ГЛАВА 10

ДРУГАЯ ЖИЗНЬ.

Через три дня, Славка, ещё не совсем оправившийся после обрезания, вступил в права наследства, а Кощь, первый раз явился в лабораторию. Жизнь потекла по новому руслу, но так же спокойно и размеренно, как и раньше. Воспитанный в традициях совкового интернационализма, Славка в первый же вечер устроил общее собрание своих новых жён, на котором сообщил им о своём намерении развестись. Тем самым, вернуть им свободу. Правда, результат этого благородного начинания по освобождению порабощённых женщин востока поставил его в тупик. С ними случилась истерика. Рыдая от горя, они умоляли молодого господина сжалиться, не поступать так жестоко. Растерянный и обескураженный, он велел им замолчать и убираться на свою половину, оставив только молоденькую брюнеточку, которая понимала по-русски и переводила остальным, то, что он говорил. В результате получасового разговора, Славка очень много узнал о семейных взаимоотношениях принятых на Востоке, об обычаях и нравах регламентирующих эти отношения, а так же на собственном опыте убедился, что от близкого общения с восточной женщиной, можно получить удовольствие даже не совсем здоровому мужчине. Особенно, если она из его собственного гарема. Размякший и успокоенный, Славка велел брюнеточке обучить всех остальных жён разговаривать на русском языке, назначив на время обучения её старшей, и пообещал в ближайшем будущем, с ними не разводиться. Окрылённая успехом, она поцеловала ему руку и, счастливо улыбаясь, ускакала к остальным. Решив про себя ни чего больше глобально не переделывать, пока не разберётся во всём как следует, Славка взялся за документацию и финансовые операции. С умным видом, листая документы, заполненные множеством цифр и графиков, ни чего не понимая в этом, он умудрился нагнать тем самым ужас на своих подчинённых, к рукам которых кое-что постоянно прилипало. Немного погодя, соизмерив степень пользы каждого члена команды, с количеством потерь им принесённых, Славка сделал кое-какие кадровые перестановки и оставил всех в покое. Через две недели, на его личном самолёте, прямо из конечной точки круиза, в один из дворцов, была доставлена его российская благоверная. Прямо с порога, она заявила, что здесь всё надо переделать, а он выглядит в этой дурацкой одежде как клоун. Когда Славка предложил её остаться и занять достойное место в гареме, то получил смачную пощёчину и требование развода с моральной компенсацией и алиментами на ребёнка. Встреча супругов оказалась короткой, но бурной. Уже через час, она сидела в том же самолёте и, злобно кусая губы, материла его со всем умением и старанием, на которое была способна. Покончив с семейными проблемами, Славка успокоился и принял случившееся как должное, старательно вживаясь в своё новое положение, тем более, что оно ему нравилось. Немного раздражал обычай по пять раз в день становиться на колени и молиться всевышнему, но, здраво рассудив, он откинул всю божественную составляющую этого процесса, оставив для себя только физические движения, способствующие поддержанию его телесного здоровья. По пятницам, когда Кощей возвращался из лаборатории, они запирались в его рабочем кабинете и пили водку, ностальгируя по прошлой жизни. Иногда в пьянке учувствовали одалиски, старательно развлекая своих хозяев. Иногда, хватало просмотра старых, добрых комедий советского и постсоветского периода. Жизнь вошла в обычный ритм, равномерно распределяя по всей своей длине, покой, радость и мелкие неприятности. Первое время, Славка сильно переживал относительно работы, которую делал Кощь. Несколько задушевных бесед убедили его в том, что беспокоиться нечего. Единственным недостатком Кощеевой работы было то, что в лаборатории он так высыпался, что ночью, вынужден, был искать себе занятие. Здесь, как нельзя, кстати, подошла приличная библиотека, собранная первым хозяином. Начав изучать историю, Кощь заказал множество переводов с библиотечных фолиантов. Он серьёзно увлёкся чтением, живо интересуясь тем, что произошло за время его вынужденного отсутствия.

…Шли годы, принося с собой покой и удовлетворение. Славка потихоньку старел, и ему всё реже приходили на ум безумные идеи, типа покупки своей бывшей конторы или взятия в аренду угробленного государством совхоза и постройки на месте центральной усадьбы собственного аквапарка. Кощей по привычке, ходил на работу, а в свободное время вёл обширную переписку с книжными магазинами многих стран, отыскивая новые исторические фолианты. Предрасположенность к познанию и анализу, всегда была его отличительной чертой, пользоваться которой он умел и любил. Но, однажды, он вернулся из лаборатории раньше обычного. Наконец-то случилось то, о чём он так долго мечтал. Современная наука смогла разгадать загадку его бессмертия. Не дожидаясь пятницы, они со Славкой устроили грандиозные, трёхдневные поминки, после которых, зелёный с перепою Кощей, торжественно ввёл себе в вену противогенный биостимулятор разрушающий уникальную структуру его генетики и со счастливой улыбкой на лице скончался. Славка организовал похоронную процедуру согласно просьбе кровника, устроив погребальный костёр и развеивание пепла над лесами Сибири. Недолго погрустив, он успокоил себя мыслью, «все там будем», занялся своими земными делами. Надо отдать ему должное, потеряв единственного достойного друга, Славка часто приходил к нему в кабинет и, листая страницы старинных книг, размышлял о том, что потеряла Земля с уходом последнего Героя….

Часть 3.

СЕРЫЕ ЗЕМЛИ.

ГЛАВА 1

ВХОЖДЕНИЕ.

... Игла мягко вошла в вену и на мгновение замерла. Кощей облегчённо вздохнул. Вот он, конец пути. Как же долго и тяжело он к нему шёл. Большой палец медленно начал нажимать на поршень шприца, выпуская в кровь смертоносную жидкость. Страха не было, было, ощущение удовлетворения от достижения цели и ещё, предвкушение грядущих изменений. Лекарство смешалось с потоками кровяных телец и начало свою разрушительную работу. Буквально через минуту, путешествующий по телу десант обнаружил тот злополучный ген, который не давал Кощею умереть. Окружив его плотным кольцом, молекулы убийцы приступили к планомерному уничтожению заданной цели….

Кощей чувствовал, как начали неметь конечности, как липкий холод смерти всё ближе подбирается к сердцу, затем к мозгу. Душа его плавно отделилась от тела. Посмотрев на себя со стороны, он усмехнулся. Не красавец, если не сказать хуже. Весь исполосованный шрамами, с небрежно постриженными седыми волосами, сбившимися в спутанный клубок..... Впрочем, не важно, это всё в прошлом, это можно уже забыть. Кощей почувствовал, как его подхватило невидимым ветром и неудержимо потянуло куда-то. В радостном предвкушении он отдался потоку, с нетерпением ожидая долгожданной встречи с Родителями. Его немного смущало, что он не видит тоннеля с божественным светом в конце и несёт его не к верху, а куда-то вбок, часто переворачивая и кружа в эфирных потоках. К счастью, путешествие продолжалось не долго. В одном из круговоротов его вынесло наружу и с такой силой шмякнуло об песок, что напрочь выбило из сознания….

Очнулся он от боли раздирающей лёгкие. Организм срочно требовал подачи кислорода, яростно сигнализируя об этом всеми своими нервными узлами. Инстинктивно схватившись за горло, Кощей перевернулся на спину и закашлялся, подавившись первым же глотком столь желанного воздуха пополам с серой пылью. Кое-как справившись с приступом, он отдышался, и с недоумением огляделся вокруг. Пылевая пустыня, повсеместно усеянная острыми обломками скал, плохо ассоциировалась в его голове с местом, где понравилось бы жить Небесным Родителям. Он представлял себе сине-зелёно-лазоревое сочетание, с вкраплениями золотого и бирюзового, а не ту серую беспредельность, что его сейчас окружала. Боль в отшибленной при падении груди, напомнила ему ещё об одной несуразности, у него появилось тело. Зачем? Почему? Он же умер и телесная оболочка ему не нужна по определению. Она должна остаться на земле. А здесь, в другом мире, он должен получить вместо неё, что-то другое, более тонкое и совершенное! Почему так не случилось? Куда его занесло? Может быть, эксперимент не удался и он снова на Земле? Но он же сам видел, как умерло его тело! К тому же, на сколько ему известно, на земле, нет пустынь состоящих из пыли. За время, проведённое со Славкой, он много где успел побывать и точно знал, что такой «аттракцион» как это место, предприимчивые дельцы от природы, ни за что бы, не упустили. Значит он не на Земле? А где же тогда? Если это АД, то где же злорадствующая нечисть, спешащая насладиться муками Героя. Где миллионы грешников, болью и страданиями платящие за искупление своих грехов? И вообще, где, хоть кто нибудь? Кощей встал и огляделся внимательней. Со всех сторон его окружала серая пелена уходящая в бесконечность. Казалось, он стоит на дне огромного блюда, наполненного пылью и камнями. Кощей посмотрел вверх, на небо. Над ним простиралась та же серая мгла, как и везде, только более светлая, чем на поверхности. Ни Солнца, ни любого другого источника света не было.

- Серость и серость…. – Пронеслось у него в голове. – Прямо «Серые земли» какие-то… Как только здесь люди живут? Хотя, кто его знает, живут ли они здесь вообще….

Кощей поморщился от боли и потёр ноющую от удара грудь. Синячище будет тот ещё…. Внимательно присмотревшись, он вдруг понял, что на груди нет шрамов! Так же шрамов не было на руках и на ногах! Это было тело молодого Константина, когда-то, только-только спустившегося на Землю. Кощь сделал несколько резких движений, вспоминая ощущение молодости и здоровья. Расклад получался не плохой. С одной стороны, он не известно где, голый, лысый, безоружный, совершенно не представляющий куда идти и что делать, с другой, он молод, здоров и имеет кое какой опыт. Вполне достаточный капитал для начала. Оставалось правильно использовать этот капитал. Первым делом, надо было выбраться из этого гнилого места и найти, что нибудь более подходящее для жизни. Зачем-то повернувшись на право, Кощей энергичной походкой направился к горизонту. Впрочем, весь его энтузиазм иссяк на первых пяти шагах. Двигаться быстро он не смог, по одной, простой причине, множество острых осколков скрывающихся под небольшим слоем пыли, старательно лезли под ноги, коварно раня обнажённые ступни. Ходить босиком по этой пустыне, было сущей пыткой. Через пару часов такого путешествия, ступни от множества мелких порезов и ссадин так распухли, что Кощь вынужден, был сделать привал. Потратив на восстановление способности ходить, времени больше чем на саму ходьбу, он понял, что так по этому месту ходить нельзя. Поднявшись на ноги, он попытался сменить походку. Если раньше, он твёрдо стоял на земле всей ступнёй, готовый принять на себя все тяготы мира, то теперь, его походка, всё больше напоминала балетные «па» или мягкий, кошачий шаг. Тело не стояло на земле, а как бы балансировало в воздухе, стараясь соприкасаться с коварной поверхностью, как можно меньшей площадью стоп. Ран стало гораздо меньше, но ужасно уставали взъёмы ног и икры. Примерно, через час пути они уже так болели, что снова пришлось устраивать привал. Не смотря на то, что за время путешествия, Кощею не встретилось ни одного растения, особой жары, тоже не чувствовалось. Отсутствие прямых солнечных лучей не способных пробиться сквозь серую пелену, создавало достаточно комфортные условия для существования. Единственное, что досаждало Кощею кроме коварных камней, была невесомая взвесь пыли, постоянно висящая над пустыней. Она набивалась в горло, впитывала в себя слюну, вызывая сухой, лающий кашель. За всё время путешествия, его горло превратилось в засушенный колодец, забитый песком. Убедившись на собственной шкуре, что скорость передвижения в этих местах, далеко не самое главное, Кощей решил сбросить темп. Он, сделал ставку на спокойное, размеренное движения, позволяющие контролировать дыхание. Следующий переход, Кощей делал медленнее и аккуратнее. Благодаря всем этим ухищрениям, ему удалось продержаться гораздо дольше, к тому же в воспалённое горло вернулась слюна, что было чрезвычайно приятно. К сожалению, кроме слюны, организм начал вырабатывать и желудочный сок, старательно напоминая о существовании других внутренних органов, кроме сердца, мозга и нервных окончаний. В этом вопросе, Кощей, пока ни чем ему помочь не мог. Вокруг, насколько хватало глаз, была всё та же серая пустыня, ровная как обеденный стол. Мысленно посоветовав желудку заткнуться до лучших времён, Кощь упорно, переход за переходом, двигался в выбранном направлении, с вожделением дожидаясь ночи, когда он сможет, наконец-то, прекратить изматывающее продвижение сквозь пыль и дать вымотанному телу время на восстановление. Но ночь, почему-то, упорно не желала наступать. В конце концов, на одном из привалов, поняв, что не может заставить себя подняться, он свернулся клубком и провалился в сон, больше напоминающий беспамятство, чем лёгкую, ласкающую дремоту. Сколько времени ему удалось проспать, (или пробыть в забытье), Кощей не знал. Когда он открыл глаза, вокруг стояла всё та же серая мгла. Судя по всему, ночи, как таковой, здесь не было, и понятие «время», видимо тоже…. Не смотря на это, есть и пить, хотелось не меньше чем до привала.. Помимо этого прибавилась жуткая боль в надсаженных переходом ногах. Вставать не хотелось, но выбора тоже не было. Если не двигаться, то иллюзорные шансы выжить исчезают совсем. Скрипя зубами, Кощь поднялся и хромая и скуля от боли, заковылял дальше. Немного погодя, задеревенелые мышцы разработались, и идти стало легче. Обдумав всё произошедшее, он решил больше не изматывать себя до такой степени, а выработать наиболее удобную в данном случае систему продвижения. Она заключалась в том, что сон и отдых, отныне, ни как не связывался с привычными для него земными циклами дня и ночи. От привала до привала, он шёл приблизительно часа три, после этого или лежал, или спал, в зависимости от степени усталости. Времени проведённого здесь, хватило, что бы окончательно убедиться - это была не Земля, а нечто другое. Кощей, чисто теоретически, знал методы выживания в Земных пустынях, но эта, не походила ни на одну из них. Сделав ещё два привала, Кощь понял, что начал слабеть. Молодость и здоровье при отсутствии воды и пищи, были не такими уж сильными козырями в этой битве за жизнь. Не зная ни чего об окружающем его мире, он мог надеяться только на счастливую случайность, подаренную ему судьбой за упорство, проявленное им в этой битве. По этому, как бы ему не было плохо, после каждого привала, он поднимался и шёл дальше, с каждым разом, всё меньше соображая, куда и зачем идёт. Он потерял счёт времени, часто засыпал или терял сознание, прямо на ходу, но упорно продолжал двигаться в серое никуда. Так продолжалось до тех пор, пока однажды, открыв глаза, он не увидел рядом с собой, некое живое существо. Сначала он не поверил своим глазам и слегка потряс головой, пытаясь избавиться от наваждения. Потом, когда понял, что это не мираж, так обрадовался, что чуть не бросился обниматься с ним! Пусть оно напоминало мохнатого тарантула величиной с фокстерьера, пусть грозно подняло передние лапы и мелко сучило жвалами, всё это было полнейшей ерундой по сравнению с тем, что пустыня была обитаема! В порыве радости, Кощь соскочил и шагнул на встречу животному. Оно негромко зашипело и отступило. Сразу же остановившись, Кощь, снова присел на песок. Внимательно следя за его движениями, животное слегка присело, но убегать не стало. Глядя на его паучью внешность, Кощей обратил внимание на большие, красно-жёлтые глаза твари. Это были не холодные бельма паука, а осмысленный взгляд высокоорганизованного теплокровного, стоящего на ступени развития не меньшей, чем земные собаки или кошки. Внезапно, у Кощея родилась безумная идея, приручить это существо. Чем бы оно ни было, в дороге всегда легче вдвоём. К тому же, вольно или не вольно, но путешествующие вместе, всегда помогают друг другу. Кощей облокотился одной рукой на песок, так как голова от слабости начала снова кружиться, а вторую протянул навстречу животному.

- Кис-кис-кис…. – Хрипло позвал он.

Животное, чуть приспустило передние лапы и нерешительно шагнуло навстречу. Кощей продолжал сидеть, не шевелясь, держа протянутую руку, ладонью к верху. Тварь шагнула ещё раз, и замерло в ожидании. Кощей бегло огляделся вокруг, ища, что предложить аборигену в качестве вознаграждения за доверие. Это только для людей, пустая, протянутая рука означала доверие, потому что в ней не было оружия, а для диких существ, этого было мало. Они все жили по древним инстинктам, которые гласили, что только тот, кто поделился с тобой пищей, может претендовать на родство с твоим кланом и с тобой лично. Ничего такого, что могло бы заинтересовать это существо, он найти не сумел, по этому, просто лёг на живот, продолжая всё так же вытягивать руку. Животное шагнуло ещё и опустив передние лапы, тихо коснулось ими ладони. Касание было столь нежным и приятным, что Кощей наверняка расплакался бы от умиления, если бы в организме оставалась ещё вода для слёз. Стараясь не нарушить сложившуюся идиллию, Кощь продолжал лежать, не шевелясь, почти теряя сознание от слабости. Тварь, как и Кощей, замерла в ожидании дальнейших действий человека. Взгляд встретился со взглядом и два существа, может быть впервые за всю свою жизнь, поняли, насколько они нужны друг другу, не смотря на то, что все инстинкты кричали о восприятии иномирца не более как пищи. Измотанный переходами Кощей, не долго смог вглядываться в загадочные глаза необычного существа. Слабость вкупе с обезвоживанием сделали своё дело. Из последних сил, он подтянул вторую руку к голове и, упав неё лбом, попытался потерять сознание, но не успел. Острая боль в запястье, вернула его в реальность. Подняв голову, он увидел как существо, обхватив его руку передними лапами, двумя жвалами проткнуло кожу на запястье и, судя по всему, пьёт его кровь!

- Киска, что же ты делаешь? Я же хотел подружиться! – Шёпотом произнёс он и провалился в темноту бессознательности….

Очнулся он оттого, что мохнатые лапки беспрерывно сучили по лицу, вызывая нестерпимый зуд и раздражение. Открыв глаза, он увидел над собой знакомую мордочку с красно-жёлтыми глазами. Поняв, что он очнулся, животное отскочило и замерло в нескольких метрах от приходящего в себя Кощея. Тот с трудом поднимался на колени, шаря руками рядом с собой, в поисках камня, что бы отогнать коварную тварь. Всё, что попадалось, было слишком мелкое, для того, чтобы серьёзно напугать или покалечить животное. Но вот, его рука наткнулась на что-то большое. Опустив глаза, Кощей увидел круглый камень, фиолетового цвета, покрытый, то ли мхом, то ли жёсткими волосами. Не думая, он схватил его и со всей силы запустил им в тварь. Легко отклонившись от снаряда, загадочное животное подбежало к камню и, ловко толкая его передними лапами, подкатило к Кощею. Слегка ошарашенный поведением твари, Кощь взял предмет в руки и стал внимательно осматривать. Если бы не страх перед маленьким вампиром, то он бы сразу сообразил, что это плод какого-то растения, а вовсе не камень. С силой, потерев его об колено, Кощь заметил под слоем мнимых волос, сиреневую твердь скорлупы! Оказывается, эта тварь, которую он так испугался, принесла ему еду! Кощей схватил первый попавшийся камень с острыми краями и начал торопливо снимать с фрукта верхний слой. Больше всего, после очистки, фрукт напоминал плод кокоса. Вставив остриё камня в сросшуюся щель между двумя половинками плода, Кощь подобрал ещё один камень и стал изо всей силы бить им по первому. На втором десятке ударов, его усилия увенчались успехом. Плод лопнул, открывая взгляду белую, мягкую сердцевину. Кощей жадно схватил эту мякоть и начал торопливо заталкивать её в рот. По внешнему виду, как и по вкусу, сердцевина больше всего напоминала вату. Но это была вата, впитавшая в себя соки, бурлящие глубоко под безликой поверхностью пустыни. В них была влага, и она усваивалась организмом! Всё остальное не имело значения. Расправившись с содержимым «ореха», Кощей почувствовал прилив сил и блаженно откинулся на песок. Нежно посмотрев на стоящее в стороне животное, он улыбнулся и позвал.

- Кис-кис, Муська, иди сюда…..

Существо приблизилось, настороженно следя за его движениями. Кощь, медленно поднёс руку к голове животного и погладил. Тварь чуть присела, но не убежала. Медленно, Кощь перенёс руку и почесал нижнюю часть её брюшка. Тварь обхватила его руку передними конечностями и коснулась жвалами места, где виднелись вены и следы от предыдущего укуса. Кощей напрягся, но руку не отдёрнул. Животное постояло несколько секунд в таком положении, затем ослабило хватку и потёрлось об руку. Кощь, почесал ей волосатое брюшко, ни сколько не меньше млея от удовольствия, чем его неожиданная спутница. Не известно почему, но он был уверен, что это самка. Немного поурчав, она вдруг сорвалась с места и убежала в пустыню. Кощей, не понимая, что произошло, поднялся и направился за ней. Через сотню шагов, он увидел свою Муську, катящую точно такой же плод, как и тот, что он уже съел.

- Ах ты, умница моя…. – Восхищённо пролепетал он, протягивая руку за орехом.

Тварь грозно зашипела и приняла боевую позу.

- В чём дело, Муська? – Остановился Кощей. – Мы же, вроде подружились?

Существо подбежало вплотную и требовательно протянуло передние лапы к руке Кощея.

- А-а, вот оно что! – Догадался он, протягивая руку. – Ну, на, если приспичило…

Муська обхватила руку лапами, коснулась жвалами запястья и сразу же отошла в сторону, предоставляя Кощею доступ к ореху. Соглашение было заключено. Ей нужна была его кровь, а ему, её незаменимое умение находить плоды, которые за их цвет, он мысленно назвал «Фильками». Съев второй орех, он совсем приободрился. Поведение Муськи выдавало в ней сообразительное и наблюдательное животное, способное учиться и приспосабливаться. И ещё, откуда она знает, чем может питаться человек в этой пустыне? Может быть, он не так одинок, как кажется и помимо его, существуют и другие люди, а может быть и целые поселения? Вопросы роились в голове жужжащим роем, а ноги, автоматически делали своё дело, приближая неизбежность грядущего. Как бы то ни было, но после встречи с ней, путешествие превратилось в лёгкую, непринуждённую прогулку, особенно, по сравнению с самым его началом. Теперь, на каждом из привалов, Муська притаскивала Кощею плод. Сама она питалась только тогда, Когда он собирался спать. Как правило, Кощей чувствовал укус, но конца Муськиной трапезы никогда не дожидался, засыпал. Видимо слюна её, обладала для человека сильным снотворным действием, а может, в её состав входил наркотик, но это его не волновало. Выбора у него всё равно не было. Крови ей надо было не много. По крайней мере, он не чувствовал ни каких отрицательных последствий от этих инъекций. После каждого сна он вставал свежий, бодрый, полный сил и энергии. Каждый раз, когда Муська убегала за орехом, Кощей, следовал за ней, пытаясь понять, как она их находит. Иногда плод оказывался чуть ни в километре от места привала, иногда, в нескольких метрах, а однажды, Муська вытаскивала его почти из-под ног. Делала она это довольно оригинальным способом. Остановившись над нужным местом, она начинала мелко вибрировать, и за счёт этого, быстро проваливалась в пыль, перемешанную с серым песком. Не успевал Кощей досчитать до ста, как на поверхности образовавшейся небольшой воронки, появлялся орех, а за ним вылезала и сама добытчица. Посмотрев эту процедуру пару десятков раз, Кощей обратил внимание на то, что там, где добываются плоды, каменные россыпи, практически отсутствуют. После этого, он стал внимательней смотреть себе под ноги и на пустыню в целом, стараясь найти закономерности в кажущемся хаосе камней. Ещё через пару переходов, он понял, что каменные осколки, каким то непонятным образом, образуют своеобразные многоступенчатые круги, в центре которого и вырастает плод. Увидеть эти круги было не просто, так как они часто накладывались друг на друга, ломая и путая общий рисунок, но не на столько, что бы внимательный и опытный следопыт, не смог понять, что к чему. Естественно, первым же порывом Кощея, было найти и достать орех самостоятельно, и само сабой, далеко не всегда это у него получалось. Если находить места их произрастания, он научился довольно быстро, то определять точное местонахождение плода, ему удавалось далеко не всегда. Мало того, что орех ни когда не подходил к поверхности ближе, чем на метр, он чаще всего располагался не в центре круга, а немного сместившись. Смещение могло варьироваться от полуметра, до полутора. Перелопачивать голыми руками по несколько кубов постоянно осыпающегося песка, удовольствие не из приятных, к тому же страшно выматывающее. Здраво прикинув физические затраты, Кощей взял на себя труд, находить места где орехи росли, а Муське доставалась почётная роль по их добыче. Помимо близости питательного продукта, валяться в мягкой пыли, было гораздо приятнее, чем на острых камнях. Если проблемы воды, пищи и одиночества, как-то были решены, то постоянное однообразие пейзажа и вечные сумерки, продолжали действовать на нервы. Что бы хоть как-то скрасить монотонность пути, Кощей начал напевать себе под нос песни, которые часто слышал, живя на Земле. Когда он сделал это первый раз, Муська шарахнулась от него, как чёрт от ладана. Он довольно улыбнулся и продолжал петь во всё горло, пока пыль не сделала своё подлое дело, и не заставила его закашляться и замолчать. Но сдаваться он не стал. Будучи в восторге от собственных вокальных данных, а так же возможности хоть как-то развлечься, он начал петь, почти не раскрывая рта. Конечно, громкость при этом уменьшалась и само пение больше напоминало чередование пароходных гудков, зато можно было петь долго, пока не надоест самому. Муське, этот вид вокала тоже понравился больше, чем первый. Она снова подошла к нему в плотную и немного погодя, Кощей с удивлением обнаружил, что она ему подпевает! Конечно, звуки ей издаваемые, мало напоминали пение, и понятия о ритме и тональности музыкального произведения напрочь отсутствовали в её голове, однако это не мешало им обоим получать истинное удовольствие от собственного пения. Сольные выступления сменялись дуэтами, переходы привалами, пока однажды, Кощей не заметил далеко впереди нечто непонятное, разрушающее однообразие повторяющегося пейзажа. Издалека, это больше всего напоминало небольшой холмик или шишку на теле пустыни. Раздираемый любопытством, он направился посмотреть, на это явление поближе, и по мере возможности, исследовать его. Чем ближе он подходил к объекту исследования, тем очевиднее становилось, что это вовсе не геологический выверт, а самое, что ни на есть живое существо. Судя по его неподвижности, оно либо спало, либо умерло, или, коварно прикидывается мёртвым, что бы подманить поближе к себе сгорающую от любопытства жертву. Впервые, за всё время путешествия, Кощей пожалел, что не удосужился обзавестись, хоть каким бы то ни было оружием. Остановившись метрах в тридцати от животного, он стал внимательно его разглядывать, пытаясь точно определить, живо оно или нет. Внешне, это напоминало собой какой-то дикий гибрид медведя с крысиной мордой и скорпиона с тремя хвостами, но без клешней. Кощь посмотрел на Муську. Та спокойно стояла рядом, вопросительно поглядывая на него и явно не понимая, почему он остановился. Животное, валявшееся перед ними, её ни мало не интересовало и не вызывало в ней ни какого страха. Решив, что это хороший признак, Кощей немного успокоился и решился подойти поближе. Когда до туши осталось не более пяти метров, он решил ещё раз удостовериться в том, что она безопасна. Резко повернув, Кощей направился вкруговую, не приближаясь, но и не отдаляясь от объекта исследований.