Часть четвертая. Ни о чем.

I

Гарик лежал на своей койке и смотрел в потолок. Пурген и опиум все еще действовали на него. Он не помнил того, кто подсыпал ему этот «адский коктейль»: опий оказал свое влияние на память. Последние три ночи ему снились обрывочные кошмары. Ему казалось, что к его кровати подходит Ивасия Епифановна, целится ему в голову и начинает истошно хохотать. Тут, в приступе смеха, она нечаянно нажимает на спусковой крючок (не дай бог курок, тот внутри оружия)… в этот момент Гарик просыпался и бежал в туалет: так сильно действовали на него лекарства.

И вот, в один прекрасный момент, дверь приоткрылась и в его одиночную палату проскользнула чья-то тень. Игорь насторожился. Кто-то в медицинском халате и с марлевой повязкой на лице подошел к постели. На голове у этого субъекта была шапочка с красным крестом. Игорю эта низкая худая фигура показалась очень знакомой. Некто-в-шапочке подошел к окну и открыл его. В палату подул холодный ветер. Тут он сорвал с себя повязку и у Подкаблучникова вырвался вопль ужаса – перед ним стояла Ивасия Ростова собственной персоной.

- А вот и я, Гарик. Извини, что так долго.

- А… э… но как?! Ведь вы в коробке!

- Качаться надо, друг мой. Вот меня и откачали. Ха-ха! Слушай, интересная у тебя теория…

- Не надо надо мной издеваться! Убейте и все!

- Э-ээ, нет! Я уже пыталась – не вышло! Цианида у них, понимаете ли, нет! Вот, кстати, твой блокнот. Тут много интересного про твоих друзей: карикатуры, эпиграммы, о! Ладно, это мы пропустим… – Ивасия покраснела – Вот! Тут твоя теория! Примеры: Гений – 7 баллов, Таня – 3 балла, Жорик – 0, Пер… ха-ха-ха! – тут Ивасия залилась смехом, а Игорю вспомнился сон, - Пер… хе-хе! Пер Дун – 5 баллов, и, наконец, я – 10 баллов. Это уровень богатости по 10-бальной шкале?

- Да… хватит надо мной издеваться! Или убейте, или давайте я все верну!

Ивасия медленно подошла к окну и достала однозарядный пистолет и прицелилась в голову Игоря.

- Вот бывают же невезучие люди! Представляешь, пришел снайпер убить человека из палаты над тобой, и во время выстрела чихнул! Какой ужас! Пуля попала в тебя! Представляешь, в этом пистолете патрон от снайперской винтовки…

Гарик в ужасе зажмурился… Щелк! Осечка! Тут в коридоре послышались отдаленные шаги. Ивасия поспешно надела повязку, спрятала пистолет и направилась к выходу. В комнату вошла Таня и столкнулась в дверях с Ивасией, но не узнала ее. От неожиданности она уронила книгу, которую несла с собой. Ивасия подняла книгу и, буркнув что-то себе под нос, поспешно ушла. Таня подошла к Гарику и нежно поцеловала его в щеку. Игорь раскрыл глаза и улыбнулся. Улыбка получилась слегка кислой.

- а я тебе тут книжку принесла… – и она положила толстую книгу на стумбочку (стумбочка – большая тумбочка в больнице, используется как шкаф, тумбочка, полка и стол для приема пищи). Она просидела с Гариком около получаса и перед уходом снова поцеловала его.

После ухода Тани Гарик взял книгу. Это был Ф.М Достоевский «преступление и наказание». Он открыл первую попавшуюся страницу, и слова, попавшиеся ему на глаза, были «труп», «кровь» и «переступить». Игорь в ярости захлопнул книгу и бросил ее в угол. Книга упала и из нее выпала записка. Игорь встал (гипс и повязки уже сняли, 1 апреля его обещали выписать), взял записку и развернул ее:

Игорь!

Не вини себя в моей смерти, но я не могу так дальше жить! Один мой лучший друг – убийца, а другой в психушке! Я этого не вынесу! Ищите мое тело на дне Москвы-реки, в районе станции «Воробьевы горы». Твоя посмертно

Таня Ростова TPoct

31.03.0(…)

P.S. ты многого обо мне не знаешь.

II

Гарик стоял, как громом пораженный. В этот момент дверь отворилась, и в палату вошел парень. Это был полный молодой человек с вечно растрепанными черными волосами и в белом свитере с рисунком. Он остановился, осмотрел Игоря с ног до головы и сказал:

- Вот уж никогда бы не подумал, что у блондина могут быть седые пряди! – Тут его голос слегка изменился, – Да… Игорь, классное мелирование!

- А, это вы! – Подкаблучников уже слегка оправился от происшествия – Здравствуй, Пер, здравствуй, Ваня! – он не стал слушать болтовню Дуна, который страдал шизофренией (раздвоением личности), а те все тараторили о всякой чепухе: политике, глобальном потеплении, конце света и пр.

- И, перед уходом, хочу тебе посоветовать: купи защитный костюм от радиации – грядет третья мировая! – Что ты врешь! Третья уже была, будет четвертая! – Тебя не было, когда я историю учил! – А мне Оля рассказывала… ой! – Что ой!? Какая Оля!? Я тебя!!!

И, споря со своим вторым «Я», Пер вышел из палаты. Гарик снова остался один. Один! Он не мог вынести этого. Его нервы были натянуты, казалось, дерни их, – и они со звоном порвутся. И немудрено: его лучший друг лежит в лечебнице для душевнобольных, его лучшая подруга утопилась, его злейший враг на свободе, а единственный, кто ему может помочь, хочет упрятать его за решетку, – план, видите ли, не выполнен.

Тут в комнату вошла точная копия Игоря, только постарше и с усами. Это был не кто иной, как Сергей Подкаблучников, отец Игоря. «Папа!» - крикнул Гарик и, как малое дитя, повис у него на шее. Потом, ослабев, лег на койку.

- Папа! Как ты мне сейчас нужен! Если бы не ты, то я бы умер от одиночества!

- Да, я знаю. Только что получил анонимную записку от Тани Ростовой, что я бы очень помог тебе морально, если бы побыл с тобой. Вот эта записка. Он подал небольшой листок розового цвета, который весь был исписан черной ручкой.

Место, где было имя Игоря, было много раз зачеркнуто, и сквозь зачеркивания можно было прочесть такие экзотические имена, как «Гарюсик» или «Гоги». Но не это поразило Гарика. Он смотрел на подпись. Она совершенно не походила на ту роспись, которая была на прошлом письме. Вот она:

ТР

III

У Гарика гора свалилась с плеч, а сам он свалился с кровати. Не обращая внимания на отца, Игорь вскочил с пола и выбежал из палаты. В коридоре он столкнулся со своими друзьями: Дуном. Они все еще спорили о третьей мировой. Подкаблучников спросил у Пера, где получить выписку, но тот не знал. Тогда Гарик спросил у Вани, и тот указал ему примерное направление. Подкаблучников побежал к зав. отделения и попросил срочно его выписать.

Через полчаса он уже выходил из больницы. Ему очень хотелось сейчас поехать к Тане и обнять ее, но сначала он решил навестить Гену. Но дома его не оказалось. На том месте были одни руины. Тогда Игорь пошел туда, где он мог найти того, кто знал что-нибудь лишнее о мире: в психушку. Там он и встретил Гения. Он сидел и читал «Мастера и Маргариту».

- Привет, Гена!

- Здравствуйте…

- Гена, да что с тобой!?

- Позвольте вас спросить: вы в бога веруете?

- Н-нет, а что?

- И воскресение Лазаря не веруете?

- Нет…

- Истинно не верите?

- Истинно… да что такое!?

- Так знайте же, бог есть!!! И воскресение Лазаря было! Позвольте мне рассказать вам небольшую историю…

Гарик махнул на него рукой и вышел. Он понял: на Гения надеяться больше нельзя, его напичкали таблетками. Он направился к Тане. А Гена тем временем самозабвенно говорил про Понтия Пилата.

IV

Дверь открыла сама Таня. Она была в халате и тапочках. Ничего особенного в ней не было, только руки были в масле. Тут из комнаты вышел какой-то парень и спросил, скоро ли Таня придет к нему. Игорь пришел в бешенство. Он ничего не хотел слушать, хотя Таня уверяла, что она всего лишь массажистка. Гарик выскочил из дома, громко хлопнув дверью, и та разлетелась в щепки.

Теперь у Подкаблучникова было только два пути: к Василию Конановичу в тюрьму или к Ивасии Епифановне на смерть. Ближе было к Ростовой. Туда наш герой и направился. Придя к Ивасии, Гарик обнаружил там и Холмса. Когда все уселись за стол, Ростова сказала речь:

- Я пригласила вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам пренеприятное известие. У меня три таблетки и только одна – съедобная. Угощайтесь!

И она протянула руку, в которой лежали две красные и одна белая капсулы.

Холмс тотчас же схватил белую пилюлю и, чтобы никто ее не отобрал, сразу ее проглотил и запил водой. Тут он схватился за горло, из ушей и рта полилась кровь, и он замертво упал на пол. При виде крови Ивасия упала в обморок, а Подкаблучникова вырвало. Когда же Ивасия пришла в себя, то она, прежде чем дать Гарику яд, попросила его рассказать ей о Пере Дуне, поскольку во всех архивах на ее запрос отвечали смехом.

V

Игорь согласился (он все еще надеялся как-нибудь спастись).

«Начало жизни Пера не отличалось от нашего: он был обычный замкнутый мальчик, не умеющий играть в групповые игры. Рос он, как многие, вширь, а не вверх. В 10 лет он победил на метафизической олимпиаде и был выдвинут на Нобелевскую премию, но, к несчастью, его вдвинули обратно. В 12 лет он первый раз задумался о смысле жизни и карьере мороженщика. Но и там его вдвинули. В 15 лет он спросил себя: «кто я?», - и, к удивлению, получил два ответа вместо одного. Первый был ожидаемый: «Я Пер Дун, парень со смешным именем и без репутации». А второй был сказан совершенно незнакомым ему голосом: «Я Ваня Дун, парень крутой, безбашенный, но плохо знающий гуманитарные предметы. Но это пустяки!». Так появился теперешний Дун. В 16 лет он полюбил число XIII, поскольку его нет на циферблате, а в 18 лет - , поскольку его вообще нигде нет. Сейчас они любят ходить в кино, театры, McDonald`s и на курсы стрельбы. Пер любит Галю, а Ваня – Олю, и теперь они спорят о том, кому принадлежит тело. Когда они очень ссорятся, то Ваня пользуется им без спроса. Это совсем не нравится Перу. Он даже пару раз подавал на Ваню в суд, но дело закрывали из-за отсутствия вещдоков. Сейчас Дун учится и не работает. А вот вы спрашивали себя, кто вы?»

И Гарик схватил таблетку, проглотил ее и запил водой. Несколько секунд все было хорошо. Но вдруг дыхание у него пресеклось, почувствовалась страшная боль в груди и Игорь, скорчившись, упал на пол. Он был еще в полном сознании, когда окно со звоном разбилось и пуля, которая тогда во дворе улетела за угол, пронзила Ивасии грудь. Она улыбнулась и упала. В глазах у Игоря стало темнеть, послышался вой, боль в голове усиливалась. Тут он проснулся…

* * *

VI

Зрение его восстановилось, он огляделся. Подкаблучников лежал в своей комнате на полу. С улицы были слышны трехэтажные ругательства. Они как раз доставали до его окна. Рядом с ним лежала кипа бумаг, а на затылке пульсировала огромная шишка. Тут в комнату ворвалась Захаровна и не своим голосом (он у нее всегда такой) завопила:

- Подкаблучников! Какого, нет, скорее почему, почему вы бросаетесь макулатурой в прохожих!?

- А какое сегодня число, Захаровна?

- При чем здесь число!? Никогда нельзя кидаться в прохожих, даже седьмого марта!

- Т-так сегодня седьмое марта!? – Подкаблучников вскочил, обнял Захаровну и даже хотел ее поцеловать, но та вовремя предупредила это желание ругательствами.

- Захаровна, ты не поверишь!!! Бог дал мне второй шанс! Я снова жив и все как было! Я верю в бога, истинно верю!

И, не дав ей опомниться, он выбежал из квартиры. «Сумасшедший, умалишенный! Видимо сильно головой ударился!» - подумала та.

А Подкаблучников бежал, пока сам не зная куда. Он бежал навстречу жизни, жизни без глупых теорий и опечаток в них. Тут он определился: он бежал к Тане.

КОНЕЦ ЧЕТВЕРТОЙ ЧАСТИ.

Послесловие (Эпилог).

Спустя два месяца произошла свадьба Подкаблучникова и Ростовой. На свадьбе присутствовали многие друзья Гарика: Генадий Федорович Благороднов (свидетель), Иван Иванов (не знаю, как туда попал), Ивасия Епифановна Ростова (свидетельница, хотя раньше в этой роли никогда не выступала, очень волновалась). Еще были Пер и Ваня Дун (друзья жениха), Захаровна (никто до сих пор так и не узнал ее фамилию и имя), Иван Романович Косоглазов (охранник) и многие другие. Гарик полностью поменял свой взгляд на жизнь и решил зарабатывать честным путем. Он нашел работу в маленькой нефтяной компании Shell и начал с $1000 в месяц. Параллельно он начал помогать Ивасии Ростовой и получил ее благосклонность. Также оказалось, что он прямой родственник некоего Василия Шуйского.

Я решил закончить свой рассказ-эпопею именно этими словами: это только конец книги, а не конец истории.

Конец.