Туу-тикк. Я пою свою песню, где есть совершенно непонятный припев - обо мне. Первые несколько куплетов повествуют о странной 88 квартирке, где поселились все Тени, как принято говорить - Прошлого. Они, веселясь нотами гармошки в тон гитаре и флейте, живут в этом доме так, что кажется, жители ее - это сплошное лоскутное одеяло. Один - цветной, крайний, шумит водой на рассвете и свистит закипевшим чайником, будто бы не замечая остальных, которые одномоментно пытаются втащить в дом пианино странного, очень древнего вида; вытащить крайнюю книгу из высокой стопки-до-потолка, руша при этом с грохотом всю сложную конструкцию; и флегматично сидеть на пороге, методично выщелкивая спицами очередной ряд 46 пелтевого шарфа. Их там много, теней, и они, пересекаются, разумеется, сотворяя невозможные изображения, звуки и идеи. Стук клавиш+ (или таки дефис) приглушенный смех, - шипение старого магнитофона, играющего наизусть выученную кассету с почти не слышимым переводом.

- Орел?

- Орел.

- Орел.

- Орел...

Шипение, визг и лязг - сквозняк, закрыть дверь, - резкий звон колокольчиков. За окнами - сонный снег, и прохожий в невероятной тишине шрустит снегом, и пахнет - мандаринами, натюрлих! Заглядываю за балкон, к соседям - заметены снегом, пусто и совершенно безнадежно нежило. С другой стороны - живу я же, рамы окон покрашены в заметный с улицы (что, разумеется, очень-очень) зеленый свет, и пахнет готовящимися булочками - такими, что внизу около лесницы, - а на подоконнике лежат корки хлеба для голубей и прочих птиц. Тут часто по утрам бывают вороны.

- Ой-ей-ей..

Звонок в дверь - пением птиц. Когда открывается дверь, звук-образ сливаются в грохот падающих в кладовке пальто и оччень тяжелой табличкой, на которой написано: "Памятник архитектуры "Городище" охраняется государством", которая валится (чуть ли не) на ноги. Обувь аккуратно складывается рядом с поднятой табличкой, пальто развешиваются по крючкам, и на ходу из них торопливо вытряхивают блоктоны и мелочи, в поисках ключа от верхнего замка. Ключ лежит в ванной, и тамошняя тень вижит кошкой, умудрившейся забратся в ванную, и не могушую оттуда выбратся - ибо вЫсоко слишком.

Свет вырубается, наталкиваясь на предметы (и соответственно на их тени, которые почти и не видны-то, но все равно - существуют) ищуются свечки, большие толстые и парофиновые, с такой наивной уверенностью - они всегда есть, будут, их не может не быть. На холодильнике находятся зажигалки, спички, еще одна пара ключей, кошка, наощупь - пушистая, колокольчики и несколько клубочков ниток - кроме ожидаемых свечей. Дом с задором оглядывается под музыку грохота и бормотания про себя, что-то на тему, а может быть и совсем не.

Босиком по коридору - провожать гостей, стучать скакалкой по квадратикам сине-белым, аккуратно выезжать на велосипеде в дверь, на которой нет стекла, и кажется что дыра - это рама для картинки; чинить пробки.

Бежать - быстро, с хохотом, а может и - крадучись, по направлению к заветной двери, ведущей в соседний дом через огромный такой балкон. Таких немного, ищем быстро, и по дороге на стенах рисуем стрелки, подхихикивая и частично стирая их - ибо нехорошо, конечно.

Бросать мелки на улицу - спускать на длинных веревках, опускать ниточки с конфетным грузиком.

разглядывать туманные холмы, вздыхать в летний зной, с жалостью глядеть на далекие ветки весной, которые не сорвать; кормить голубей крошками, сзывая их на пустующий соседний балкон. Улыбатся прохожим, которые в недоумении оглядываются на уверенную стайку птиц и падающий неподалеку мякиш хлеба, скатанный в ровный круглый шарик.

Странный существ вносит в дом Елку, падают коробки с игрушками, слышится звук ножниц, разрезающих нитки для развешивания на ветки.

Кто-то влезает на Ёлку, другой хватает ее снизу, и Ёлка пихается в горшок с песком - набекрень прибл. 30 град. Верхний "кто-то" старательно думает, как этой елке прицепить красивую звездочку на верхушку, второй же нижний пытается развесить гирлянду, с ажиотажем и показной серьезностью разглядывая каждую лампочку на предмет "рабочести".

Под елкой солнечно улыбаются мандарины, и телевизор вновь проигрывает кассеты со случайными записями этого года, поскольку мы совершенно отключены от всех каналов. В пледе прячутся еловые иголки, которые очень хорошо рассыпать по комнате дождем (или снегом?..)

Магнитофон начинает мотать ленту назад, улицы пронизаны предожиданием будущего и окончанием сегодняшнего. - щелчок - приглушенная музыка на кухне уже больше не звучит - до будущего Года.