зеркало помутнело, оно кривляется
странным лицом пожилой полоумной тетки,
волосы – клочьями, губы – ниткою, взгляд... я боюсь с ней встречаться глазами,
но у нее ухмылка, повадки, платьице
эдакой записной бульварной кокотки,
но у нее глаза: то ли ртуть.. ли, камень ли.. бирюза ли?

я боюсь той комнаты, но ни слова – мужу,
его голос насмешливый и тревожный,
он вручает мне каждое утро письмо с планом на день – десятком подробных инструкций
подставляю щеку, целует быстро и осторожно,
совсем как с маленькой
обещаю быть паинькой:
(ну, там, вымыть окна, ждать, приготовить ужин),
а на улице ветер – деревья гнутся…

он сбегает, скрипя выходною дверью,
вдруг кричу, по комнате вьюсь юлой,
я зову, я плачу, я-срываюсь-на-вой,
я искала на столике, на балконе и под одеялом,
но почти невозможно обнаружить потерю,
если
толком-то и не знаешь,
что именно
потеряла.

я вцепляюсь в память, я вспоминаю, хоть понимаю,
что болезни, как мине, поставленной на таймер,
время на руку, что исход неминуем.

вот и тает-тает-тает фрау Альцхаймер
но приходит вечер, и болезнь отступает,
успокоенная мужниным поцелуем.

Вложение: VOC0034.WMA (1227 kb)