Жил да был где-то под Питером маленький и веселый, ненапряжный Медвежонок Путаница. Жил он скромно, тихо и незаметно, собаку выгуливал. Но вот однажды пришла весна. Она засветила в окно солнцем, она закричала на ветках птицами, заорала под окнами котами. А собака – та вообще места себе не находила, уж и всю квартиру излазила, во все углы мордой потыкалась, во все двери лапой поскреблась – а нету места, не найти никак.

И вот как-то, проснувшись днем от всего этого света-шума-мяуканья, подумал Медвежонок Путаница: «А чего же, надо бы весну встретить. А то – пришла, а не встречает никто, только светит, чирикает да под окнами голосит». Побродил по дому, посмотрел что да как. Послушал немного музыку из наушников. А потом надел колпак, намотал шарф на шею, взял лыжи и собаку – и айда в лес.

А в лесу – такая красота! Снег еще не успел подтаять, а солнце уже яркое-яркое, все блестит, светится, деревья даже какие-то веселые стоят, к солнцу ветками тянутся. И птицы, птицы...

– Вот интересно, – сказал Путаница собаке, нарезавшей вокруг него счастливые круги, – почему все так непонятно. Вот есть – красота. Красотища просто! И все сияет, и мир весел, молод и полон жизни. А потом чуть подождешь – и снег тает, и грязь, и все как-то тускнеет. Почему так?

– Вам-мам! – ответила собака.

Путаница надел лыжи и неспешно двинулся по первой попавшейся лыжне в первую попавшуюся сторону. Лыжня вилась, как две змеи. И даже они были какие-то веселые, весенние.

– Вот ведь, – продолжал на ходу рассуждать Путаница. – Зима была холодная, и красотища тоже была какая-то из-за этого злая. Злая красота. А теперь – тепло, солнце пригревает – но красота скоро растает, и станет неприятной какой-то штукой. Получается так, что тот, кто приносит красоту – сам ее и уничтожить стремится. Почему так? Зачем?

– Мам-вам-ам! – откликнулась откуда-то из сугроба собака.

– А ведь если посудить – красота она тем и хороша, что недолговременна. Если б она была вечна, кто бы ее смог заметить? Она бы просто была, и все бы ее видели постоянно, и никто бы не обращал на нее никакого внимания, она бы даже красотой-то не была.

Путаница остановился, снял лыжи и сел на снег. Грустно ему стало.

Так он и сидел до самого вечера. А когда стемнело, собака уселась рядом с Путаницей и тихонько заскулила, просясь домой. Путаница надел лыжи, и побрел обратно. Выходя из леса, он посмотрел вверх.

Безгранично и бездонно над головой раскинулось вечное, прекрасное звездное небо.