Поход к стрелочнику

У меня сегодня обе руки по карманам растыканы. У меня сегодня седьмое время остановилось и против какого-нибудь движения.

Это вот, познакомьтесь, тридцать первое чудо света. Оно из пальца, правда, высосанное чудом, но им же и является.

Тридцать первое чудо света несется со мной на спине в рюкзаке к стрелочнику. К моему хорошему дружищу.

А этот прохожий похожий, что впереди меня, пружинит упруго, так у него вообще из кармана гирлянда высовывается конфетная. Это еще почему, справляюсь я, догнавши интересного. Тот руки по сторонам развел на 45 градусов, кисти оттопырил и давай плечи поджимать. Понятно, говорю. Пока то да се, смотрю, а нас уже бабушка обгоняет с плетушкой и позвоночником кривым. В кошелке темечко, а на лице бабуси улыбка и крошки. Это еще почему, задаюсь я таким вот вопросом. Та останавливается. Корзинку на голову выставляет, ладошки горизонтально выкладывает, так что выходит, левая длань в землю глядит, и на ней сверху правая длань крепится. Всю эту фигуру прикладывает бабця под подбородок, глазки влево отводит и заводит головой своей в одной плоскости по-индийски, то влево, то вправо. Понятно, говорю. И не успелось мне чего, как через мои ноги просовываться начал малец. У него кудри и брезентовый синий плащ. Пролезший из-за пазухи газетный свертыш достал с рахат-лукумом, кусманчик отломил и мне на ботинок прилепил. Это еще почему, узнаю. Тот руки оленьими рогами выставил, на корточки присел и пополз в сторону магазина игрушечных промышленностей.

Вдруг ливень начался. Мне плевать, у меня выходной и тридцать первое чудо света за спиной. Все враз смочилось. А район этот, так он самой приходился низкой точкой города. Сюда немедля как из завода ведер вода стала нестись невесть какая. А с ней чего только не придумывать. Косметика с красавиц согнанная, мелочь денежная, колода карт неполная, ключи, платочки носовые, пуговки, конфетки, билеты, подарок, гребешок, запчасть от зонтика, хорьки, авторучки, помады, жваки, сгрызенный от мизинца ногтик и срамные вещицы. Вода мне по голень стала дотягиваться. Но мне плевать у меня сегодня выходной. Другие же, видимо, сегодня довольно занятыми приходятся, прячутся от ливня, кто как горазд. Смотрю внимательней, так ведь рядом со мной дедочек проплывает на хребту старенький, у него облачение торжественно концертное. Видимо, сил у него не в избытке по лужам ухлестывать, вот он и преподнесся стихии. А вода тем временем мне уже по самую поясницу поднялась. Стою и ветки отгоняю от себя. А дождь все никак. Гремит небо. Все как-то поеживается. А вот там, через дорогу, под остановочным покрытием, кучка стоит мокряков. Смотрит на меня и ртами цокатает. А мне плевать, у меня выходной. Я как бабка та по-индийски им головой поделал и отвернулся.

Ветер вдруг начался. Волосы мне по пробору разобрал и кверху выставил. Благо в воде я уже по грудь, а тоженьки свалил бы меня наземь. А вот над самыми акациями шлюпка летит. На ней малец в брезентовом, дядюшка с гирляндой и бабуша с теменем. Они надо мной остановились и лестницу плетеную спускают из полотенец. Я отмахиваюсь. Ни к чему. У меня ж выходной. Они честь мне отдали и полетели дальше. Только малец и крикнул: «хоть чудо-то отдай». Нет, кричу, в чудеса сейчас мало кто верит, тем более в мое. Бабка на это покрутила пальцем у виска и выругалась. А мне навстречу катилась метровая волна.