Я вновь лежу и смотрю на звезды. Камни больно впиваются в спину, но я продолжаю лежать: я слишком устала за прошедший день.

Я люблю звезды: они так горды, непреступны, прекрасны в своем величии, но порой я боюсь их. Они приносят с собой воспоминания, которые не уходят вслед с рассветом, они остаются…

… Неполные десять лет назад Он пришел в наш дом на крыльях ночи…

Я лежала на золотистом песке бухты Трех Ветров, что к северу от Тилуэлия <Град Кристалла (тиар.)>, столицы Эи, как вдруг сияние звезд накрыла тьма. Стало темно, как в подземелье, куда с самого создания Мира не проникало ни малейшего отблеска Света. Бухту накрыла своим крылом непроглядная темень, и лишь в стороне окна дома озарялись всполохами мертвенного зеленоватого света.

Дедушка говорил, что когда-нибудь Он найдет нас. Он – великий Черный маг Северных уделов, лежащих за горами. Ходили слухи, что Он вел свой род еще со времен ныне павшей Тиары. Его имя окружено ореолом тайны, да и лицо Его никто и никогда не видел. Подобно демону, восставшему из глубины веков, Он сеял хаос и раздор там, где ступала Его нога.

Мне было очень страшно, но я нашла в себе какие-то силы встать и пойти к дому, хотя дедушка говорил, что ели придет Черный маг, то мне надо как можно быстрее бежать прочь, но поступить так я не могла, словно бы я чем-то могла помочь. Ноги вязли в песке, который словно бы намеренно удерживал меня. Немного пройдя, я упала, и подняться вновь уже не смогла.

Постепенно ночь сменилась рассветом, а я все так же лежала на песке не в силах подняться. Солнце на огненной колеснице выглянуло из-за колючих вершин деревьев, росших неподалеку. В это время мама обычно ходила в лес, и иногда брала меня с собой. Но никто не вышел из дома, который казался уже мертвым и безжизненным, словно бы у него отняли душу.

Я шла к дому, вязнув в песке и запинаясь о камни, хотя не знаю, зачем… Я знала что ждет меня там, знала что там увижу, но все равно шла. И каждый шаг отдавался болью…

Осторожно приоткрыв дверь, я ужом скользнула в дом, словно боялась кого-то потревожить.

Они лежали в гостиной. Мама и Дедушка… Он все еще сжимал восковыми пальцами меч, покрытый зазубринами, и сломанный посох, над которым серебрилась призрачная дымка неистраченной Силы, все еще привязанной к посоху. Позже она конечно уйдет, растворившись в Мире, но пока это было напоминанием о Битве. Гостиная была разгромлена: сломана решетка камина, от стола и стульев осталось лишь несколько щепок, остальное сгорело и развеялось под ударами магов, под ногами печально хрустели переливчатые осколки хрусталя, мама его очень любила… Мама?..

— Мама!.. мамочка!..

Кажется я закричала… Руки ее были холодны… тонкие, почти прозрачные пальцы такие родные, любимые дорогие… Никогда они уже не погладят по непослушным вихрам, никогда не помогут, никогда не вытрут слезы… Никогда не прозвучит звенящим колокольчиком ее голос: «Лия, доченька, ты уже встала?..» Я смотрела в удивительные ее глаза даже сейчас такие живые, что казалось, вот-вот, сейчас она улыбнется и скажет, что все это приснилось… Нет, не встанет… Нет ее больше здесь… нет…

— Я тебя ненавижу! Слышишь, НЕНАВИЖУ!!!

Хотелось плакать, но слез не было… Я прижала к губам ее руку и, казалось, что она потеплела…

Мне говорили, что я очень похожа на маму и должна была стать такой же хранительницей семейного очага… но я пойду по стопам отца, стану воином и довершу дело им начатое…

Я закрыла дверь в гостиную, чудом оставшуюся невредимой, и стала подниматься по лестнице в кабинет отца.

Он погиб двумя годами ранее на Дальнем рубеже от рук Черного мага, который преследует мою семью уже давно, и теперь, кажется, достиг своей цели: я последняя из древнего рода Эриал.

Не без труда открыв хрипло скрипнувшую дверь, я вошла в кабинет. Шаги заглушал толстый слой пыли, который был повсюду: на деревянном полу, на раскрытой, так и недочитанной книге, на подоконнике, на статуе в виде дракона обнявшего меч. Дверь в эту комнату уже давно не отворялась.

Осторожно ступая, я дошла до статуи. Вокруг нее серебрилась едва заметная Аура магии, чуть сгущавшаяся вокруг рукояти меча. Я, не раздумывая, обняла ее ладонью. Магия меня изучала, решала: пропустить или уничтожить… И пропустила…

Статуя рассыпалась в прах, открыв небольшой проход. Я вошла в маленькое помещение, освещенное порывистыми, неверными всполохами купола, под которым на алом бархате сверкал Меч, Меч Мага…

Я почему-то знала, что магия призванная охранять его мне не причинит никакого вреда. Я протянула вперед руку. Купол беспрепятственно пропустил меня. Пальцы сомкнулись на рукояти Меча. По всем жилам разлилось приятное тепло. Он хоть и с должным недоверием, но принял меня. Рукоять удобно легла в руку, хотя Меч был явно велик для шестилетней девочки.

Он был красив, нет, прекрасен в своем совершенстве: удобная рукоять из двух перевитых змей, с горящими глазами-рубинами, венчаемая головой огненно-золотого льва, на узком клинке выгравирован дракон, испускающий пламя. Я до боли сжала рукоять маленькими ладошками и продолжала просто смотреть, даже не моргая, на клинок. Несколько позже я заметила сверкнувшие буквы, столетия назад забытого языка.

— Меч четырех Стихий, — не задумываясь, перевела я. — Лиарэй…

Мало кто из людей знает древний язык Тиары, разве что некоторые языковеды из Города Мастеров, что стоит к востоку от Тилуэлия. А ведь некогда Тиара была величайшей цивилизацией, этой части Эридана.

Уже начинал смеркаться, когда я вышла из дома… навсегда… С собой я взяла лишь мамин кулон: две женские ладони, могущие принадлежать только существу мудрому и исполненному любви, протягивали чуть тронутый голубизной самоцвет, похожий на прозрачную каплю росы... да Меч, растворившийся в воздухе едва я разжала пальцы, но он всегда отзовется, всегда будет рядом…

Не оборачиваясь, я пошла по лесной тропе, ведущей в Линкай до которого была не многим более полуриаса. Там жила троюродная сестра мамы.

…Три дня спустя хоронили маму и дедушку… Пришло много людей, почти весь Линкай от мала до велика шли провожать их в последний путь. Их знали и любили: дедушка на всю округу слыл «изгоняющим хворь», а мама была просто замечательным человеком, к ней приходили за советом и утешением.

Все уже ушли, а я осталась одна у могил самых близких и любимых. Я опустилась на колени. В руке возник Меч, переливаясь в редких лучах заходящего солнца. Сдержанные блики металла успокаивали.

— Я клянусь стереть с земли Эридана род Черного Мага, — вдруг сказала я, чуждым мне голосом. — Я клянусь совершить все возможное и невозможное, но пронзить клинком всех, кто носит имя Артвэйн или… или Меч, никогда не знавший ножен, обретет их в моей груди.

Где-то вдалеке прогрохотал раскат грома, упругий порыв ветра сорвал с деревьев несколько сухих ветвей…

Жить я осталась у четы Керпейлов. Они содержали в Линкайе постоялый двор и небольшую таверну при нем. Своих детей у них не было, и тетушка Крейла относилась ко мне как к своей дочери. Она всеми силами пыталась оградить меня от воспоминаний. Но ничто не могла заставить меня забыть свое прошлое и Клятву, данную мной.