Ниндзя Ювелир
Наконец – вечер и можно свободно дышать, забыть весь сор дня и опустить душу в мягкий, спокойный до стона чёрный бархат темноты, как в футляр. Мысли утихомирились и медленно, но точно оценивают любое движение, вникают в его глубину, не в пример поверхностным дневным мыслишкам. Наконец я мог расслабить плечи от вечного дневного напряжения, полуопустить веки и позволить себе думать по-японски. Некоторое время я просто сидел в кресле, впитывая в себя покой, превращая тишину пространства в собственное хладнокровие и терпение, а жёлтый, уютный свет ночника – в свою энергию и силу. Затем я встал, подошёл к шкафу и, откинув в сторону стопку рубашек, достал свою чёрную форму. Кусок мрака растворён в черноте формы ниндзя. Чтобы спрятаться в темноте, надо стать подобно ей непроницаемым, бесшумным и всепоглощающим, тогда можешь быть уверен, что выполнишь всё, что приказал тю-нин – твой хозяин. Я – гэ-нин, из низшего сословия ниндзя, то есть рабочий, исполнитель. Меня посылают куда надо, когда надо и не всегда известно – зачем я это делаю. Но не известно только мне. Для гэ-нина главное – всё сделать как надо, а успеет ли он спасти свою шкуру – уже никого не беспокоит. Сам имел глупость попасться, сам и выпутывайся. Хотя всем ясно, что это невозможно. Гэ-нин должен быть мёртв, тю-нин может не быть мёртв, а дзё-нин не может и не должен быть мёртв. Дзё-нин – это некто, кто согласует работу всех тю-нинов и является нашим отцом и богом, а главное – кормильцем. Ведь заказы и деньги за исполненное дело получает именно он, а потом распределяется - сколько получит, например, мой тю-нин, а потом и, допустим, я. Но я получаю хорошо, грех жаловаться. Меня называют «ювелиром». Буквально. Мне уже почти тридцать, а я не провалил ни одного дела. Тю-нин Токусава говорит, что я ещё не сделал своё лучшее «ожерелье». Так он называет мои наиболее сложные дела. По-раскладу Токусавы: дело со слежкой, разведкой места – это «брошь», кража заказанной ценности, документа – «кольцо», погашение какой-либо особы – «шпилька». А ожерелье состоит из бусинок, жемчужин, драгоценных камней. Их сложно подобрать так, чтобы было прекрасно, тонко и крепко. Это – «связка» дел, переплетённых между собой и имеющих влияние друг на друга. Как я их проворачиваю – это моя тайна. Профессиональная. Но, довольно... Прежде чем надеть, я проверил каждую вещь, каждую её деталь, ибо от этого порой зависит жизнь. Моя. А это единственное, что у меня есть. Кроме смерти. Форма ниндзя тяжёлая, местами идут кольчужные вставки. Килограммов пять в общем будет. Затем я снял с места картину с японскими журавлями; аккуратно подцепил и открыл еле заметную дверцу тайника. Вынул меч, шлем, моток прочной верёвки, шипы, шурикены-«звёзды» в футляре, «когти», «кошки», складной лук и духовую трубку с набором отравленных иголок, колчан с короткими стрелами, пару светобарических гранат, миниаптечку и кое-что, о чём я предпочту умолчать из профессиональной скромности. Разложил всё по карманам, привязал под курткой, надел сверху, подтянул так, чтобы не болталось; немного выдвинул клинок меча из ножен, приложился к чернёной поверхности лбом:"Не подведи сегодня, друг" и приторочил за спиной. Повесил картину на место, оглядел комнату. Всё было, как надо. Нормальная комната человека, весьма обычная для преподавателя восточной истории и философии. Но ни одного намёка на тайную профессию. Зачем лишний риск? Не я один здесь ниндзя, кто знает, кто может здесь оказаться, с какой целью, с какими мыслями. Лучше быть во всём осторожным. Я был готов. Вышел на лоджию. Я живу на первом этаже пятиэтажки. Закрыл дверь, перемахнул через перила и присел в чёрной тени дома. Оглядевшись, я короткими перебежками понёсся к лесопарку, возле которого стоял дом. Окунувшись в синие сумерки под соснами, я остановился. Никто не заметил и не заметит моих дерзких вечерних странствий по асфальтовым дорожкам микрорайона. Ниндзя я или погулять вышел? Углубился в парк, который плавно переходил в настоящий лес, и пошёл на восток. Мой тю-нин Токусава всегда знал, когда я свободен от лекций на день-два и вчера вечером его телефонный звонок дал понять, что меня ждут. Когда ночная темнота полностью опустилась под корни деревьев, я вышел к забору частного дома. Жёлтый свет лился из одного окна с зелёными занавесками, освещая немного пихту, растущую у самой стены дома. Но я чувствовал, что в комнате – двое. Второй был лишний и его поле сознания было жидким и нечётким. Первый же распространял ясные волны отрицания и предупреждения. Это относилось ко мне. Так мог только Токусава. Он не хотел, чтобы меня видел второй. Я повиновался. Скрывшись в тени низкого кустарника, я стал ждать. Когда ночной мотылёк второй раз ударился о моё лицо, дверь открылась и, со словами: «Спокойной ночи, Токусава-сан!», из неё вышел парень. Тощий, одетый по-городскому в джинсы и короткую куртку. Это был Хатори. Молодой, зелёный. Зачем он Токусаве? Хатори ушёл в темноту леса по просёлочной дороге. Настал мой черёд. Я закрыл глаза и выкинул из головы всё лишнее. Вошёл в состояние бестелесности, стал лёгким, как пылинка. Выдохнул воздух и прыгнул вверх. Зацепившись руками за карниз второго, чердачного этажа, подтянулся, перебрался на крышу. Бесшумно пробежался по кровле, скользнул в слуховое окно и, сориентировавшись в темноте, нашёл люк. Спустился по лестнице в кухню и замер. Токусава был в своей комнате. Что же он сегодня мне скажет? Какое будет задание? Честно говоря, я сегодня не в лучшей форме. С утра что-то гнетёт... А может, и не с утра. Может, это с того дня, как я увидел Дзиро Комата? Чёрт меня дёрнул в субботу из-за дождя вместо леса пойти в спорткомплекс! Размок бы я, что ли? В спорткомплексе я был не новичок, меня там знали: бывал с университетской командой преподавателей по гандболу. Там-то я и столкнулся с Коматой. Он шёл с сынишкой из бассейна. Они разговаривали о чём-то и Комата меня не заметил. Он прошёл совсем рядом и меня буквально толкнуло мощью его духа. В этот миг я показался себе таким ничтожным, а все мои занятия столь тщетными перед этой силой, что у меня из глаз брызнули слёзы. Не хотел бы я встретиться с этим человеком в бою... Мне чертовски повезло, что он не уловил моё заполошенное, испуганное сознание! Последствие этой встречи и сказалось сегодня. Я вздохнул, попытался настроиться, но, вспомнив Комату, вновь упал духом. Отчаявшись, махнул рукой и прошёл в гостиную. Тут мне нравилось всё: мягкие ковры, широкие кресла, отблески на коллекционном оружии, низкий столик и, главное, небольшой камин, который притягивал меня видом почти свободного огня. Ночи были холодные и сегодня камин щёлкал поленьями, разбрасывая бордово-оранжевые блики по тёмной гостиной. Перед камином шевелился полукруг света. Это оранжевое, тёплое пятно приворожило меня. Я подошёл, присел на корточки у его границы и вытянул к огню ладони. Бордовые пятна забежали на черноту моей формы и зашевелились, подчиняясь движениям огня в камине. Токусава вошёл и остановился у двери. Я развернулся, встав на колено, поклонился учтиво. - Тихо вошёл, хорошо. Сядь. Мой тю-нин погрузился в одно из кресел. Неверный свет огня освещал его лицо сзади и справа. Я снял свой меч, положил его и сел в кресло напротив Токусавы. Он усмехнулся и повелительно указал пальцем. Я повиновался: снял шлем и оказался освещённым огнём камина. - Ладно, сразу к делу, - начал сурово тю-нин. – Всё довольно спешно и слишком серьёзно. Очень большой человек даёт очень большие деньги. Даже чересчур большие – за «шпильку». Понял? Не за устранённый десантный отряд, не за потопленный океанский лайнер, а за одного человека. Правда, не известно, что это за человек... Надо сработать до следующей полуночи, иначе я урежу твою долю наполовину. - Кто он? Дано только имя? - Дан адрес, имя, фотография. Всё, чтобы не было ошибки. Я говорил, что здесь пахнет чем-то слишком серьёзным... но это не наше дело, - Токусава, не отпуская с лица усмешки, достал фотографию и протянул её мне. Я взял этот кусок пластика и наклонил, чтобы рассмотреть в свете огня лицо очередной «шпильки». В тот же миг меня прошила боль и застряла в сердце. Я чуть не взвыл от тоски и страха. Это была фотография Дзиро Коматы!.. Будто очень издалека до меня доходил голос Токусавы: - Этого бога зовут Дзиро Комата. Сейчас живёт с шестилетним сыном в гостинице при спорткомплексе «Гризли», седьмой этаж, семьсот девятая комната. Да, вот я тут кое-что разузнал... здесь обозначены окна этой комнаты, - Токусава протянул ещё одно фото. – На ночь он оставляет одну из рам открытой, но на всякий случай – замки там стандартные, сам знаешь, как справиться... Да, на первый взгляд грубая получается «шпилька», совсем простая, но всё дело в Комате; он, как прекрасный камень, оправленный в медь. Но, чтобы удержать этот камень у себя, медь должна постараться сделать всё крепко и хитро. Это и есть твоя работа... Ювелир, да что с тобой? У тебя пальцы дрожат... - Я не могу его убить, Токусава-сан! Я встретился с Коматой нос к носу и результат: меня отшвырнуло в сторону, как бумажного!.. Я не могу!.. Я не боюсь, но такую мощь невозможно уничтожить, тю-нин... Вы же сами чувствуете эту силу, что исходит от фотографии... Я замер, выговорившись, и Токусава не сводил глаз с моего лица, пристально следя за выражением (я знал) страха и безнадёжности. - Неужели я слышу такие слова от Ювелира? – негромко проговорил он. – Да, Комата очень сильный энергетически человек, у него дар, но не трясись из-за этого как мышь. Ты же самый сильный, ловкий и умный ниндзя школы Чёрных теней! Ты – Ювелир, и это прозвище подтвердил дзё-нин... - Нет, Токусава-сан. Ничего из этого не получится. Я – блоха перед Дзиро Комата... Тю-нин поднялся, подошёл ко мне и, взяв за подбородок, развернул к себе. Его тяжёлые, неподвижные зрачки впились в моё лицо. - Ты умный парень, Ювелир. Я понимаю, что твои слова и опасения не беспочвенны, но эта «шпилька» должна быть сделана. В таком состоянии ты ничего выполнить не сможешь... Молчи! Железные пальцы сжали мне челюсть и слова отказа застряли в зубах. - Ты пойдёшь туда не один. В Космосе достаточно сил, чтобы влить что-нибудь и в тебя. Очисти эмоции, войди в состояние «неразума» - му-син, а я закончу... Токусава оттолкнул меня и отошёл к камину. Тяжело вздохнув, я заученно расслабился, и погрузил себя в состояние безразличия. Сквозное балансирование на краешке жизни и смерти, когда всё едино и не имеет значения. Я существовал и уже – нет. Растворился, отдавая себя всему вокруг. Когда стал остро ощущать малейшие движения мира, шаги Космоса, снова собрал себя в теле человека, содержа лишь тишину. И без тишины. Без ничего. Открыл глаза и встретил глаза напротив. Что-то ударило изнутри, потащило насильно, ввернуло жёстко одну мысль и с размаху влепило её в замершее сознание. Словно кто-то пододвинул меня во мне самом. Без интереса я смотрел со стороны, как моё тело встаёт, берёт меч. Мне надо сделать нечто, что есть цель и смутное удовольствие. Моё? Остановился под лунным светом. Что-то едва знакомое. Но вокруг, словно капсула безвременья, мерцающая, затягивающая. Шелест-голос, напоминающий о том, что надо обязательно сделать нечто приятное. Что? Идти... найти... я ищу. Окно на седьмом этаже, третье от угла. Меня тянет туда. Узкая тень соседнего дома накрывала угол здания. Решётки балконов – что лестница. Бесшумно соструился через подоконник в тёмную комнату, привычное до рефлексов движение по грани тишины. Застыл, слыша безразлично, что сонная муха ходит по стеклу, на севере собираются дождевые тучи, а в номере рядом падают на стол лепестки вянущих цветов. Понял вдруг ярко, что держу в пальцах рукоять меча, вижу тихое свечение вокруг спящего Коматы, клинок занесён. Что?.. И спотыкаюсь об открытые, ясные глаза. В тот же миг во мне взорвалось огненное, ослепляющее, режущее болью! Меч звякнул, я упал, скорчившись, ошеломленный. Услышал: - Это я слишком... Извини. Комата стоял у стены, спокойный, как будда. Прошептал: - Кому нужна моя жизнь? А сквозь мои глаза на него уже смотрел иной. Ярость текла у него по пальцам. Моё блёклое сознание было раскидано, подчинено, выброшено. Нанятый убийца из холодных просторов Космоса устроился в моём теле, сметя меня. Я падал в пропасть, онемевший от ужаса, а моё тело жадно рвалось вцепиться, выпить, раскромсать такую сладкую энергию, нежную, ловко ускользающую. Сейчас... Я упал, жёстко ударившись. И с жуткой силой всё помчалось назад, меня поволокло обратно, выбросило на поверхность и слепило в ком с ледяным убийцей. А он бился в панике, крутясь в энергетически-жёстком кольце, и не находя выхода. Плохо ему было, не так, не понимал он... Я поднял глаза, чтобы он увидел, как Комата вступил в магический круг, преобразившись; страх охватил меня и иного. Его – впервые. Меня, похоже, в последний. Поняв, что деться некуда, убийца ринулся в бой... Моё присутствие при этом не требовалось – меня отключили. Я очнулся, слабо что-либо соображая. Через минуту, а может, вечность, до меня дошло, что я сижу у стены, с раскалывающейся от боли головой. Только моей головой! Двинуть рукой или ногой было невозможно. Мучительно. Смутно осознавая, что произошло, я приоткрыл глаза. Солнечный луч падал на кровать, со спинки которой свешивался мальчуган, хитрыми глазёнками наблюдавший за мной. Увидев, что я открыл глаза, он поднял брови и воскликнул: - Папа! Ниндзя очнулся! Откуда-то из коридора донеслось: - Хорошо, малыш. Попроси его не делать резких движений. Мальчуган кивнул и обратился ко мне: - Понял? Резких движений не делай. Я вспомнил всё, что произошло ночью и ужаснулся. По-идее, я должен быть уже на том свете... . То, что я не мёртв – хорошо. Но хорошо ли то, что я теперь в руках у Коматы? Мне было не до резких движений: я вообще не мог двинуться, как ни пытался. Моё тело меня не слушалось. Я бы взвыл от отчаяния, если б мог. Говорил же я Токусаве, что Комата нам не по зубам! Он не поверил, а теперь я – в западне. Мальчишка подобрал обломки моего меча и пытался их соединить со всей серьёзностью шестилетней логики. Я смотрел на него, безразлично констатируя, что все попытки тщетны: мой меч никуда не годен после схватки с Комата. Малыш остановил свой выбор на обломке с рукояткой и стал выделывать движения, которые, по его мнению, должны были изображать яростный бой ниндзя. В моём мозгу как-то туго проползла одна догадка, от которой мне стало не по себе. Но в этот момент в комнату вошёл Комата-старший. Увернувшись от обломка меча в руке сына, он подошёл и опустился на корточки возле меня. Я поднял на него глаза. Комата улыбнулся: - Ты помнишь всё о вчерашней ночи? Вижу, помнишь. Мне интересно было бы знать, кто не погнушался вогнать в тебя ту тёмную тварь? Вроде ты - хороший парень, а попал в такое грязное дело... . Дзиро Комата, пока говорил, успел посмотреть мои ушибы, послушать пульс, заглянуть в зрачки. Что-то ему не понравилось, он нахмурился. Я лежал, безвольный, как тряпка, мне было недалеко до полной апатии. Комата повернулся к сыну: - Возьми с постели одеяло... . Потом нагнулся ко мне, обхватил за плечи и под колени, и довольно легко поднял. А во мне семьдесят будет... . Комата перенёс меня в широкое кресло. Я покраснел от неловкости своего положения, попытался как-то возразить, но Дзиро взъерошил мне волосы и сказал: - Не дёргайся, парень. Я не трогал тебя, потому что не знал что от тебя осталось. Но, вроде, обошлось. Я смотрю, ты спокойный, тебя просто использовали, как оболочку... . Комата снял с меня куртку и с силой промассировал мне основные аккупунктурные точки. Минуты через три я почувствовал, что постепенно обретаю себя. Чуть подождав, я глубоко вздохнул и как-то хрипло сказал: - Я так понял, что даже если бы я выиграл ночной бой, то всё равно был бы мёртв: мой тюнин не сказал мне, что делать с твоим сыном. Спасибо за жизнь, Комата-сан. Только, что дальше? - Позавтракаем, - спокойно ответил Дзиро, накрывая меня одеялом. - Вам надо немедленно уходить отсюда. Сам же понимаешь ситуацию... - Посмотрим. Думаю, ты мне поможешь. В свой клан тебе возвращаться смысла нет: тебя списали. Так? Учись у меня, а Сё с удовольствием будет заниматься ниндзуцу. - Ты серьёзно? Так сразу? – я смешался. Встал, неловко комкая в руках одеяло. - Я тебя вижу, - просто сказал он. Ощущение мощного прикосновения к моей душе заворожило меня. Я заметил крошечные искры, скользнувшие над Комата. Что оставалось? Я опустился на одно колено, признавая учителем человека, подарившего мне жизнь. Опасность почуял спиной. Окно! В одно движение: бросил одеяло на малыша, спасая и дёрнулся вперёд, прикрыть Дзиро. Не успел, не смог. Словно чья-то рука придержала меня у пола. Увидел, как рядом падает Комата, прошитый ядовитыми иглами, его остекленевшие глаза на до ужаса спокойном лице... Как же так?! Под рукой оказался обломок меча, он и полетел в фигуру на подоконнике. Вскрик, треск. Ну я же просил уйти! Комата!!! Снова ты оставил меня жить... Зачем? Я почувствовал, что у дверей уже кто-то есть, сгрёб одеяло с мальчишкой, и вылез в окно. Прыгнул на соседний балкон, привязал Сё за спиной, что-то глупо пытаясь ему объяснить. Мальчонка только сказал, поразив меня до глубины души: - Убегаем от злого дядьки? Когда же папа его побьёт? Обещал, что в следующий раз... Ты нам помогаешь? - Да. Твой папа просил меня научить тебя быть ниндзя. Все вместе побьём злого дядьку. А сейчас покатаемся, хорошо? Я говорил, а сам переползал по балконам. Раннее утро, однако. Внизу увидел цепляющегося за перила мокрыми от крови пальцами Хатори. Дрянь... . Я нашёл открытое окно, тихо проскользнул комнату со спящими, позаимствовал рубашку и кроссовки. Уже просто посадил Сё себе на закорки и помчался по лестнице. Далеко ли мне удастся уйти от команды Токусавы? Похоже, в этой игре столько неизвестных, что логика мне не поможет. Я знаю только себя. Так чего от меня ожидают? Что я должен улепётывать во все лопатки, не останавливаясь ни на секунду. Токусава очень хорошо учил. Как преследовать убегающего. Он оставляет за собой след из страха и суеты. Ненавижу убегать. Потому мы с Сё отправились на автовокзал, по-дороге стараясь, чтобы нас запомнило как можно больше людей: Сё шалил, я идиотски извинялся, развалил выставку уличного художника, переругался с кассиром, уронил мороженое. В общем, наследил достаточно, чтобы Токусава понял, что я издеваюсь над ним. Пусть подумает. А мы сошли сразу за городом и не спеша пошли обратно. Проехали немного на попутке. Сё меня донимал вопросами о ниндзя. Как мог, я рассказывал, показывал. Сам расспрашивал о Дзиро. Малыш с удовольствием вспоминал, что «папа умеет». Говорил о Комата как о живом, а у меня смелости не хватало его поправить. Конечной нашей целью был дом Токусавы. В последнюю очередь там искать будут. Мне нужны были время и информация, чтобы сложить головоломку. Что-то показалось странным. Может, не Дзиро нужен Токусаве, а Комата-младший? Чего думать, если он сам идёт вприпрыжку рядом? Я просто-напросто спросил об этом у Сё. И получил исчерпывающий ответ: - Папа научил меня игре с вещами. И тут же последовала демонстрация – лежавшую на обочине жестяную банку сплющило, как от хорошего удара, пара камней покатились сами по себе, а Сё сел на корточки, приложил ладошки к бетону и через две секунды на дороге остались два глубоких отпечатка детских рук. Что я мог сказать? Кем вырастет этот малыш? Тот, кто сможет его контролировать будет очень богатым человеком. Я понимаю Токусаву. Но какое-то шестое чувство подсказывало мне, что это – крохи реальных событий. Всё сложнее. К дому тю-нина подходили в сумерках. Мошкара танцевала лёгкими облачками, обещая завтра жаркий день. Сё шёл уверенно, рассказывая мне какие-то свои детские мысли и фантазии, и мне порой казалось, что это он ведёт меня. Снова я пешка в чьей-то большой и непонятной мне игре. Я чувствовал токи каких-то огромных сил вокруг себя. Ощутил вдруг насколько я беспомощен в таких делах. Ну, значит, в этом и суть: отыграю свою маленькую партию и тихо уйду, сделав всё, что мог. На том и порешил. Сё меня добил, сказав: - Юдзо, папа потом и тебя научит делать, как я. Не огорчайся. Что я мог ему ответить? Двор перед домом освещало одно лишь окно. Я было двинулся вперёд, но малыш меня тормознул: - Хочешь, что-то научу? И, на волне сегодняшней вседозволенности, сразу сложил из пальцев замысловатую мудру, замыкающую энергетические каналы. Издал сложный, низкочастотный звук и я перестал его чувствовать. Видел, слышал, но уже не ловил энергетически. Я повторил действия мальчишки и ощутил, что будто создал вокруг себя зеркальный кокон. Это было кстати. И мы очень тихо пошли к окну жёлтого уютного света, «играя в ниндзя». Люди в доме никого не ждали, потому звуки издавали полноценные, не снижая голоса. Там были: Токусава, Иэясу, Морриган, Ньен, Шейла Орув-Сикору. Славная компания. Ещё два голоса мне были неизвестны. А сколько ещё рыщет за мной и Сё в пригороде? - Как это обычно для жизни, - ровный голос тю-нина. – То звено, которое кажется самым надёжным и на которое не тратишь лишнего времени, чтобы проверить ещё раз – даёт слабину. Ювелир... Нет, ну в какой-то степени я доволен, что он ухитрился выжить. Пожалуй, я и не стану его убивать сразу. Возможно, Ювелир узнал что-то, чего мы не знаем и только играет в наших интересах. Тут моя вина, что я не учёл законов «ин-ё» - перемен от темного к светлому. Ситуация была именно такова, а я выпустил её из-под контроля. Плохо. - Токусава-сан, дзё-нин всё знает и не винит вас. Надо лишь немного подождать. Ситуация переменится, всё прояснится, «ё» возьмёт верх над «ин». И наши люди найдут Ювелира и Сё Комата, - это сказал незнакомый мне голос. Видно, из посланцев дзё-нина. Да, игра здесь крупная и некоторые мои предположения срабатывают. - Скорее, Ювелир сам найдётся, - хохотнул старый Ньен. - А как его настоящее имя? – ещё один незнакомый голос. - Юдзо Нобору. - А-а. Не брат ли ему Рёити Нобору? - Да, брат. Оба учились в школе клана Чёрных теней. - Может, воздействовать на Ювелира через брата? - Не думаю, что это можно сделать тихо. Рёити сейчас где-то на Филиппинах. У него своя работа. Очень искусный и опытный воин. У нас его зовут – Мастер. И Ювелир весь в брата. - Честный и хитрый, смелый и расчётливый. Он был лучшим в нашей группе, - это Шейла. - Отличная рекомендация, мисс. Получается, что он воплощает в себе обе стороны «ин-ё», значит – идеален. - Очень чувствителен, - Токусава. – Перед уходом сказал, что встречал Комату. Знал, что тот не из обычных. - Возможно, что Комата его заставил скрываться от нас? Загипнотизировал, внушил? – голос Морригана. - Да там вообще сплошной гипноз, - хмыкнул Хатори. – Комата должен быть мёртв – тела нет, Ювелир должен был быть мёртв – он живее всех живых, да ещё нас поимел. - Помолчи. Плохо мы изучили объект, заказ был слишком спешен, - голос Токусавы казался усталым, но я знал, что это признак раздражения. Тю-нин ждал известий и сердился. - У меня складывается такое представление, Токусава-сан, что нас подставили, чтобы провернуть нечто за нашими спинами, - Ньен как обычно, копал глубже. – Боюсь, как бы клан Чёрных теней не оказался вывалян в грязи и не потерял бы чести в этом деле. - Мы всегда прислушиваемся к твоим словам, Ньен-сан. Сегодня ты нас пугаешь. - Хотел бы я взглянуть на нашего заказчика. Интересный, должно быть, человек. А человек ли? – хихикнул Ньен. - Мальчишка Коматы – уже не простой человечек. - Его таланты можно использовать, воспитав его в духе ниндзуцу! – заключил Иэясу. - Завоевав преданность мальчика, можно получить в руки власть. Надеюсь, Ювелир не настолько... – Токусава не закончил фразы. - Если бы переиграть это дело, то какие были бы возможности для клана! – голос Иэясу. - Деньги ещё не внесены, - отозвался один из посланцев дзё-нина.- На этом основании мы можем отказать заказчику. Тогда мальчик попадает под защиту клана. Я сейчас свяжусь с господином дзё-нином, спрошу его мнение. Я чуть не рассмеялся. Вот что значит: будущее клана – превыше всего! Примерно на это я и надеялся. И...тела Коматы не нашли? Жив? Сё уснул, свернувшись у меня на руках. Так ты знал, что твой папа жив? Два голоса слышались совсем рядом: Ньен и Шейла подошли к окну, пока ожидался ответ дзё-нина. - Как-то странно сбросили со счетов Комату-старшего. - Тут, девочка, такое скоро закрутится, что парень будет рад, что за его спиной клан встанет. А Ювелир думает, что тот мёртв. Значит, насколько я Юдзо знаю, он шатается где-то неподалёку. Наши скоро на него натолкнутся. - Ньен-сан, вы так уверенно говорите, что кажется, будто можно открыть окно, покричать «Юдзо!» и он придёт, - засмеялась Шейла. - Почти что так. Покричать, - отвечал Ньен. – Только боюсь, как бы он не перехитрил самого себя... - Вы о чём, почтенный? - Да, ничего важного. Стариковские мысли. А у меня – мороз по коже. Ньен меня знал, как облупленного. Вернулся человек дзё-нина: - Господин полагает, что будущее клана несравненно важнее. Всё зависит от того, насколько быстро вы найдёте беглецов. С Ювелиром вы вольны поступить как хотите. Вопрос в Дзиро Комата. Если придёт за сыном, придётся его убеждать. По обстоятельствам. Сё завозился во сне недовольно. Я прислушался к темноте, насторожившись. И тут я вжался в землю, прикрыв Сё телом. Мне почудилось, будто чья-то огромная холодная ладонь провела по верхушкам травы, нащупывая нас. Чужое, безразличное, смертельно опасное. Я услышал далёкий шум мотора. Кажется, начинается... - Папа скоро сюда придёт. Это было сказано так просто и уверенно, что я только кивнул: - И ещё что? - Он мне сказал, чтобы я шёл с дядей Юдзо до дома в лесу, и чтобы ты ни за что не отдавал меня злому дядьке с разноцветными глазами. О-о, как просто! К чему все твои терзания и мысли, дядя Юдзо, если все всё знают, кроме тебя самого? К чёрту моё искусство, опыт! Пусть мной руководит мальчишка и все его паранормальности. Но. Злой дядька едет. Шкурой чую. В доме тоже притихли. Свет фар запрыгал, мелькая сквозь деревья. Мы перебрались чуть за дом. Я понимал, что бежать не стоит: со своими, может, продержусь до прихода Коматы. «Тойота» затормозила резко у дома. Хлопнула дверца. Значит, это и есть – заказчик? Суровый дядька, однако. Сё тихо всхлипнул, сжав мне руку. Что это? Маленький будда боится? - Он сейчас сказал, что убьёт меня, моего папу и тех, кто тут прячется. - Ещё что-нибудь он «сказал»? – я перестал уважать этого нечеловека. - Узкоглазый припрётся спасать своего ублюдка даже полудохлый, - дословно пересказал мальчишка и меня передёрнуло от неожиданности. Заказчик уверенно вошёл. Тут же внутри дома что-то сильно грохнуло, послышался рёв ярости, свет мигнул. Одно окно вдруг распахнулось, оттуда высунулся по-пояс Ньен и крикнул: - Юдзо, он всё знает! – и снова скрылся в доме. Оттуда доносился шум и крики. Клиент достался Токусаве нешуточный. Я не мог сидеть и ждать. Терять момент атаки глупо. - Сё, жди здесь папу. Я очень постараюсь задержать этого дядьку, не бойся. И рванул к дому, на бегу доставая кёкэцу-сёгэ - короткий клинок с цепочкой. В комнате я наткнулся на Хатори. Валялся без сознания. Дальше увидел Морригана в странном оцепенении. Иэясу лежал, как сломанная игрушка, в коридоре. Вдруг решётчато-бумажная стена сёдзи с треском лопнула и сквозь них спиной вперёд пролетел один из людей дзё-нина. - Мне нужен чёртов сопляк и я его получу! Вы его прячете где-то здесь! – голос заказчика ревел, как ветер в скалах. Сквозь дыру в сёдзи я видел происходящее: Ньен лежал у стены, Токусава и Шейла стояли в разных углах комнаты, сжимая оружие, заказчик же как раз размахнулся и высадил окно телом второго посланца дзё-нина. Шейла стремительно атаковала, отвлекая на себя, пока Токусава выбирал момент для удара. Удачно ускользая, она всё же ошиблась, посмотрев противнику в глаза, глаза разного цвета. Споткнулась об этот взгляд, застыла, получила тычок пальцем в лоб и, моментально побелев, рухнула на пол. Меч Токусавы почти коснулся шеи заказчика, но поздно – перехват, блеск улетающего клинка. Рука тю-нина хрустнула в пальцах разноглазого: - Я сейчас ломаю тебе все конечности, если ты мне не говоришь - где мальчишка. Но я уже действовал. Кёкэцу-сёгэ летел, разматывая свой хвост-цепочку. Лезвие впилось заказчику в ладонь, которой он защитил лицо. - Я знаю, где Сё Комата! И только я! – мой выкрик дошёл до него. Токусава, отброшенный в сторону, ударился о косяк двери. Сжимая цепочку кёкэцу-сёгэ, я внезапно почувствовал, что она вибрирует, окровавленный клинок в ладони разноглазого дрожал, издавая противный высокочастотный звук. У меня волосы стали дыбом и всё поплыло перед глазами. Но заказчику было ещё хуже: его скрутила судорога, глаза закатывались. Нет, ну я знал, что кёкэцу-сёгэ этот старинный и непростой, но то, что он так может... Разноглазый невероятным усилием выдрал клинок из ладони и, размахнувшись, отбросил с чудовищной силой прочь. Мой кёкэцу-сёгэ прошил деревянную стену, как бумагу; я едва успел разжать пальцы с цепочки, и всё же она ожгла мне руку. - А, чёрт, откуда у тебя эта древняя дрянь? Что ты такое? Ещё один самоучка лезет в герои? Так будешь умирать долго, пока всё не расскажешь. Главное - не смотреть в его глаза... Я быстро учусь на чужих ошибках. Что делать? Тянуть время, по-возможности. Разноглазый был сверхчеловечески силён и быстр, но я знал секреты дома Токусавы. Некоторые мои уловки прошли: он не успел отбить все стрелы, поскользнулся, бегая за мной, получил разряд тока. Стал осторожнее, расчётливо загнал меня в угол, швыряясь крупными предметами мебели. Я закрывался от летящих острых щепок, пряча в ладони свой последний метательный нож. Разноглазый бросился, чтобы схватить меня и я успел полоснуть его под коленом. Только и всего. Он ухватил меня за руку и за загривок и я понял, что сейчас останусь без конечности. В красном мареве боли, я увидел как очень тяжёлая и очень ценная ваза из коллекции Токусавы, без посторонней помощи опустилась на затылок заказчика. Меня засыпало осколками, но я, волоча руку, выкарабкался из-под тела разноглазого. В стенном проломе стоял Сё с широко открытыми глазами. Разноглазый начал подниматься. Ему всё было нипочём. Но я не собирался подпускать к Сё этого бессмертного. Не особо думая – чем это может для меня кончится, я всадил со всей силы костяшку согнутого пальца ему в основание черепа. Мой противник вдруг дико выгнулся, а у меня осталось такое ощущение, будто я сунул палец в электросеть. Свалился на пол и откатился от глухо стонущего разноглазого. Он держался за шею и был похож на робота, у которого что-то коротит в цепях. Кажется, я умудрился разбить течение ки ему в спинном меридиане. В удивлении я посмотрел на свои руки. Как я смог это? На плечо мне легла ладонь: - Извини, я немного помог тебе в этом ударе. Но всё остальное ты сделал сам. Думаешь, я зря выбрал тебя в помощники? Услышав этот голос, я расслабился. Комата-старший. Ну, теперь это – их война. Разноглазый с ненавистью смотрел на вновь прибывшего. - Отыскал себе ученичка? – выплюнул он, кривясь. – Скажи ему лучше сразу, что использовал его, как куклу! - Ты тоже нанял ниндзя, - ответил Комата. – И не теряй времени – не пробуй давить на психику парню, который смог тебя побить – бессмертного и непобедимого... . Ага, а сам Комата сейчас давил на психику разноглазому. Я стоял рядом, я видел, как с трудом дышит мой новый учитель – он был слаб от боли. Разноглазый вдруг взмахнул рукой и в воздухе остро блеснули смертоносные иглы. Дзиро сбил их взглядом. Моей реакции хватило только посмотреть на обугленные дыры в полу. - Защищаешь эту мошку? Тебя всегда умиляли человечки с их мельтешением, Комата! Идиот, ими надо играть, а не уподобляться им. - Ты одержим идеей власти, Тэнгер. Я же к этому предмету отношусь спокойно. Как нам понять друг друга? - Я не собираюсь никого и ничего понимать. Если ты не со мной, то – против меня! - Повторяешься. Ты говорил об этом в прошлый раз. - Я прикончу тебя, что почти и сделал в прошлый раз! И буду один править на этой планетке с мошками! - Да, как раз твой масштаб. Но зря ты так презрительно относишься к людям. И зря ты так несерьёзно играл с этим ниндзя, не убив его сразу. Скоро поймёшь... . Последние слова были сказаны тихо и с интонацией приговора. Дальше начался бой магов и я вскоре ничего не различал за постоянными вспышками энергий, метавшимися по разгромленной комнате. Я решил, что мне стоит передохнуть и очень осторожно пополз на выход. Но там меня озадачил Сё. Он с испуганным лицом протянул мне мой кёкэцу-сёгэ и сказал: - Дядя Юдзо, сделай ещё раз, как ты делал. Папе плохо. Я взял клинок и душа моя дрогнула. И кто я такой, чтобы вмешиваться в бой сверхлюдей? - Ну ты же – ниндзя! Они могут всё! О, детский идеализм!.. - Прикрой меня, как сможешь, - ответил я и, вспомнив Будду, кувырком вкатился в комнату. Оба соперника обволоклись тонкой сеткой микроразрядов, и сражались на энергетике, давя друг друга. Я перекатился ещё пару раз, уйдя от ослепительных стрел. Комната была похожа на решето – стены, пол, потолок – в дырах и подпалинах. Я ухитрился найти наилучшую точку для броска и не погибнуть. В совершенном спокойствии встал и метнул лезвие, отдав этот бросок на волю буддам и богам. Едва рукоятка покинула мои пальцы, как перед глазами взорвалось пламя и свет, и я отключился, летя куда-то... Очнулся от прикосновения к лицу. Голос Токусавы сказал: - Он ослеп, Комата-сан. Зрачок не реагирует на свет. - Папа, я пытался его защитить, но не успел... – Сё хлюпал носом. - Всё сделано верно, Сё, не огорчайся. Что с вашей рукой, тю-нин? - Простой перелом. Срастётся. Но что же с Ювелиром? - Э, я ещё живой, не надо говорить обо мне, как о покойнике, - попытался сесть, но только я знал, какой ценой мне далось это. Я видел свет, белый, жуткий, въедающийся в мозг. И ничего не мог сделать – ни закрыть глаза, ни сморгнуть, чтобы убрать его. Мне было очень больно. Наверно, это всё же заметили и меня настойчиво положили обратно, сказав: - Утихомирься, герой. Это был голос Ньена и я обрадовался, что старик остался жив. Прохладные ладони легли мне на горящие глаза. - Так что же стало с заказчиком? – поинтересовался кто-то. Это был один из людей дзё-нина. Ага, подумалось мне, кажется, живы все. - Ювелир прикончил собственноручно Тэнгера. У меня уже не хватало сил, я проигрывал, когда он всадил тому между глаз клинок, - это давал пояснения Комата. - Как он сумел? – Шейла ревниво относилась к своим способностям. - А его клинок был сделан под чтение мантр, да послан был с правильным намерением. От резонанса этих сил Тэнгер распался на составляющие. Не попал в волну. Мой болезненный свет стал понемногу меркнуть, успокаиваться. Они все ещё много что обсуждали, я же просто отдыхал; наверно, пошла фаза компенсации от всей этой нервотрёпки и беготни. Сколько можно надо мной измываться?.. Боль отступала, свет утихал. - Комата-сан, я хотел бы поговорить с вами серьёзно... – это Токусава. - Я знаю, тю-нин. Большое спасибо вам за помощь. Было очень приятно узнать, что вы не являетесь моими противниками. Линия поведения клана мне тоже известна. Ювелира я вам не оставлю. Он уйдёт со мной. Сё тоже уйдёт со мной – пока. Года через два я отдам его в обучение в вашу школу Чёрных теней. Пусть он становится членом вашего клана. А пока я расскажу вам некоторые практики, как приблизиться к силам, которые есть у нашей семьи. Я считаю, что, если вам удалось воспитать такого ниндзя и человека, как Юдзо Нобору, то я могу доверить вам своего сына. Вас это устраивает? - Мы очень признательны вам, Комата-сан, за ваше расположение к нам, после всего, что мы сделали. Наш клан очень надеется на дальнейшую дружбу и сотрудничество с вашей семьёй. Но, Ювелир слеп. Зачем он вам? - Уже не слеп. А через месяц совсем восстановится. Я открыл глаза. Вместо предметов и людей увидел мутные тени, но мне было так спокойно от того, что я избавился от жгучего света, что не сильно-то и расстраивался. Вообще был шанс остаться слепым. Да, жить – хорошо! А рядом с Комата жить ещё лучше... Пусть даже и не стать сверхчеловеком, а быть маленьким глупым ниндзя. - Я же советовал Тэнгеру убить маленького глупого ниндзя, - шепнул, склонившись ко мне Дзиро Комата. – Он не послушался. - Это его проблема, - ответил я.
|
Библиотека // Объявления
