этот мир, наверное, бредит мной,
я стою у стены, я стою под стеной,
новый день почти пересилил рассвет,
я осталась стеной, но меня в ней нет.

новый день, как век, подошёл к стене,
и увидел меня и её – во мне,
и позвал к закату; “Ты бредишь мной,” –
отвечала я за его спиной.

день вздохнул, как старый седой старик,
и приник к стене, и ко мне приник.
он был жалок, беден, несчастен, глуп -
как десяток тысяч пустых скорлуп.

но пришел закат, как сто тысяч войн,
и увёл куда-то его с собой,
обнял горизонт пеленой огня,
и стена обрушилась на меня.