- О-ой…ну когда ж я сдохну? – Ольгерд сидел в своей луже (он уже к ней привык и чистосердечно считал своей). Сидел и ненавидел все на свете. На глаза то и дело наворачивались злые слезы, и он, обиженно шмыгая носом, вытирал их грязными руками, превратив в конце концов свое лицо в невероятную маску из разводов и потеков. Во рту был омерзительный привкус, горло нещадно саднило. Он едва двигался от накатившей внезапно слабости. Очевидно, что удар головой о дерево не прошел бесследно (для головы, разумеется, а не для дерева). Ольгерд кое-как, собрав остатки сил и нервов, наложил второе заклятие исцеления, припечатав его ко лбу. Полегчало.

В этот миг меонар оглянулась и замерла, всматриваясь в темную чащу. От яркого света кошки темнота вокруг делалась еще более густой, и Ольгерд почти ничего не видел. Он прищурил глаза, стараясь отгородиться от света ладонью, и вдруг увидел… и застыл, прикинувшись деревом. Даже дышать почти перестал. Из леса медленно, крадучись вышла женщина в светлом платье. «Мама-а… - челюсть Ольгерда отвисла. - Кто… это такое»? Ему почему-то сразу пришла в голову мысль о баньши – призрачных существах, питающихся энергией. Но ведь баньши никогда раньше не появлялись в Харматауре. «Ключевое слово – «раньше», - отрешенно подумал Ольгерд. Руки его противно дрожали. А в голове было сиротливо пусто без мыслей. Рубить клинком и стрелять в баньши было бесполезно. Никаких заклятий против призраков он не знал. «Убьет, – тоскливо думал эльф, глядя на приближающуюся фигуру, - Выпьет душу и убьет. Поганый сегодня день. Поганый».

Но вдруг ему показалось, что было что-то неуловимо неправильное в поведении баньши. Не слышно было присущих им всхлипов и жалобных рыданий. И вдруг… Ольгерда чуть удар не хватил, - светлая фигурка протянула руку к жар-кошке и тонким, но вполне живым голоском позвала:

- Кис-кис!

«Сама ты «кис-кис»… дура», - облегченно подумал эльф, жутко злясь на себя за то, что испугался обыкновенной девчонки. Нет, определенно, нервов сегодня потрачено на сто лет вперед. Но к его удивлению меонар тягуче поднялась с места и подошла. Мельком обнюхала протянутую ладошку, подол платья, маленькие ножки, одна из которых была обута, а вторая – босая.

Потом кошка развернулась и так же медленно пошла обратно к Ольгерду. Девчонка пошлепала за ней. Но на полпути она остановилась, заметив, наконец, эльфа. Вытаращив глаза, она уставилась на него. Ей было лет пятнадцать на вид. Худенькая, Ольгерд даже сказал бы – тощенькая. И вся какая-то очень хрупкая, туманно-нежная. В своем белом платье, кстати, жутко замызганном сегодняшней грязью и насквозь мокром, да еще в светлой накидке с капюшоном она казалась призрачной, почти ненастоящей. Поэтому Ольгерд сначала и принял ее за баньши. Девчонка зябко передернула плечами. Но когда эльф шевельнулся, осторожно поднимаясь на ноги, она испуганно отпрянула назад.

- Да успокойся, - сказал Ольгерд, показывая ей безоружные руки, весьма, впрочем, грязные. – Лучше скажи, что ты здесь делаешь в такую погоду, малявка?

- Сам дурак! – вежливо ответила малявка.

- Хамка! – возмутился Ольгерд.

- Ну, вот и познакомились, - девчонка неожиданно улыбнулась. - Я принцесса. А здесь я гуляю.

Эльф улыбнулся про себя: «Бойкая девочка. За словом в карман не полезет». А вслух сказал:

- Ну-ну…в такой дождь самое время гулять. Хотя, это не мое дело…

- Вот именно, - с нажимом ответила она.

- Меня зовут Ольгерд, – он поклонился и подумал: «Наверняка девчонка потерялась и просто не хочет признаться. Будет бродить тут до утра, пока не заболеет».

В подтверждение его мыслей принцесса отчаянно чихнула. И вытерла нос рукавом платья.

- Фу, - скривился Ольгерд, - ну и манеры. Наверняка врешь, что принцесса.

Девчонка ни капли не смутилась:

- Я же не во дворце. А ты не тот человек, перед которым стоит демонстрировать манеры.

- Это почему? – Ольгерд поднялся во весь рост и распрямил плечи, став внезапно выше принцессы на две головы и вдвое шире в плечах.

- А ты свою рожу видел? Похож на свинью.

- Я не виноват… - вякнул было Ольгерд, но махнул рукой. Бесполезно было доказывать ей что-то. Да и с какой, собственно, стати?

В этот самый момент Ольгерд понял, что они с принцессой остались в полной темноте. А меонар ушла, оставив их один на один с дождем. Эльф расстроено оглядывался в надежде снова увидеть отсветы жар-кошки, но кругом было все так же темно. Принцесса тоже оглянулась:

- А где кошка? Ушла. Как обидно. Я никогда в жизни не видела ничего подобного.

- Да, очень жаль. Ну, я пошел, – эльф отыскал в грязи свой дорожный мешок и, морщась от отвращения, надел лямки на плечо.

- Куда ты? – всполошилась девчонка, - А я? Я что буду делать?

- Откуда мне знать? Прогуляйся еще. Чудная погода сегодня, – Ольгерд решил слегка подразнить ее за то, что она так грубо с ним говорила. – Но я бы посоветовал тебе пойти домой. Потому что звери в это время как раз выходят на охоту. Поспеши. – Он повернулся к ней спиной. Но не успел сделать и шага. На руке у него повисла принцесса. Вредность ее как рукой сняло.

- Я боюсь… - Ольгерд видел, как трудно ей было в этом признаться. Значит, боялась по-настоящему. – Не бросай меня. Отведи меня домой.

- Ну конечно, сейчас... – эльф сделал вид, что хочет высвободить руку, - Бешеной собаке сто верст – не крюк. Мне не по пути! Ведь ты живешь в той крепости в долине? Ну вот, видишь, - не по пути! Иди одна. Надеюсь, тебя не съедят. Такой врединой и хамкой – подавятся.

- Ну прости меня. Я обещаю – больше никогда не буду ругаться на тебя, – девчонка мертвой хваткой вцепилась в его руку. – Никогда-никогда-никогда. Не бросай меня, Ольгерд! – эльф поперхнулся очередным ехидным замечанием. «Ну надо же, даже имя запомнила», - подумал он и тут же услышал у своего локтя подозрительное шмыганье носом. Он вдруг понял, что сейчас в ход пойдут рыдания, и в срочном порядке сдался:

- Ладно, малявка. Не хнычь. Отведу я тебя домой. Утром.