Картину принесли ровно в полдень. Курьер и два грузчика по-деловому осмотрели помещение и пришли к выводу, что повесить полотно лучше всего напротив стола. Марат не спорил – он и сам хотел поместить именно туда. Бодро взревел перфоратор, несколько раз ударил молоток, рамка стукнулась о стену – сделано дело, распишитесь. Сев за стол, Марат уставился на картину. «На кой черт она мне нужна? – подумал он. – Мода, блин...» Кулер в недрах компьютера гудел громче, чем обычно. Марат позвонил системному администратору: – Коля, – сказал он. – У меня тут что-то не так в компе. Подлечить надо. Коля ответил, что придет через пару минут. Марат закинул ноги на стол и расслабился. Мягкое кресло обняло его. Здоровая, в полстены, картина, только что принесенная бодрыми трудягами, висела немного криво. Это было не плохо, наоборот – придавало некого шарма. На ней изображался зимний город начала прошлого века, празднество какое-то – наверное, Новый год. «Да, неплохо совпало», – подумал Марат. Время как раз шло к Новому году. Ловко и живо по холсту растеклось красочное веселье. В небе вспыхивали фейерверки, по дворам гримасничали паяцы, девки в распахивающихся шубах отплясывали, мужики на лошадях соревновались, кто сноровистее в разрубании тыкв. Из труб домов валил дым, свет горел во всех окнах... И было что-то не так. Коля постучался и, не дожидаясь ответа, отворил дверь. Марат подавил резкий порыв ярости. – Коля, – сказал он как можно более мягко. – Научись, наконец, стучаться – и дожидаться приглашения, прежде чем входить. – Окей, босс, – как всегда грубовато ответил Коля. – Что не так? – Кулер, наверное. – Сейчас глянем... Коля выключил компьютер и снял с него крышку. Дальше Марат наблюдать не стал. Он опять углубился в изучение картины. Как-то зябко от нее становилось. Вроде бы – все пляшут, смеются, игры молодецкие вон затеяли... И в то же время что-то не так. Что-то пугающее, жуткое, необъяснимое было заключено художником во всем этом балагане. Марат поймал себя на желании подойти и посмотреть поближе, изучить детально каждый мазок. Не стал: неожиданно сам для себя застеснялся Коли. – Что там? – спросил он, не отрывая взгляда от картины. – Да все в норме. Смазал – теперь заткнется, – ответил Коля. В воздухе едва заметно пахло машинным маслом. Оставшись один, Марат тут же вскочил и подошел к полотну. Вблизи ничего нового не обнаружилось. То же веселье, люди-кони-фейерверки. Тот же дым из труб и свет из окон... То же ощущение чего-то непонятного, пугающего, опасного. И подписи художника не оказалось. Марат осмотрел картину более внимательно и пришел к выводу, что подписи мало того, что нет – ее и не было. Или, может, ее очень ловко замазали, не оставив никаких следов. А может, она была затерта при реставрации. Или подделка? В общем-то, значения это не имело. Пугало что-то другое. Марат вернулся за стол и попытался вспомнить, что это за художник. В голову почему-то лез только Пикассо, который явно не имел никакого отношения к этой картине. Он снял трубку и хотел, было, позвонить в фирму, которая доставила ему полотно – но передумал. Как-то несолидно – сам выбрал по каталогу, а теперь звонит и интересуется, что же, собственно, купил. Глупость какая... Сайт поставщика тоже ничем помочь не смог. Перерыв весь каталог, Марат не нашел даже зацепки. Ничего похожего там не оказалось. Хотя картина явно превосходила практически все выставленные на продажу шедевры. По крайней мере, на Маратов вкус. Зачирикал телефон. Марат вздрогнул и не прикоснулся к трубке. Картина опять приковала его внимание. «Они все смотрят на меня, – вдруг подумал он. – Все до единого». Решив более детально изучить лица, Марат опять подошел к картине. То, что поначалу виделось ему улыбками, оказалось чем-то иным. Какие-то оскалы. И глаза пустые. Фигуры, застывшие под кистью художника, смотрели на Марата хищно, ожесточенно, стиснув зубы, и зачем-то растянув губы. Сразу пятьсот, а то и больше глаз были устремлены на него. Казалось, полотно с трудом выдерживает жгучий напор ненависти города, силящейся пробиться в кабинет. Телефон надрывался, но Марат не обращал на него никакого внимания. Он смотрел, как полотно выгибается, приближается к его лицу; холод далекого, незнакомого города и запах снега все явственнее окружали его. Краем сознания он отметил, что кто-то постучал в дверь. Он попытался сказать «войдите» – но голос изменил ему. И он знал, что никто не войдет без приглашения – он сам всех этому учил. |
Администрация // Объявления
