Руки его дрожали, ноги не слушались, подкашиваясь при каждом новом шаге. В потных ладонях он сжимал клубок нитей. Тонкая, серебристая, излучающая лунный свет, нить, дребезжа, тянулась от разматывающегося клубка в мрачную пустоту коридоров, оставленных за спиной. Никогда ещё, за всю недолгую жизнь, идущий не испытывал такого благоговейного страха. Да, страх порабощал, сковывал движения, но заставлял признавать глубочайшее почтение к тому, кто нагонял сей страх. И это он – сын повелителя Афин Эгея и дочери царя Арголиды Эфры – великий Тесей, совершивший множество подвигов, – трясется, словно перепуганный щенок.

…Раздался предсмертный женский визг, сменяемый сумасшедшим смехом убийцы… И тишина. Ни эха, ни отзвука, – безмолвные камни Лабиринта заглушают тишиной. Тесей остался один. Один на один с Минотавром. Все остальные уже погибли; он слышал их предсмертные вопли.

Что он тут делает? Зачем он решился освободить народ Аттики и отправился на остров Крит, к могущественному царю Миносу, в качестве дани, с другими шестью юношами и девушками? Подобные вопросы не занимали его голову. Он всегда знал ответ, и не сомневался в нём. Судьба предоставила ему путь героя – удел лишь избранных, а совершение подвигов укрепляет к тебе любовь народа.

Под ногами хрустела каменная крошка. Клубок, кажется не уменьшаясь, продолжал распутываться, оставляя след, который, в случае удачного исхода, поможет отыскать выход. Тесей медленно, то и дело облокачиваясь на шершавую влажную поверхность стены, шёл вперёд, в неизвестность. Он потерял счёт времени. Коридоры и царивший кругом полумрак, позволявший видеть всего на несколько шагов, избавляли от каких-либо мыслей. Случалось, резкий порыв ветра, неизвестно откуда бравший начало, обвевал прохладой разгорячённый могучий стан героя. Тесей старался двигаться как можно тише, надеясь заметить противника раньше и нанести первым удар прежде, чем тот заметит его.

…Неожиданно сзади послышались нарочито громкие шаги – до боли напоминающее цоканье копыт. За спиной, не таясь, кто-то приближался. Этим «кто-то» мог быть только один.

Тесей запоздало обернулся. В семи локтях от него, лыбясь окровавленным оскалом и поигрывая мышцами мускулистого тела, стоял Минотавр, вперив жадный взор глубоко посаженных глаз. Минотавр, как и поговаривали, в сущности, не отличался от Тесея и ему подобных, но только торсом. Голова же его была ужасна, а ноги… О боги, как вы могли сотворить такое чудовище!? Не лучше ли ему умереть?

…Крупная дрожь, бившая Тесея, отступила – так происходило всегда перед началом боя, в момент подлинной опасности, когда он превращался в Тесея бесстрашного. Мгновение они буравили друг друга ненавидящим взглядом. Затем, зарычав, Минотавр атаковал. Откинув в сторону клубок, Тесей выхватил из-за пояса короткий меч – ценный подарок от влюбленной в него Ариадны. (Впрочем, клубок нитей служил не менее значимым даром.) Недостаточная ширина прохода не позволяла сильно размахнуться, по этому Афинский герой произвёл колющий удар. Быстроте и ловкости Минотавра мог бы позавидовать любой, но даже он, не ожидая, что у жертвы окажется оружие, не смог вовремя уклониться и с ходу налетел на острое лезвие. Клинок легко, до эфеса, погрузился в массивную грудь врага. Дикий рёв сотряс окружающее пространство, – обида, боль и ярость улавливались в нём. Тесей потянул меч вверх, распарывая плоть. Наконец лезвие, с хрустом рассекая правую ключицу, взвилось и, описав дугу, направляемая твёрдой рукой, вновь устремилось вперёд, к мерзкой голове врага. Но выпад пришелся в пустоту – чудовище вовремя увернулось, успев толчком плеча свалить Тесея с ног. Что-то острое – не иначе осколок от стены, – впилось в спину героя. Он закусил губу, подавляя зарождающийся стон; перекатился назад, вскочил, ожидая нового нападения. Не смотря на, казалось бы, смертельное ранение, истекающий кровью Минотавр умудрялся держаться на ногах. Хрипящее, тяжёлое дыхание вырывалось из его рта вместе со сгустками пузырящейся крови. Шатаясь, обитатель Лабиринта опёрся спиной о каменную стену, сполз, пригибаясь к полу, и тут же, отталкиваясь неповреждённой рукой, со змеиной скоростью кинулся на Тесея. Падая на колени и прогибаясь под пролетающей над ним тушей, Тесей молнией, от плеча, взметнул меч, слаженным движением перерубая толстую шею врага. Раздалось непродолжительное бульканье. Мёртвый Минотавр рухнул на Тесея, заливая теплой кровью его лицо. В первый момент ничего не происходило, но вот обезглавленное тело дрогнуло, отвалилось проч. Сбросив с себя мертвеца, Тесей неуклюже поднялся на ноги. Обшарив мутным взглядом место сражения, он увидел откатившуюся голову Минотавра. Прихрамывая, прижимая сломанную руку к груди, сын Эгея подошёл к отрубленной голове, взял её за черные кудри, приблизил к глазам. Такого уродства он ещё не видывал, – невозможно было без отвращения смотреть на физиономию существа. Но презрение сменилось недоумением: как эти убогие твари могли править миром в нескончаемо далекие времена? Ведь у них не было ни рогов – этих замечательных твердых выростов на голове! – ни копыт, – невиданной формы конечности были скованны чем-то непонятным, сшитым из грубой кожи подбитой металлическими пластинками… А сами ноги? Столь скудный волосяной покров встречался лишь у самок не достигших половой зрелости. Фр-р…

Мотнув бычьей мордой, Тесей отправился к выходу, попутно сматывая нить обратно в клубок.

В Лабиринте же осталось лежать, в луже остывающей крови, умерщвленное тело, а рядом, с широко открытыми глазами, валялась человеческая голова…