающего электората и поднимает восстание против старого гаранта. Однако, вскоре на опыте повышения благосостояния нового государя (в которого постепенно превращается гарант) электорат вновь приходит к заключению, что заблуждался (ведь новый правитель нередко хуже или старого, или желаемого, или грёз о будущем гаранте). Это также однозначно и немногозначно, потому что взгромоздившийся на трон угнетает новых подданных, облагает их различными налогами, позволяет своему сыну кататься на самом дорогом в гарантии автомобиле и пользоваться мобильным телефоном ценой в среднегодовую зарплату рядового налогоплательщика, монетизирует привычные льготы и обременяет сограждан необходимостью оплачивать зряплату «ведущих топ-менджеров» (не способных на элементарное планирование и контроль). Этого трудно избежать во время купания в лучах обретённой (нет не славы) власти.

Таким образом, гарант наживает себе оппонентов среди тех, кого обидел, и лишается дружбы тех, кто ему помогал в предвыборной компании (или непредвыборной), так как не в состоянии поделиться с ними тем кусочком власти, который соответствовал бы их ожиданиям. Не может он их и просто кинуть, типа им обязан, так как без их компании он не смог бы заполучить подходящую страну, каким бы увесистым не был его счёт в швейцарском банке.

Именно поэтому З. Гамсахурдия – грузинский государь, так быстро захватил своё государство и столь же быстро потерял его, да и своё бытие на этом свете. Ведь народ, сам открывший ему ворота власти, вскоре убедился в надувательстве себя, дефолте своих надежд и отказался переносить притеснения нового гаранта.

Но, если уставшая от реформ, страна восстала и отдала власть над собой тому, кто обещает вернуть хоть что-то (из того, что было прежде), гаранту легче упрочить в ней себя, да и власть свою. Ещё бы! Мятеж, протест, упадок, гнев народный на предыдущую власть предоставляет ему повод без лишних условностей наказывать виновных (или назначать их), указывать подозреваемых (подозревать указывающих), организовывать защиту мест, более всего уязвимых (уязвлять места выходящие из строя всех остальных мест). И если в первый раз советская власть отдала Белоруссию, стоило только её первому президенту огорчить электорат обнищанием, то во второй раз советская власть вернулась в виде батьки А. Лукашенко и удерживается прочно, несмотря на то, что на неё ополчились демократические защитники всяческих свобод личности со всего мира. Впрочем, и в этом случае они не изгнали батьку с белорусского ледового катка. Да и клюшку властную он ухватил покрепче.

А ещё своя собственная Чеченская провинция теряла крепкий советский порядок пару раз. Причина первой неудачи отечественного гаранта, отбившего её от своих собственных рук, типичная для вышеупомянутых похожих случаев (да ещё и «берите себе суверенитета сколько можете» оказало мятежным сепаратистам посильную практическую помощь). Теперь осталось найти причину второй и рассмотреть, какими возможностями обладал правитель, чтобы укрепить завоевание мятежной провинции более надежно (чем это сделал на практике готовящийся к беспроигрышным выборам гарант).

Следует начать с того, что, как говориться в первоисточнике данного повествования, «завоеванное и унаследованное владения могут быть частями одной страны и говорить на одном языке или частями разных стран и говорить на разных языках». Занятно, что к мятежной «Ичкерии» можно примерять оба эти определения. Она и часть единой и неделимой России, говорящая на общегосударственном языке, и, при этом, общающаяся на своём наречии земля, которую многие считают «не Россией»…

И вот: владения-части одной гарантии, говорящие на одном языке нетрудно бы сохранить (особенно если новые подданные и прежде не были свободными). Чтобы взгромоздить власть над ними, прекрасно бы исключить из радости общения с местным населением предыдущего гарантика со всей его ичкерийской свитой. Ведь при наличии общих обычаев, ещё живущих в памяти мечущихся от войны к миру подданных, и сохранении прежних порядков большой страны только от него – гарантика местного или его окружения шаговой доступности может начаться волнение. Так, как известно, случилось в Крымской провинции с её гарантиком Ю. Мешковым. Крым вошел в состав самостийной Украины как бонус в рекламной акции распада СССР. Но избранный Президент республики Крым бузить стал. И где он ныне? А Крым всё там же – в Украине…

Так вот, в таких случаях гаранту бы принять две меры, упрочающие его гарантийное состояние:

позаботиться о том, чтобы свита предыдущего гарантика была уничтожена с ним вместе (если уж не физически, то избавлена от контактов с подданными), а затем подтвердить сохранение прежних законов и налогов, и тогда заблудшие земли вернутся к исконному великому и могучему «старшему брату» за самое короткое время.

А гарант, уяснивший твёрдо, что все должны были «голосовать сердцем», а не разумом, свита которого убедила электоральные массы в непременном проигрыше без голосования , оформил страну свою в виде предвыборного казино. Нанял он себе с частью голосов крупье-генерала (которого позже беспардонно лишил портфеля, а вместе с ним и жалования). Поставил гарант на кон фишку южной территории, а крупье её искусно разыграл. Сорвал свердловский выдвиженец банк, и все кто голосовал сердцем и думал, что не проиграл, получили себе прежнего государя до конца века. А сам гарант получил на своей южной фишке то, что должен был получить, ибо, уничтожив князька чеченского, стал договариваться с его свитой и отсрочил на неведомый срок соблюдение в «мятежной Ичкерии» законов гарантии. Вместо того, чтобы собирать там налоги сам стал платить ей не то дань, не то контрибуцию, не то взятку за прошедшие свои перевыборы…

В том случае, если земля желанная иль унаследованная от прежней великой страны различается по языку, обычаям и порядкам, обозначить власть свою гарантийную над ней архитрудно, здесь необходимы как разум в политике, так и большое искусство в организации реализации принятых решений. А где их взять? Макиавелли говорит, что «… самое верное и прямое средство достижения этого – переселение туда на жительство. Это укрепит и сделает безопасным завоёванную территорию». Но «Нью-Васюки», «Нью-Чечня», «Нью-Грозный» теперь не в моде. Что уж о гарантах говорить, если сами подданные из мест отдалённых стремятся в старую златоглавую столицу.

Некто А. Покровский, предложил представить Родину в виде высокого холма, с которого материальные и нематериальные блага скатываются . Кто ближе к холму, тому тех благ достаётся больше. Но в отличие от автора этой концепции, можно предположить, что на том холме – кремль московский, а окружён сей холм со всех сторон москвичами. Да, Родина в опасности! Поэтому-то и стремятся со всей великой и необъятной российской территории подданные к холму. Постоять у него, затесаться среди москвичей, вполне справедливо потеснить это ленивое и самовлюблённое сообщество от благ Родины, самим приобщиться к благополучию хоть чуть-чуть…

Какое там переводить власть на новые земли, где и говорят-то на языке непонятном! Посему и управлять оттуда из земли чеченской правитель всея Руси не стал. Электорат русскоязычный из республики выехал без поддержки и помощи гаранта, который, как оказалось ничего не смог ему гарантировать. Совсем не так поступали великие предки гаранта российского, развивая край Кавказский, строя там города и дороги, размещая там население и органы управления им.

Тебе гарант на персональной пенсии: поживёшь в земле мятежной и заметишь начало бунта, вовремя пресечёшь его. В противном случае узнаешь о нём только тогда, когда на улицах Грозного все кричат «Аллах Акбар». Солдаты же забытые тобой, плохо обмундированные и голодные, последними патронами и доблестью отбиваются на блок-постах от бандитов. Ситуация уже такова, что принимать меры возможно только по поводу вывода с наименьшими потерями преданных тобой солдат из окружения.

Поселивши в мятежную республику структуры государственные, гарант тем самым обезопасит её от грабежа местных князьков из свиты прежнего гарантика (почившего стараниями метких лётчиков). Подданные же получат возможность обращаться непосредственно к суду их гарантии, а не шариата, что дает повинующимся достойный повод чтить Россию, соответственно, бандитам и жуликам – бояться кары неотвратимой.

Если же кто-нибудь из соседей задумает помогать мятежникам (предоставлять территории для их лагерей; лечить их в своих больницах; закрывать глаза на их перемещения по своей приграничной территории и т. п.), будет тот сосед более осторожным. Ибо гарант вряд ли с лёгкостью отдаст вновь обретённую часть своей земли, раз поселился там сам (разместил своих родственников, капиталы, построил дачу и т. п. – нужное подчеркнуть).

Второе есть средство – взгромоздить в нескольких местах мятежной территории колонии, дислоцировать бы там какие полки или дивизии при них. Они связывали бы те земли со всей остальной гарантией. Казалось бы, такие колонии не требуют больших расходов… Их основание и содержание практически ничего не стоят гаранту, обременяя и разоряя только тех жителей, поля и дома которых переходят к переселенцам. Да вот нет! Уж век не тот, чтоб думать так… Да и земля не совсем теперь завоёванная. Своя земля-то – российская, хоть и Чеченская провинция. И жители в ней, хоть и чеченцы, но соотечественники. Поди-ка их разори... Но ведь разорили! И вроде очень малое количество тех соотечественников, разорившись, разбрелись по всему нашему отечественному югу и по всей стране, но принести вред гаранту могут. Ведь одни разбрелись на заработки, а другие для реализации злонамеренных умыслов. И начинают дома рушится, переходы взрываться, самолёты падать… Нет – остальные, оставшись нетронутыми, нескоро успокоятся и к тому же не станут опасаться разделить судьбу разоренных соседей. И так уже разорены. Да и кто в те колонии жить поедет, кроме разве военных людей. Но тогда это уже и не колонии вовсе, а дислокация войск.

Таким образом, подобные колонии дорого обходятся гаранту, но не разоряют местных жителей, которые и так разорены. Последние же, обеднев и рассеявшись, будучи не в состоянии принести вред лично гаранту нервируют остальных соотечественников. К этому можно бы добавить, что электорат нужно или окружить лаской, или уничтожить. Но нельзя, видимо, делать и первое, и второе, и при этом наполовину. Ибо на первое не хватает средств, на второе – воли. Но если бы вдруг хватило чего-нибудь, то в первом случае всё бы разворовали (и народ бы всё равно получил половину), а во втором… Ну уж нет! Нельзя уничтожать электорат, который, хоть и издавна бузит, но ведь издавна же и является своим собственным народом. А порядки ныне таковы: ни за небольшое зло, ни за большое обиженный не может отомстить лично гаранту. Вот и получают продукты этой мести жёны омоновцев и десантников, спящие в рушащихся домах граждане, сидящие в зенданах служивые и вольнонаёмные люди и прочие субъекты, не очень-то причастные к бестолковостям гарантской политики. Из чего можно сделать вывод, что величина наносимой человеку обычному обиды не вредит личному благополучию гаранта (а значит, можно спокойно уходить на пенсию и пользоваться весьма приятными благами, доступными лишь бывшим гарантам).

А если вместо колоний в стране поставить просто войско (разместить поболе танков и десантников, пограничников и омоновцев), его содержание будет стоить намного дороже и уж точно превысит все доходы от нового государства, в результате чего приобретение превратится в потерю. Так и размышлял Николо Макиавелли. Но мало читаем он был в тех кругах, которые поступили в Чеченском нашем субъекте федерации совершенно наоборот. И разместили они там именно войско. И его содержание действительно стоит намного дороже и совершенно точно превышает доходы от мест его дислокации. Но не так просты современные государи. Ведь можно же войску тому пообещать, но не платить! Какая гениальная мысль! Хотя прежде, во времена Никколо, такие штуки не проходили, ибо войско само могло зайти к государю спросить, забрать, оторвать с руками или головой (нужное подчеркнуть) ключик от казны великой и вернуть своё жалование, да ещё пеню начислить.

А вот ныне указанный хитроумный приём – отличное средство для сокращения расходов на засланное в далёкие края войско. И войску тому, для получения своих денег теперь надо бы по судам потаскаться, с плакатиками постоять перед штабами и военкоматами, бумажек написать количество немереное. Ведь на каждую денежку себе положенную должен служивый цедулю накрапать. Дескать, желает он непременно получить компенсацию за продпаёк или вещевое обмундирование, или хоть за постельное бельё в поезде и т. п. А там уж важный столоначальник над рублями железными и бумажными (целый начальник финансовой службы) рассмотрит рапорт и предложит командиру своему: как бы компенсацию ту сократить, задержать, заменить или не платить вовсе. Ну, а тогда уже воин постигает истину, что служит он Отечеству, а платит ему государство! А у государства того три ветви власти: одна служивому обещает много всего, вторая те обещания корректирует, секвестирует, разъясняет не в его пользу или просто не исполняет (даром, что исполнительная), а третья… вот тогда и надобиться вдруг третья ветвь! Но это совсем другая история…

Впрочем, интересно бы представить… Вот древнегреческий Ахиллес обращается с рапортом к вышестоящему повелителю с просьбой выплатить ему компенсацию за санаторно-курортное лечение, так как не смог им воспользоваться ввиду длительности Троянской войны. А вот все триста спартанцев чинно выводят цедули своему царю Леониду об авансе на командировочные расходы, в связи со следованием к месту проведения командировки (в Фермопилы). А ныне это всё запросто. Заслужил – докажи это в рапорте, приложи к нему бумажки-квитанции, дождись выплаты полгода, а может и невыплаты… А тогда милости просим на знакомство с третьей ветвью государственной власти – судебной.

А ещё следует бы помнить, что в близких своей гарантии странах, отличающихся по обычаям и языку, гаранту неплохо для всеобщего блага защищать более слабых соседей. Началась какая возня, к примеру, в Абхазии, можно и помочь. И против их супостата абхазского, да и потом против своего собственного террориста чеченского принять меры (если он на ту благодатную землю абхазскую войной пойдёт). При этом более сильному соседу, привечающему тех злобных террористов, огорчение учинится непременно. Может он поймёт намёк и не станет тогда дружить со злодеями? А то ведь помощью таких соседей, не помнящих былого союзного родства, любят попользоваться бунтовщики сепаратистские. Да и сами они норовят порой соседние земли приобщить в своё террористическое пользование не в заграничной Абхазии, так в местной стране гор – Дагестане. Вот тут и должен гарант показать, кто хозяин над всеми этими территориями! А уж для полного совместного понимания правильности единства отечественной гарантии, надо гнать супостата арабо-негритянско-чеченского с дагестанской земли решительно и поощряя народный дагестанский гнев. Но вот ополчение комплектовать при наличии регулярной армии… Когда всё розданное на его нужды оружие вернётся на гарантские склады, можно будет поговорить о целесообразности тех мер.

Если более сильный гарант на территории страны, колеблющейся под ветром сепаратизма, решительно утверждает свою власть, менее сильные местные гаранты или гарантики сразу присоединяются к нему, как правило, завидуя его силе. Склонять их на свою сторону даже не надо! Они сами не станут желать себе погибели, а будут заботиться о том, чтобы не потерять свою маленькую власть в большой гарантии, подчиняющейся большому гаранту. Но расширяться и укрепляться им нельзя давать, а то возьмут суверенитета сколько захотят. А если гарант заботится только о качестве теннисных кортов на своих дачах, он вскоре, потеряв чувство реальности территории своей гарантии, потеряет либо гарантию, либо часть её, а вероятно и то, и другое, перенеся перед этим много трудностей и горестей. Эксперт А. Абашидзе может разъяснить.

В Российской Империи применялись все упомянутые способы: основывались колонии, но внутренние; слабые получали помощь, но не могли стать сильнее; покорялись непокорные; уменьшалось влияние сильных иноземцев. Можно ограничиться приведением в качестве примера соседней Украины. Россия завоевала благорасположение украинцев, ослабила Польшу и Турцию. Однако, несмотря на заслуги украино-славянских братьев, им не позволили расширить свою территорию, а просто присоединили её к своей (российской) и назвали Малороссией. Наши мудрые предки старались поступать так, как должны поступать все разумные правители и тем, самым сами обрели славу великих властителей.

Но не все предки были столь разумны, даже с той самой Украиной. Один любитель обуви с твёрдыми каблуками, одарил щедро братскую республику землёй неспокойных ныне крымских татар. Татары хоть и неспокойны, но проблемы от этого у них и Украины. Но это, наверное, не тот случай, когда лучше отсутствие лопаты, чем сто замечаний на ней .

Небольшое отвлечение: прежде, во время туберкулёза доктора утверждали, что эту болезнь очень трудно распознать, но легко вылечить. Если эта болезнь запущена, распознать её легко, но трудно вылечить. А вот иные руками водящие личности, имеющие полную картину о необходимости трудного лечения своих действий, видимо по правилам «топ-менеджерства» (менеджментом это язык не поворачивается назвать) вояют реформы. Проблем от последних, как бы они легко не распознавались, разрешаются очень трудно, или никак (пока их пытаются разрешать те, кто создавал). Кому же этого не знать, как не стоящим во главе здравоохранения. Но это по силам только разумным правителям…

Весёлые американцы, заранее предвидя беду, называют её угрозой своим национальным интересам и сразу предпринимают необходимые, по их мнению, меры, а не остаются в бездействии. При этом они абсолютно не беспокоятся ни об обосновании перед общественным мнением реальности угроз, ни о самом этом мнении о своих необходимых мерах, ни о действительной необходимости этих мер. В связи с этим они провели авиационные разборки с Югославией, поменяли режим в Афганистане, не сказать что очень уютно, но всё-таки разместились в нефтеносном Ираке и подумывают, чтобы эдакое учинить с Ираном и Северной Кореей. Однако, если за пару своих снесённых до основания террористами домов допускается разрушить территорию государства, где может находиться предводитель злобных лиходеев-террористов, то наша отечественная гарантия (по этой арифметике) вполне могла бы заровнять парочку-тройку гарантий или провинций в кавказских краях. Но почему-то, нарушенный во время омоновских рейдов безмятежный сон чеченских соотечественников вызывает в международном сообществе гораздо большее возмущение, чем обнуление путём бомбометания югославской экономики или бесцельный ракетопад на иракские рынки недолетающих до цели американских ракет. А ещё забавнее, что и своих собственных отечественных правозащитников эти проблемы заботят гораздо больше, чем геноцид иноземных славян в Косово, или вполне отечественных славян в Чеченской провинции.

Иные мудрецы изрекают гордо: «Предоставь себя времени, все изменяющему к лучшему». Феноменом нашей удивительной Родины стало обратное: «Время может изменить всё в худшую сторону». И как наглядно нам материализовали эту мысль в 1996 году в Хасавюрте! Время до 2000 года должно было, по мнению тогдашнего гаранта и его бывшего (незадолго до этих событий) оппонента, исцелить чудесным образом сепаратистско-чеченский недуг.

Собравшись на консилиум за одним столом вместе с «больным», генерал-миротворец, возомнивший себя врачом-чудотворцем, предоставил по новой методе «больному» лечить самому себя. При этом средств не лечебных, а денежных дали ему («больному») немеренно. Всех же хоть сколько-нибудь знающих правила борьбы с такими «заболеваниями» вывели в чисто поле из очага «болезни» и всё – время лечит. А вот не вылечило! Не дождавшись года до чудесного исцеления, окрепший недуг учинил кризис почти на весь Кавказ. Хорошо к тому времени «доктора» поменялись…

Конечно, стремление к завоеваниям, а тем более к восстановлению конституционного порядка на своей собственной территории естественно и небезобразно. Соотечественники одобрят или хотя бы не осудят этих действий, но при этом надо считаться со своими возможностями. Ошибку, достойную недоумения и порицания, допускает тот, кто не в состоянии посчитать необходимые силы и средства для решения самой справедливой и государственной задачи. Тогда потомки могут подзабыть звезду Героя (что также достойно порицания), но не забудут хвастливых тирад о захвате мятежного городка одним полком воздушных десантников.

И восстановление суверенитета в этом странном месте любой ценой недопустимо. И задачи ставить надо не на бумажные единицы, а на фактические силы и средства. Потом все отечественные налогоплательщики в недоумении, почему так плохо воюют две дивизии против кучки лиходейских незаконных вооружённых формирований. А дивизии-то на бумаге, сил в них и на два полка не наберётся… Тут гаранту много можно получить проблем, если он окружит себя преданными, но непрофессиональными и жадными до денег гарантии проходимцами. Впрочем, даже просто проходимцы делу не помогут. Грабовые они или Березовские до государственных надобностей им дела нет…