Я в комнате, просто лежу на диване и просто смотрю в окно. Мое окно самое, что ни на есть обыкновенное. Наполовину оно состоит из неба, а на другую приходится множество стекол соседнего дома. В нем, в том доме, наверняка, есть такие же скучные окна, как и мое. Я просто уверен, многие из них заглядывают ко мне в окно. А я смотрю в простое, по-осеннему бедное на оттенки небо. Иногда в верхней половине стекла появляется туча. Она закрывает небо, цепляет своим толстым неповоротливым боком дом, что смотрит в мое окно, другим десятком окон. Мне становится скучно. Скучно лежать на диване, скучно что-либо делать и думать о чем-либо, но я знаю, если подойти к окну поближе я наверняка что-нибудь увижу во дворе. Да, я так и сделаю.

А там между домами упала дорога, по ней спешат люди, многих я даже знаю. Есть еще дети, повисшие головами вниз на прогнувшейся, словно заспанная кошка, лестнице. Они что-то кричат, во что-то раскачиваясь, играют. У дороги чье-то чадо поет про дождик и осень, щедро посыпая двор опавшим золотом кленов. Провисшая на антеннах туча, готова разрыдаться. Переваливаясь по крышам, она, не удержав, уронила несколько капель. Уже через щели приоткрытых окон мамаши встревожено зовут своих детей в дом. За окном спешат куда-то люди, недоверчиво вглядывающиеся в небо, навалившееся огромной серой массой на крыши домов. Кто-то уже достал зонт. Только ветер потерянно бродит по улицам, раскидывая брошенные ребенком листья. Я люблю дождь, особенно осенний.

Несколько крупных капель струйками побежали по стеклу моего окна и, сорвавшись с цинкового подоконника, упали в разбросанную осенним ветром листву. Под козырьком соседнего подъезда мой знакомый. Он тоже смотрит, как нарастает дождь. Быть может, он видит меня. Я думаю, он странный - этот любитель дождя. Интересно, о чем он сейчас думает, по ту сторону мокрого асфальта, вглядываясь сквозь капли, срывающиеся с неба. Он смотрит в стекла, особенно его, заинтересовало одно окно, там был я. Интересно, о чем он думает? Он наверное думает: «Кто это там в окне? Кажется я знаю его. Интересно, он меня увидел? Надо выйти. Может быть, он из теплоты своей комнаты меня заметит. Я подойду поближе к его подъезду. Вдруг он выйдет, я поздороваюсь, поговорим. »

А я, стоя у мокрого стекла, подумал тогда: «Что делает этот сумасшедший, в такой-то дождь, я бы и не подумал выходить из-под козырька! Вот чудак, да он совсем промокнет! Дождь. А он вышел и сейчас пересекает, прыгая через лужи двор. Впрочем, мне не до него. Я лучше буду смотреть в улицу. И я смотрел в улицу, в дождь. Мне нравится, что капли стучат в окно все чаще и чаще, они лепятся на стекло, потом, не удержавшись, скатываются в струйки, и кажется, что все окна начали плакать. Когда начинают плакать стекла в твоем доме, кажется, что вся улица захлебнулась в унынии, и сейчас она одиноко лежит между домами и дорога ливневками глотает лужи, а сверху на них смотрят унылые лица, выглядывающие между занавесок. Только какой-то сумасшедший, обожающий смотреть сквозь струящуюся воду, идет без зонта по двору, наблюдая за стайками, словно нарисованных, кленов. Они стоят в промокших бальных платьях осени , и их желтые листья лоскутьями вместе с дождем уплывают вдоль бордюров. И какая-то машина глухо прокатила в шумящих лужах, а небо все проливалось дождем на город, на его переулки и дороги, и только один чудак, весь промокший, под козырьком уже моего подъезда смотрит, как падает вода с небо на землю. Смотрит в листья, вбитые дождем в асфальт.

Мне порядком надоела туча и звуки капель, что бродят в моей комнате. Мне почему-то кажется, что сегодня будет пришло письмо. Я видел почтальона. Видел, как он еще до дождя зашел в подъезд. Мне кажется, я даже слышал стук письма о металлическое дно, ящика с номерком. Надо пойти и достать его. С нетерпением в пальцах, распечатать конверт и улыбнувшись знакомому подчерку, прочитать несколько строк, сесть в теплое, уютное кресло и под бродячий стук капель написать ответ. Все. Иду.

Я приоткрыл дверь и меня завалило звуком разбивающихся об асфальт капель. Казалось, весь подъезд захлебнулся в шуме шлепающих звуков, суматошно метавшихся по этажам. Я хочу побыть наедине с письмом и тишиной. О! Мой знакомый! Как не кстати. Возможно, он не заметил меня, и я достану свое письмо с яркими марками.

Немного не получилось - спускался лишь с газетой. Разочаровано шлепая в теплых тапочках по каменным ступеням, я подошел к двери: «Хм, дверь захлопнулась…». Я мало удивился, в кармане звенели несколько ключей. Вот этот от почтового ящика, этот от комнаты, а от квартиры? А где от квартиры? О нет!.. Ключ по ту сторону двери! Пришлось спускаться к своему знакомому, без письма, без ключей. В тапочках и с газетой. А, увидев его, не удержался, и сквозь смех спросил: «Какое совпадение! Я вижу ты тоже в тапочках и с газетой!».